что у нас есть враги – монстры, но Стражи – единственные, кто рождён не для того, чтобы жить, а для того, чтобы сражаться. И они знают это с юных лет. Тебя удивляет, что твой Страж сбит с толку, боится или не соблюдает правила? – Локсан покачал головой. – Чёрт возьми, это только подтверждает, что Стражи гораздо более человечны, чем некоторые думают.
Акслин закрыла лицо руками.
– Бесполезно пытаться спасти его, да? – спросила она сдавленным голосом.
– Это нелогично, потому что, в конце концов, Стражи здесь именно для того, чтобы спасти нас. Или так говорят, по крайней мере.
Девушка не знала, что ответить.
Площадь Восьми Основателей к вечеру была пустынна. Рокс остановилась у одной из статуй и огляделась в поисках своего спутника.
Это место всё ещё пугало её. В старом городе, молчаливом и сонном, казалось, время застыло. Иногда вдалеке слышалась музыка, доносившаяся, несомненно, из какого-нибудь дворца, где проходил праздник для аристократии. Но остальные здания, торжественные, древние, окружённые большими садами и высокими заборами, оставались равнодушны к Стражам, патрулировавшим улицы.
Рокс знала, что в старом городе к ним относятся неодобрительно, несмотря на престиж, который получали семьи, где рождались Стражи. Это было объяснимо. Присутствие Стражей было напоминанием, что где-то там существуют монстры и что никто не в безопасности, даже в самом сердце Цитадели. С другой стороны, уже много веков в старом городе не появлялось ни одного монстра, поэтому большинство людей считали патрули совершенно ненужными.
Никто из Стражей не мог признаться им, что монстры намного ближе, чем они думали… и что они даже не смогут их распознать, когда увидят.
Рокс наконец различила силуэт своего спутника, Стража Золотой дивизии чуть старше неё. Его звали Алдрикс. Он был серьёзен, дисциплинирован и очень надежён. Вместе они уже патрулировали старый город несколько раз. Работать с ним ей нравилось.
Хотя она скучала по Ксейну.
Она не видела его с тех пор, как оба получили наказание. Рокс знала, что их разлучат, и лучшее, что могла сделать, – никогда больше не думать о нём. Она старалась больше не упоминать его имени и не интересовалась его судьбой.
Слухи, однако, всё равно дошли до неё, и она знала, что Ксейн снова исчез несколько недель назад без разрешения. Говорили, никто даже не представлял, где его найти. Возможно, он наконец покинул Стражу… навсегда.
И если это так, то рано или поздно остальным Стражам сообщат, что Ксейн был изгнан из части и, следовательно, они обязаны убить его, как только найдут.
Рокс боялась того дня, когда получит приказ выследить своего бывшего напарника. Вот почему ей так нравились патрули в старом городе: вряд ли она встретит тут Ксейна, так что, если кто и должен его убить, то, по крайней мере, не она.
– Всё тихо? – спросил Алдрикс, возвращая её к реальности.
Рокс кивнула.
– Абсолютно.
«Это место скучнее спящего панциреносца», – подумала она, но прикусила язык. Типичное замечание, которое сделал бы Ксейн, будь он здесь.
Она обнаружила, не без некоторого беспокойства, что теперь, во время патрулирования с Алдриксом и другими, более серьёзными, чем Ксейн товарищами, ей не хватало его неуместного чувства юмора, абсурдного безрассудства, даже его желания разоблачить себя обычным людям… Всего того, что раздражало её в нём.
– Мы должны сделать ещё один обход, на всякий случай, – предложил Алдрикс.
Рокс удивлённо посмотрела на него.
– Думаешь, это необходимо? Наша смена почти закончилась. Ты не хочешь вернуться в казарму?
Напарник пожал плечами.
– Я не устал, а тебе, возможно, стоит сегодня вернуться попозже. – Он сделал паузу и, убедившись, что она не уловила намёка, добавил: – Разве ты не слышала? Ксейн вернулся в Цитадель.
Рокс оставалась невозмутимой, хотя её сердце дрогнуло.
– И?
– Его ещё не выгнали из Стражей. Он заперт в комнате, и ему не разрешают ни с кем разговаривать. По-видимому, окончательное решение относительно его наказания ещё не принято.
Рокс глубоко вдохнула и поняла, что несколько мгновений не дышала.
– Если мы сейчас вернёмся в казарму, то придём к обеду, а в столовой будет довольно многолюдно, – намекнул Алдрикс.
Рокс кивнула, наконец поняв, что имел в виду её напарник.
К этому времени все уже знали, за что они с Ксейном были наказаны. Он же только что вернулся после долгого отсутствия – многие уже не ждали увидеть его. Товарищи, скорее всего, начнут комментировать его возвращение, смотреть на неё, размышлять, знает ли она об его исчезновении, а если знает, то что именно, и, может быть, даже будут задавать ей прямые вопросы.
Рокс было бы сложно выдержать столь пристальное внимание.
Её удивило, что у Алдрикса хватило такта понять это раньше неё самой.
– Ты прав, – ответила она.
– Итак, если ты не возражаешь, я бы хотел сделать ещё один обход.
Они вместе снова двинулись с места и вскоре растворились в сумрачном сердце Цитадели.
Ксейн предполагал, что его приведут к капитану Салаксу, как только он доберётся до казармы. Но, к удивлению, его оставили в комнате на целый день, и только когда стемнело, доставили в здание штаба, где он никогда не бывал: там сидело руководство Стражей. Стоя перед кабинетом, Ксейн размышлял, что происходит. Любой капитан мог назначить наказание. Не нужно было беспокоить начальство таким пустяковым делом, как неподчинение, не говоря уже о том, что в нынешние времена у командиров множество других, более важных дел.
Когда ему наконец сказали, что он может войти, Ксейн, твёрдо отпечатывая шаги, неуверенно озирался по сторонам.
Женщина, ожидавшая его внутри, была ему знакома – командир Ксалана. А вот мужчину, который стоял рядом с ней, он никогда не видел. Но, судя по мундиру, это был настоящий генерал. Ксейн замер на мгновение, не зная, как реагировать, пока Ксалана не сказала:
– У тебя есть дурная привычка сознательно пренебрегать своим долгом, Ксейн, и это должно закончиться.
Он наконец отреагировал.
– Да, командир. Я не собирался дезертировать, просто… мне нужно было совершить короткую поездку, но я уехал с намерением вернуться, и…
Слова замерли на губах. Он подготовил речь, но не ожидал, что ему придётся произносить её перед генералом. Он предполагал, что сможет оправдаться перед капитаном Салаксом, своим непосредственным начальником, а теперь понимал, что какое бы оправдание он ни придумал, оно покажется не чем иным, как абсурдным и бессвязным лепетом.
Потому что в глубине души он ничего не мог сказать в свою защиту. Он намеренно нарушил правила и заслужил наказание, вероятно, более суровое, чем предыдущее. И
