Эльвира Смелик
Вот такие Веселовы, или 2 сказочные повести про прикольных домовых
© Эльвира Смелик, текст, 2015
© Анна Кузина, иллюстрации, 2015
© ООО «Издательство АСТ», 2016
* * *
Тот кто живёт под кроватью
Началось это ночью, когда все обитатели квартиры мирно спали и видели сны. Только Никита проснулся. Его разбудили странный грохот, нарушивший сонную тишину в комнате, и чьё-то сердитое сопение.
Сначала Никита на всякий случай спрятался под одеяло. Хотя ему и было уже восемь лет, он немного боялся темноты и непрошеных ночных гостей. Сами подумайте: разве кто-нибудь хороший и добрый станет тайком проникать в ваш дом?
– Вот и водись с ним! Опять машинки повсюду раскиданы! Того и гляди все кости переломаешь! – услышал Никита тихое обиженное ворчание и смутился, но и бояться почти перестал.
Он осторожно отогнул край одеяла.
Недалеко от его кровати с пола поднялось неведомое существо.
Свет уличного фонаря проникал прямо в окно Никитиной комнаты, и мальчик мог хорошо рассмотреть незнакомца.
Не слишком высокий. Ниже папы и даже, наверное, мамы. Весь покрытый шерстью. С большим носом, похожим на картошку, круглыми весёлыми глазами и огромными лопухастыми ушами. С добродушным выражением на лице. И чуть-чуть расстроенный.
Существо приподняло ногу, потёрло ушибленную коленку и вздохнуло:
– Разбудил всё-таки! – а потом осуждающе посмотрело на Никиту: – Но ты сам виноват! Сколько раз тебе мама говорила: «Убирай игрушки! Убирай игрушки!» Думаешь, зря? Сам бы попробовал, наступил бы в темноте на машинку! – Существо принялось внимательно ощупывать себя со всех сторон, тщательно проверяя наличие необходимого количества рук, ног и прочих частей тела. – Ух и кувырнулся же я! Такое чувство, что всё внутри перемешалось. С ног на голову перевернулось.
Никита присел на кровати. Страха больше не было. Может, потому, что Никита до сих пор точно не разобрался: проснулся он или всё ещё спит и видит сон.
– Ты кто?!
– Я? – Существо недоуменно хмыкнуло, будто хотело сказать: «Неужели ты меня не знаешь?» – Я – Тот, Кто Живёт Под Кроватью. Если коротко – просто Тот.
– Под кроватью? – удивился Никита. – А почему я тебя там ни разу не видел?
По мнению мальчика, Тот был слишком большим, чтобы, спрятавшись под кроватью, оставаться незамеченным.
– Думаешь, на свете существует лишь одна кровать? У тебя! – Тот насмешливо улыбнулся, но выражение на его мордашке по-прежнему оставалось весёлым и добрым. – Я же не сказал, что живу исключительно под ТВОЕЙ кроватью.
– А под чьей ещё?
– Да под чьей угодно! Где интересней, там и живу!
Никита задумчиво потёр щёку.
– А разве под кроватью может быть интересно? Там же темно.
– Много ты понимаешь! – воскликнул Тот. – За темнотой как раз и прячется всё самое интересное! Вот скажи: ты хоть раз забирался под кровать?
Никита смущённо промолчал.
Ни разу он под свою кровать не забирался.
Во-первых, его кровать для этого мало приспособлена: боковая деревянная стенка располагается слишком близко к полу, пролезать под ней тяжело и неудобно. Никита боялся, что непременно застрянет, а он не любит попадать в глупые положения. А что может быть глупее, чем торчать головой под кроватью, ногами наружу и вопить на всю квартиру «Помогите! Спасите!»?
Во-вторых, Никита уже говорил, под кроватью – темно, а темноты мальчик немного боялся.
Правда, под кровать он заглядывал, и не однажды. И даже руку под кровать засовывал, чтобы достать закатившуюся игрушку, карандаш или завалившийся журнал. Но ничего интересного никогда не находил.
Тот, будто бы прочитав Никитины мысли, согласно кивнул:
– Да! Под кровать правильно залезть – это тебе не хухры-мухры! Тут особая сноровка нужна. И воображения немножко. И, само собой, проводник подходящий!
Тот горделиво выпятил грудь и предложил:
– Не хочешь потренироваться?
– Прямо сейчас? – Никита опять испугался.
Если уж днём под кроватью темнота, что ж там ночью творится!
А Тот прищурил глаза, посмотрел на мальчика с лукавым любопытством, словно спрашивал: «Что? Боишься?» – и чуть заметно улыбнулся.
Этого Никита не выдержал. Чтобы кто-то – даже непонятно кто! – над ним потешался! Его зайчишкой трусливым считал!
Никита вскочил:
– Давай!
– Давай! – весело подхватил Тот, присел, засунул под кровать голову и протянул лохматую руку замешкавшемуся Никите.
Никита крепко ухватил руку, очень мягкую и тёплую на ощупь, тоже присел и с отчаянной решимостью полез под кровать. Только глаза всё-таки зажмурил.
Глава вторая
Подкроватный снег
Никита не заметил, когда перестал ощущать под животом гладкий прохладный линолеум. Неожиданно пол накренился, и они с Тотом быстро заскользили вниз. Как с горки!
Глаза у мальчика сами распахнулись, но тут же снова зажмурились от яркого-яркого света. Никита выпустил руку Тота, пару раз кувырнулся и упал на что-то мягкое и пушистое.
– Ух! Вот это да! – раздался над его головой восторженный голос Тота, и Никита потихоньку, медленно начал приоткрывать глаза.
Сначала он увидел белую ровную поверхность, уходящую вдаль. Потом его взгляд пробежал по этой поверхности до самого её края и обнаружил что-то невероятно голубое.
Небо! Чистое и яркое. А белое и пушистое – ну конечно же, снег!
Огромное-преогромное снежное поле расстилалось во все стороны, сверкало, переливалось под солнечными лучами, играло разноцветными искрами.
– Ура! – закричал Никита и радостно подпрыгнул.
В обычном мире недавно наступила осень. Зимы ещё ждать и ждать. А Никита очень любил играть в снежки, лепить снеговиков, строить крепости. И даже просто видеть, оглянувшись, как на ровной чистой поверхности за твоей спиной появляется цепочка глубоких следов, и слушать, как хрустит под ногами недавно выпавший снег…
Он и сейчас хрустел, громко и весело. А ещё. ещё он не был холодным!
Никита стоял на снегу босиком, а ноги совсем не мёрзли.
– Ура! – ещё раз крикнул Никита, набрал в ладони снега и подбросил вверх.
Снежинки, мерцая и искрясь, покружились у него над головой и стали плавно опускаться. И вот что удивительно: снежинок в Никитиных ладошках поместилось не так уж и много (велики ли ладошки восьмилетнего мальчишки?), но они всё падали и падали, падали и падали. И при этом становились всё крупнее и крупнее.
Настоящий снегопад!
Снежинки застревали в шерсти Тота, а он не торопился отряхиваться и постепенно покрывался белым.
– Ты похож на снежного человека! – рассмеялся Никита.
Тот тоже рассмеялся и с интересом посмотрел вверх. Никита вслед за ним задрал голову, и сразу же ему на нос уселась большая жёлтая снежинка.
Честно-честно! По-настоящему ЖЁЛТАЯ!
За жёлтой летела красная, потом – зелёная, синяя…
Разноцветный снег сыпал на белое поле, и оно тоже становилось разноцветным. Словно радуга упала на землю и растеклась, смешивая и соединяя цвета, создавая волшебные узоры.
Никита с восторгом посмотрел на своего нового друга.
Тот неподвижно стоял, высунув наружу широкий язык, и ждал, когда на него опустится снежинка.
Первой попалась оранжевая.
Едва она приземлилась, Тот быстро втянул язык и довольно причмокнул.
– Снег есть нельзя! – предупредил его Никита. – Горло заболит. Так родители говорят, – добавил он для убедительности.
– Родители правильно говорят, – согласно кивнул Тот. – Обычный снег есть нельзя. Но этот снег необычный – ПОД КРОВАТНЫЙ! От него горло не заболит. Вот попробуй!
Никита поймал на ладонь зелёную снежинку и осторожно лизнул её. Снежинка имела приятный кисловатый вкус.
– Нравится? – поинтересовался Тот.
– Угу! – кивнул Никита, ловя языком следующую снежинку.
– Оранжевые – сладкие, – принялся объяснять Тот. – Красные – ещё слаще. Но я чересчур сладкое не люблю. А если хочешь солёненького, лови голубые.
Никита с удовольствием перепробовал снежинки всех цветов. Тот оказался прав. Красные действительно были слишком сладкими. Самые вкусные, решил Никита, зелёные. Потому что и сладкие, и кислые одновременно. Жёлтые тоже ничего. И голубые, которые солёненькие.
Потом Никита и Тот играли в разноцветные снежки. Затем лепили снежного кота – разноцветно-полосатого.
Едва Никита успел приделать ему хвост, кот шевельнулся, выгнул спину, отряхнулся, разбрасывая во все стороны пёстрые снежинки, – и весело запрыгал по полю.
