как по заказу: небо синее, солнце яркое, ветерок свежий, но теплый – и не скажешь, что осень. Деревья уже начали желтеть, но делали это робко, неуверенно, словно никак не могли заставить себя расстаться с летними зелеными нарядами.
Людвиг валялся на газоне – тоже зеленом, лениво поглаживал упругие травинки и ни о чем не думал. Вообще.
Не думать было удивительно легко: под солнечными лучами мысли разбежались, как тараканы по углам, а те, что рискнули задержаться, выдуло ветром. Черепная коробка осталась блаженно пуста, девственно чиста и до странности легка. И все тело тоже казалось легким, невесомым. Людвиг впервые в жизни пожалел, что он волк, а не птица, а то воспарил бы в небеса, заложил над городом крутой вираж… и нагадил бы на голову каждому, кто решится прервать это прекрасное состояние лени и ничегонеделания.
– Ну ты и забрался! Еле нашел!
…Ладно, каждому, кроме Тимура.
Тимуру даже подзатыльник давать жалко, он все равно неисправим.
– Чего тебе, юный падаван?
Недавно у них случился спонтанный марафон просмотра «Звездных войн», переросший в не менее спонтанное фехтование на световых мечах (рулонах ватмана и миллиметровки, оставшихся у Людвига со времен учебы в универе). В результате побоища на лбу Тимура до сих пор красовались следы синяка, а за ухом – падаванская косичка. Коротенькая, насколько длины волос хватило.
Зато челка постепенно отрастала, выцветала, и подкрашивать ее заново будущий джедай не спешил.
– Я тут придумал одну штуку! Пошли покажу!
– А до завтра твоя штука не потерпит? Или хотя бы до вечера? – Людвиг слегка повернулся, подставляя солнышку другой бок.
– Вечером было бы круче, но открытие-то сейчас. Надо до него успеть.
Вообще-то, до открытия – торжественного перерезания ленточки на входе в новый жилой комплекс – оставалось меньше часа, и Людвиг надеялся провести это время, нежась на травке. Сегодня этот наконец-то не нуждался в чужой силе. Планировалось, что он просто толкнет речь, стоя на крыльце, раздаст первым жильцам ключи и памятные подарки, покрасуется перед камерами… в общем, изобразит приличного человека и успешного бизнесмена, а потом пойдет отмечать вместе со Смолянским и Рыбниковым.
Людвиг собирался наблюдать за суматохой с ближайшего холма. Оттуда открывался живописный, но слегка дуалистичный вид: с одной стороны – небольшой лесок и речка, с другой – окраина города и стройка. Два новых дома сверкали на солнце и издалека выглядели почти прозрачными и очень хрупкими.
Иллюзия, конечно. Людвиг прекрасно знал, что бетона и металла в новостройках было гораздо больше, чем стекла, но все равно соседние недостроенные здания на фоне изящных блестяшек казались серыми и унылыми. Над одним возвышался подъемный кран, на втором какой-то не в меру ретивый граффист уже успел оставить автограф, размалевав кусок стены на уровне седьмого этажа. Забрался же!
Внизу толпились зеваки, суетились организаторы, а новенькая автостоянка постепенно заполнялась машинами.
– Пошли! Скорее! – поторопил Тимур, указывая на это сборище.
– Да зачем? Давай отсюда посмотрим.
– Увидишь! Тебе понравится! Ну пойдем же!
Людвиг нехотя поднялся. Все равно блаженная нега уже схлынула, а любопытство, напротив, заинтересованно подняло голову.
До новостроек пришлось добираться бегом. Тимур то и дело поглядывал на часы и ворчал, что он ужасно опаздывает.
– Ты еще добавь про ушки и усики, – вздохнул Людвиг, стараясь не отставать. – В школу бы так торопился.
– Школа – ерунда! А тут… такое… сейчас… Нет, нам туда!
Как выяснилось, «туда» означало не скопление людей и видеокамер, а один из недостроенных корпусов, обнесенный глухим бетонным забором.
– С ума сошел? Заметят же! – прошипел Людвиг, когда Тимур ловко прошмыгнул в дыру, полускрытую листом шифера.
– Не заметят, мы тут уже ползали с Тео.
– Что еще за Тео?
– Теодор. Вообще-то его Федор зовут, но в интернете – Теодор. Мы на курсах познакомились.
На курсы по математике Тимура записали в начале учебного года. Инициативу проявили, как ни странно, родители, до которых наконец-то дошло, что ребенок имеет все шансы завалить выпускные экзамены. В технический университет он, к счастью, не собирался, нацелившись на гуманитарные специальности, но обязательные предметы никто не отменял.
Курсы были при институте, и юных балбесов не столько учили основам (что безуспешно пытался делать Людвиг), сколько натаскивали на решение определенных типов задач. Но дело внезапно пошло на лад. Великим математиком за несколько занятий Тимур, конечно, не стал, но считать начал заметно лучше.
И даже приятелей завести успел. Теодора вот какого-то.
– Он тоже изо всех сил пытается не завалить математику?
– Типа того. У него со всеми этими формулами и интегралами еще хуже, чем у меня. Зато рисует круто!
– Дай угадаю: вот это художество во всю стену – его работа? Вы для этого сюда лазили?
– Ага.
– Другого места не нашли?
– Да ладно тебе, все равно все стеклом и панелями закроют. – Тимур привычным жестом запустил руку в волосы. Нащупал косичку, улыбнулся. – Папе только не говори. И своему тоже.
А вот это было немного обидно. Во-первых, Людвиг искренне считал, что он не слишком похож на человека, который немедленно помчится к отцу с докладом. А во-вторых…
– Могли бы и меня позвать.
– Извини. Ты занят был на этих выходных. Все равно не пошел бы.
На выходных Людвиг действительно был занят: этот поволок его в Москву на крупную конференцию, где занимался своим любимым делом – рассказывал окружающим, какой у него офигенный проект и как много денег на нем можно поднять. Благодаря чужой силе рассказы выходили особенно убедительными, расчеты – наглядными, а планы – реалистичными.
А то, что сам Людвиг несколько дней валялся в гостинице, будучи не в силах даже на балкон выйти и свежим воздухом подышать, – это мелочи, не имеющие значения.
Он и сейчас был еще не слишком готов к активному взаимодействию с реальностью. В обмороки, конечно, не падал, но все же предпочел бы поваляться на солнышке, а не пробираться тайком по стройплощадке к бетонному каркасу будущего элитного дома.
Даже этот сжалился и отменил одно из мероприятий церемонии, для которого требовался Людвиг. Заодно и саму церемонию перенес на светлое время суток, что было намного удобнее всем участникам.
– Зато пока Тео рисовал, я там поползал немножко, и знаешь, что нашел?
– Догадываюсь. – Людвиг с сомнением посмотрел на лестницу, еще не успевшую обрасти перилами.
Тимур взлетел по ней на крыльях неугомонного подросткового энтузиазма и выжидающе обернулся.
– Это ведь твой почерк? Я сразу узнал. Прикольная идея! Жаль, что отменили.
– Жаль… – Людвиг неуверенно пожал плечами и осторожно двинулся наверх, предвкушая еще девять этажей таких же бесперильных лестниц.
В волчьем облике вышло бы быстрее и безопаснее, но что уж теперь.
Хотя идея была действительно прикольной: в момент, когда Смолянский с Гавриловым торжественно перерезают ленточку, в небе взрывается фейерверк, разноцветные огни зависают в воздухе, образуют логотип жилого комплекса, а потом медленно опускаются вниз, на разложенные на столе ключи. И эти светящиеся ключи
