так нужный Сету. И все живые вокруг Ярослава превратятся в тени прошлого. Даже эти весёлые и юные девчонки, сопящие с обеих сторон от него. Пора вставать. Ярослав спустился в холл и стал перебирать вещи. Оружие осталось наверху, а вот с амулетами можно и поковыряться! Приделав ко всем трём раздвижным копьям держатели под поглотители, а к оставшимся — держатель под цернитовую пыль и выпив пару чашек местного аналога кофе, Ярик как раз закончил к выходу первых галов. Первой, как ни странно, спустилась Джуна.
— Здравствуй, чужак! — Джуна прошла на кухню и налила себе какой-то напиток, тоже горячий, но с другим запахом, нежели тот, что пил Ярослав.
— А почему «чужак»? И, если можно, мне тоже чашку этого напитка. Как он называется? — попросил Ярик.
— Вот поэтому и чужак. Это чува. Его знают и в Кринии, и в Галии, и богатые, и бедные. Делают из листьев определённого кустарника, плюс сушёные плоды, — Джуна налила Ярославу напиток в чашку и подала. — А ты этот напиток, судя по всему, никогда не пробовал. А ведь его существуют сотни видов. Ведь так, ты его никогда не пробовал?
— Ну, такой не пробовал. У нас есть похожий напиток — чай. Где, не помню. Может я жил где-то на островах? Или в предгорьях? Может я обучался на дому? А может, я был диким зверем, и семья держала меня взаперти? Кто знает!
— На островах жили, в основном, изгои и те, кто хотел удалиться от цивилизации. Эдакая резервация, но подконтрольная правительству. Там нет ничего полезного. Море там очень бедное. А дальше океан. Но он мёртвый. Жизнь есть только в нескольких метрах от поверхности. Так что море и океан никому не интересны. Так, что-то ловят у побережья, но предпочитают растить на земле в прудах всю рыбу и гадов. Так проще и дешевле. Было… После войны ты не смог бы добраться до материка с островов. А если бы и смог, то, как ты добрался до столицы? Это полторы тысячи километров от побережья. На побережье работали только маги, которые умерли в первую очередь. В предгорьях, хоть и живут только рудокопские общины, но чуву знают. Да и не было там блондинов никогда. У нас очень маленький мир. Был. Сейчас же… Все остальное проверить… не невозможно, но трудно. Только зачем? Мы знаем, что ты чужак. Совету всё равно плевать на твою правду. Пока, всё равно.
— Джуна, я не помню! Видящая, ты же смотрела мою память? Тогда зачем весь этот разговор затеяла, да и встала раньше всех? — Ярослав не был готов к этому разговору, но понять расклады пытался.
— Ты влез в расклад, который не понимаешь, но на удивление нужен всем. Я просто первая подошла. Всё расскажу и озвучу наше предложение, ты главное выслушай и не перебивай. Я скажу тебе правду, а остальные тебе врут.
— Вот твой друг Аркон со своей полу ручной кринийкой, пытается добраться до духа своей жены, а кринийка при помощи амулета Лексаны пообещала вернуть ей эмоциональную память и сделать основной. Когда гал умирает, то его основа, душа, связанная с духом, если помечена, притягивается в храм. Там дух подвергается обработке. Так вот это всё не правда.
— У нас в Галии долго изучали и дух, и душу. У галов вокруг души несколько оболочек. Одна из оболочек — это эмоции. Всё, что с тобой происходило, что ты чувствовал, что переживал, находиться там. Эта оболочка влияет на принятие решений, на желание. Обряд стирает её напрочь. Но! Память о всех поступках не сотрёшь, иначе потеряешь знания. Просто памяти не дают вспомнить эмоции. Более подробно тебе объяснят жрецы и совет, не моя компетенция.
— Короче, знания у духа есть, эмоций нет, желаний нет. Так вот, кринийка врёт. Вернуть эмоции духу невозможно. Мы можем уничтожить даже не часть души, а часть оболочки, мы можем подчинить дух, но вернуть уничтоженную часть не можем. Только если дать памяти снова всё пережить. Аркон умный, но слишком зациклен на жене.
— Он должен был подумать, КАК? Внедрить в живого, уничтожив его дух и дав душе уйти или найти такого живого, у которого нет духа, но есть душа. Это, в принципе, возможно, но! На удивление, после войны почти все дети, не попадающие в убежище, становятся такими. Они… больные и не развитые. У нас есть несколько сотен таких детей. Кого-то не успели доставить в храм, кого-то не хотели отдавать родители, кто-то… пал жертвой обстоятельств. Совет пообещал помочь с внедрением духа его жены в ребёнка Аркону. Это возможно, но это просто память, а не гал. Его ещё надо при помощи менталиста несколько лет учить, как это — совмещать память и эмоции. Так что совет пообещал попробовать, а не сделать. Это возможно, но потребует такого количества божественной энергии, причём особой, что на это никто не пойдёт просто так. Но анклав может это сделать, только не будет. А кринийка не может этого сделать изначально!
— Ты про это ничего не знаешь. Но! Все врут. Аркон, не настолько любил свою жену, чтобы пытаться её вернуть, а вот её разработки по взятию под контроль КАК КИС, ТАК И ГРОКОВ, мы подозреваем, он хочет захватить! А ещё незаконные работы его жены над духами! Кринийка не жрец, поэтому при помощи амулета не сможет ничего сделать, а значит, ей понадобиться храм Лексаны и жрец, чтобы попробовать. И значит, она знает вход, как минимум, в один тайный подземный храм Лексаны, но при допросе Видящей она это скрыла, а Аркону ДОКАЗАЛА, что может это сделать. Как доказала? Тоже вопрос.
— Кроме храма, нужен действующий алтарь Лексаны. Это практически невозможно, потому что действующих алтарей Лексаны уже не существовало ещё перед войной. Только алтари Сета. Остальные девчонки под контролем, правда частичным, Аркона, при помощи кринийских препаратов, о которых совет знает, но не знает стража. А стража за любой контроль над живыми изымает дух при помощи долгой смерти на колу в центре пентаграммы, поддерживающей жизнь. А это — пять-семь дней на колу. Кринийка их направляет, но не контролирует полностью, хотя и может. Совету нужен и дух жены Аркона, и амулет Лексаны, и кринийка со входом в тайный храм, и Аркон с его наработками безопасника.
— Причём, все они — в центральном храме на алтаре Сета нужны. Ну и ты, конечно, тоже нужен. И ты нужен даже больше, чем они все. Пока ты приманка, но никто не даст тебя съесть.
