– Старейшина! – строй черных гибберлингов расступился, и вперед протолкался Глок, все еще сжимающий в руке меч. – Старейшина! Ты видишь, до чего все это дошло! Я…
– Молчи! – рявкнул громовым голосом старик и глухо стукнул посохом в палубу. – Молчи, Ползунов! Я видел собственными глазами, как ты повернул оружие корабля против других гибберлингов! Будешь говорить, когда я спрошу!
Ползунов ощетинился, шагнул вперед, но перед ним тут же сомкнулся строй охранников старейшины. Гибберлинги в тяжелых доспехах дружно сомкнули ряд, шагнули вперед и втолкнули Глока обратно в ряды его солдат.
– Кто будет говорить от «Бесстрашного»? – громко спросил старейшина. – Нет, молчи, Резак! До тебя тоже дело дойдет!
– Я буду, – раздался голос из-за спины Гордея.
Охотник обернулся и увидел, как по ступенькам медленно спускается Сиг Быстрых. Он выглядел уставшим, осунувшимся, но широкие плечи были расправлены, а в глазах тлел огонек ярости. Сиг был высоким и сильным гибберлингом, но он не был похож на воина. Скорее напоминал кузнеца – мастера, держащего в руках инструмент, а не оружие.
– Быстрых, – проворчал старейшина. – Подойди. Ближе!
Стража расступилась перед капитаном «Бесстрашного», и Сиг подошел к старейшине, глядя на него сверху вниз – без трепета и сожаления.
– Твое слово, Быстрых, – сказал старейшина. – Что здесь случилось?
– Мой корабль подошел к неизвестному малому аллоду, – медленно ответил капитан. – На нем жили орки и гоблины, находящиеся под властью Хадагана. Там была тюрьма, в которой содержали пленников с корабля Резака.
– Но это не Изун? – спросил старейшина. – Не тот аллод, о котором говорил на совете Резак?
– Не Изун, – не стал отпираться Сиг. – Эрик указал мне на другой аллод. И оказался прав.
– Вы нашли пленников? – требовательно спросил старейшина, хмуря седые брови.
– Нашли, – коротко сказал Быстрых. – Шестеро пленников и остатки корабля. Пленников мы перевезли на мой корабль, а обломки взорвали.
За спиной старейшины зашептались его братья, а сам старикан грозно сдвинул брови, бросая убийственные взгляды на команду Ползунова.
– Дальше, – коротко бросил он.
– Мы погрузились на «Бесстрашный», и отошли от берега, – продолжил Сиг. – В этот момент появился корабль Ползунова. Он сразу выстрелил из носовых орудий. Мне удалось уклониться, но выбора не было. Мне пришлось подвести «Бесстрашный» вплотную к этому кораблю, чтобы он перестал стрелять. После этого дружина Ползунова атаковала нас. Остальное вы видели.
Закончив, капитан «Бесстрашного» отступил на шаг и скрестил руки на груди, дав понять, что больше ему сказать нечего.
– Бывшая команда Резака у тебя на борту? – спросил старейшина.
– В главном зале, вместе с нашими ранеными, – отозвался Быстрых.
– Кто-то из них может говорить?
– Только Пим, самый младший из ростка Лесников.
Старейшина коротко мотнул головой, и один из его братьев бодро захромал к лестнице, ведущей ко входу в недра корабля. Следом за ним отправились трое грозных стражей, а старейшина повернулся к черным гибберлингам, толпившимся у мачты «Бесстрашного».
– Ползунов, – прогремел старейшина. – Выйди к нам и скажи свое слово!
Глок, стоявший за спинами своих бойцов, вновь шагнул вперед, и на этот раз стражи старейшины расступились перед ним. Широкоплечий черный гибберлинг выступил в круг, на открытое место, встал перед старейшиной. Меч он уже вложил в ножны, но широкие лапы были сжаты в кулаки.
– Говори! – потребовал старейшина.
– Этот безумец! – прорычал Глок. – Резак! Он напал на Хадаган, напал на Империю! В тот самый момент, когда совет обсуждает возможность союза! Что подумает Хадаган, узнав, что дружина гибберлингов разгромила их остров, а?
– И ты решил, что можно все исправить, убив Резака и уничтожив корабль Быстрых? – хмурясь, спросил старейшина.
– Эрик безумен! – рявкнул Ползунов. – Он погубит нас всех! Может, уже погубил! Хадаганская Империя – самое сильное государство на аллодах. Мы не можем с ними ссориться, если хотим уцелеть! Мы должны заключить с ними союз, стать одними из них, иначе они раздавят нас, как букашек. А этот сумасшедший, он, он…
– Он напал на огромную Империю, чтобы спасти нескольких гибберлингов? – подсказал старейшина.
– Да! – взревел Глок. – Один проклятый засранец, безумный как лесная крыса, разрушил все, что было сделано! Хадаган никогда не простит нас! Будет преследовать, уничтожать, выжигать…
– И за это его нужно убить? – спросил старейшина.
– Уничтожить, – бросил Ползунов. – Сказать, что он безумец. Отречься от него. Сказать, что негодяй наказан, представить доказательства…
– Униженно приползти на коленях к представителю Императора, сжимая в руках отрубленную голову Резака? – Старейшина понимающе кивнул.
– Точно так! – воскликнул Глок. – Быть может, мы еще…
– И головы команды Быстрых, – продолжил старейшина, медленно выпрямляясь. – И головы тех пленников, которых пытал Хадаган на этом острове…
– Что? – Глок отступил на шаг, в растерянности оглядываясь по сторонам. – Какие головы…
– Скольких своих братьев ты готов убить из страха перед Хадаганом? – прогремел старейшина, поднимая посох. – Скольких гибберлингов ты готов обречь на рабское существование? Одну семью? Десять? Всех нас?
Ползунов отступил еще на шаг. Его глаза бегали по толпе гибберлингов, окружающих его. Он искал понимания, одобрения, возможно, даже сочувствия, но встречал только колкие осуждающие взгляды. Гордей, оглянувшись по сторонам, не заметил ни единой крохи сочувствия в горящих глазах гибберлингов. Даже дружина Ползунова отступила на шаг от строя охранников, словно не желая иметь ничего общего со своим предводителем. На месте остались только братья Глока – двое мрачных и молчаливых гибберлингов, положивших лапы на рукояти мечей.
– Гибберлинги – вольный народ! – провозгласил старейшина, поднимая посох к темному небу. – Никогда они не встанут на колени, ни перед кем! И гибберлинги не убивают своих братьев из страха перед другими народами. Никогда! Ты говорил, что Резак сумасшедший? Нет, это ты, Глок Ползунов, безумен, как лесная крыса! Ты не имел права говорить с Хадаганом от имени всех гибберлингов и не мог решать, кому из гибберлингов жить, а кому умереть!
Гордей держал руку на мохнатом плече Эрика и чувствовал, как того бьет дрожь. Резак то ли тихонько рычал, то ли закипал от злости и ярости. Чуть покачиваясь, он не отрывал взгляда от Глока, медленно пятившегося прочь от старейшины.
– Глок Ползунов! – прогремел старейшина. – От имени совета гибберлингов объявляю тебя предателем рода! Больше у тебя нет корабля, больше у тебя нет дружины, а судьбу твою будет решать совет гибберлингов! Твоя жизнь в их руках!
