Олег Иванович включил телепорт (лаборатория наполнилась характерным гудением; обручи завращались в разных плоскостях, образуя вокруг телепортационной камеры полупрозрачную сферу) и положил палец на кнопку с буквами ПУСК. Пока события развивались по намеченному плану, но это была самая легкая часть задания. Скоро от Балабола и Лани потребуются терпение и сила воли. Радиус телепортационного окна не превышал трех метров в диаметре. Чтобы тварь выбросило в самый центр огромной аномалии, проводник должен максимально близко подпустить ее к себе и не покидать пределы «магического» круга, пока наемница не сделает свою часть большой работы.
– Стой на месте, терпи, – прошептал профессор, наблюдая, как паучиха, прихрамывая на укороченную ногу, быстро приближается к потенциальной жертве.
Балабол проявил недюжинную выдержку. Стоял как завороженный и не отступил ни на шаг, даже когда тварь с занесенной для смертельного удара передней парой верхних конечностей оказалась в опасной близи от него.
* * *
Лань действовала по заранее разработанной схеме. Как только телепорт перенес их на аэродром, она рысью метнулась за пределы взлетно-посадочной полосы, на бегу срывая с плеча снайперскую винтовку с интегрированным глушителем. Упала в траву, положила подле себя «винторез» и вытащила из подсумка сплетенную из серебристых нитей шапочку с шестью круглыми электродами: по два в лобной, затылочной и височной частях.
По словам профессора, забавный на вид головной убор мог работать в трех режимах. Первый полностью поглощал продуцируемое мозгом носителя излучение. Именно эту функцию и должна была включить Лань, надев на голову пси-шлем. Второй защищал владельца от чужеродного воздействия на его мозг. Третий последовательно менял первые два режима работы, чередуя их длительность и интенсивность.
Потапыч и Балабол беглым огнем из ручного оружия отвлекали на себя внимание паучихи, пока наемница надевала пси-шлем и поочередно включала электроды нажатием пальца на бугорки обрезиненных кнопок. Прибор заработал. Лань поняла это по едва заметной вибрации в области примыкающих к голове электродов. И хотя профессор предупреждал, что пси-шлем не оказывает негативного влияния на своего носителя, она несколько мгновений прислушивалась к себе. Ждала, что вот-вот появится гул в ушах, головная боль или рябь перед глазами. Секунды таяли одна за другой, но ничего подобного не происходило.
– Слушать надо умных людей. Только зря потратила время, – в сердцах обругала себя Лань, сердито сдула упавшие на глаза волосы и взяла в руки «винторез».
Шаров придумал хитроумный план. Перед тем как отправить наемников и Балабола на аэродром, он запрограммировал трансмиттер на одновременное создание двух разных пространственных тоннелей. Каждый срабатывал на определенный вид кодированных сигналов. Первый тоннель вел в лабораторию и реагировал на запущенное в ПДА приложение. Второй был настроен на испускаемые специальным маячком импульсы и перемещал излучающий их объект в самый центр старой электроподстанции. На Лань возлагалась особая ответственность: она должна была «пометить» Арахну дротиком с импульсным передатчиком внутри.
– Бей по глазам! – гаркнул во все горло Потапыч.
Как только паучиха выбрала себе первую жертву, он рванул в сторону Лани, выполняя следующую часть профессорского замысла. На случай, если Арахна вдруг передумает и оставит Балабола в покое, он должен был прикрывать напарницу, пока та не выполнит поставленную перед ней задачу. Но перед этим ему вменялось в обязанность запустить приложение в ПДА, как это недавно сделал Балабол. Это было необходимым условием для открытия телепортационного окна и создания двух разнонаправленных пространственных тоннелей.
– Без тебя знаю, – шепотом огрызнулась наемница и почти припала глазом к резиновой гофре оптического прицела.
Уродливая фигура паучихи оказалась на расстоянии вытянутой руки. Тварь быстро приближалась к Балаболу. Лань задержала дыхание, нажала на спусковой крючок. Винтовка сухо чихнула. Дротик с цилиндрическим маячком внутри ампулы из ударопрочного стекла сверкнул алмазной искрой в лучах закатного солнца и отскочил от угловатого сочленения костлявой конечности: Арахна как будто почувствовала грозящую ей опасность и прикрыла бугристую голову членистой ногой.
Наемница чертыхнулась сквозь зубы, снова выстрелила и… промахнулась. Всему виной оказался внезапный маневр паучихи. Та вдруг остановилась, присела на задние ноги и занесла над проводником переднюю пару членистых рук, как атакующий добычу богомол.
– Ах ты гнида такая! – Лань до крови закусила губу и дважды нажала на спусковой крючок.
На этот раз оба дротика попали в цель. Первый маячок тварь мгновенно сковырнула одной из верхних конечностей. Из поврежденного органа брызнула темная сукровица, запузырилась, смешиваясь с увлажняющей глаза слизью. А вот второй выполнил заложенную в него функцию.
* * *
Арахна торжествующе зашипела в предвкушении мести. Одного из людишек она сейчас пронзит насквозь и вплотную займется другим. После обязательно найдет отвратительную самку, убьет и ее, а потом не спеша, растягивая удовольствие, сожрет их всех с потрохами.
Радость скорой расправы омрачила внезапная боль. В два из десятков многочисленных глаз как будто ткнули раскаленной иглой. Она инстинктивно провела сгибом сложно сочлененной конечности по краю бугристой головы. Почувствовала, как что-то твердое и гладкое вываливается из кровоточащего глаза и как в этом месте утихает боль. Хотела избавить себя от второго источника дискомфорта, но вдруг воздух ни с того ни с сего наполнился запахом озона и сухим треском электрических разрядов. Вокруг нее и отвратительного человечишки на мгновение образовалась матовая сфера.
Когда она исчезла, Арахна оказалась в одиночестве. В похожих на бусины черных глазах, как в крохотных зеркалах, отразились сверкающие молнии. Белые, напоминающие оголенные нервы, разветвленные нити били в металлические конструкции и с грохотом ударяли в землю перед серыми блоками бетонных опор. Мерзкий тип стоял в конце невесть откуда возникшего тоннеля с радужными стенками и издевательски лыбился, глумливо помахивая рукой.
Арахна злобно заверещала, рванулась к наглецу, желая немедля растерзать его. Трескучие молнии словно этого и ждали. Со всех сторон в нее ударили десятки электрических разрядов. Ослепительными белыми змеями заскользили по хитиновому покрову, исчезая в узких полосках сочленений.
Паучиха забилась в ломающих конечности конвульсиях, тяжело рухнула на землю. Из переломов костлявых рук и ног, мало отличающихся друг от друга по внешнему виду и строению, полилась вязкая, похожая на гной жижа. Растеклась растущей в размерах лужей вокруг беспорядочно дергающегося тела. Глаза полопались. Десятки извилистых темных дорожек покатились по бокам уродливой головы, повторяя изгибами контуры многочисленных бугров, бугорков и бугорочков.
Агония Арахны длилась недолго. Спустя несколько мгновений она перестала подавать признаки жизни, только некоторые конечности еще судорожно подрагивали. Мышцы губчатого рта расслабились. Из глотки вывалились длинные, похожие на дохлых червей отростки, с которых стекала липкая слюна.
Электрические разряды продолжали терзать мертвое тело паучихи. Одна из длинных извилистых молний отразилась от кое-где почерневшей и покрытой сетью глубоких трещин хитиновой брони и, словно хищная змея, с трескучим шорохом скрылась в глубине ставшего вдруг невероятно длинным тоннеля.
* * *
Профессор запустил телепорт, как только рядом с горящим индикатором вспыхнул другой огонек. Две электронные шкалы, зеленая и синяя, одновременно возникли на электронном табло пульта управления. Зеленая обозначала ведущий в лабораторию пространственный коридор, а синяя показывала состояние перехода между «железным лесом» и аэродромом. Первый тоннель работал устойчиво, а вот со вторым возникли проблемы.
