его людям!
— Мы сожжем их всех, — поддержал кузена Дармидус. — А потом и песьеголовых! И вся слава, все награды и что самое главное титул графа фон Лютика достанется нам!
— Да будет так! — Шизор поднял бокал, думая про себя: «Вот только не нам, дорогой кузен, а мне».
— Да будет так! — торжественно подтвердил Дармидус, с точностью до слова дублируя мысль главы стражи.
* * *
Интерлюдия. Представительство Налоговой службы. Герасим
Герасим долгое время наблюдал за интригами, плетущимися в Лютиках.
Он был свидетелем того, как Лар’Тарго осваивают выделяемые из Цитадели бюджеты на укрепление пограничного региона и превращают форт в комфортабельный городок.
Наблюдал за тем, как отлаженная система рушится под напором эффективных управленцев Лар’Тарго.
Фиксировал все попытки, успешные и не очень, переманивания резервистов в ряды стражи, которая давным-давно превратилась в личную гвардию Лар’Тарго.
От взгляда Герасима не могли скрыться ни стукачи, работающие на тех, кто больше платит, ни наемники Города и Крепости, вынюхивающие секреты лютиков, ни даже агенты песьеголовых.
Все события Герасим фиксировал и ежемесячно отправлял в головное управление Налоговой службы, но неизменно получал один и тот же ответ: «Еще рано».
И он ждал, игнорируя все попытки его подкупить и втереться в друзья. Ждал, с горечью наблюдая, как на его глазах рушится оборонительный рубеж столицы. Ждал сигнала.
Но сигнала все не было.
Не было его тогда, когда Лютики из укреплённого форта превратились в то, чем они стали.
Не было его и тогда, когда Лар’Тарго подкупили менталиста и начали по своему усмотрению править память резервистам.
Не было его и тогда, когда псы штурмовали стену города.
Герасим ежедневно хотел плюнуть на свой долг, взять в руки меч и пойти вершить справедливость, но он ежедневно сдерживал себя и ждал указаний из Цитадели.
Налоговик вздохнул и бросил взгляд в окно, из которого открывался отличный вид на площадь, где отдыхали перед утренней схваткой выжившие на заставе погранцы и резервисты Лютиков.
Герасим бы многое отдал, чтобы сейчас присоединиться к ним, но долг был превыше всего.
Он будет дежурить даже если псы захватят город. Для этого есть сеть подземных тоннелей и специальные чердаки, оборудованные почти в каждом доме.
И он будет ждать столько, сколько нужно.
Герасим со вздохом посмотрел на лежащий на столе амулет и отвел было взгляд, как в следующий миг артефакт засиял ярко-желтым светом.
Впервые за долгое время на неподвижном лице Герасима прорезалась кривая улыбка.
Он всё же дождался.
И это значит одно — настала пора действовать.
* * *
Интерлюдия. Подземный мир. Ануб
В темном зале было не протолкнуться от цепей.
Они тянулись со стен, с потолка, обвивали покосившиеся колонны и змеились по потрескавшемуся полу.
А в центре зала находился стальной кокон, состоящий из этих самых цепей.
И если присмотреться, то можно было увидеть мускулистые руки, в которые впивались цепи, сложенные за спиной крылья, и острые рога пробивающиеся сквозь бесконечные цепи.
Кто-то очень хорошо постарался, чтобы сначала надежно зафиксировать находящееся в зале существо, а потом и опутать его тройным слоем зачарованных цепей.
От фигуры шла такая аура злобы и ненависти, что я впервые за пятое видение почувствовал себя обычным человеком и вообще понял, кто я и где нахожусь.
И только успел порадоваться, что эта сущность так хорошо замурована, как на периферии сознания раздался далекий вопль: «Ануб, прими эту жертву в обмен на силу!».
А дальше произошло то, от чего я, имей в тот момент физическое тело, непременно бы поседел.
Одна из цепей с глухим звяканьем упала на пол, и существо повело могучими плечами.
И именно в тот момент я осознал, что больше половины цепей, находящихся в этом зале, уже не сдерживает эту сущность, а просто-напросто лежит на полу!
А затем я увидел его глаза.
Не помог даже двойной слой цепей, которым была обмотана голова Ануба.
Никакой Пожиратель и рядом не стоял с Анубом. От его взгляда меня мгновенно проморозило, а аура, казалось, покрылась могильным инеем.
Его глаза требовательно тянули меня в центр зала и я, сам не отдавая себе отчета, сделал шаг вперёд. Ещё один. И ещё.
Но когда до опутанной цепями фигуры оставался всего один шаг, передо мной появилась спасительная надпись:
Внимание! Время истекло. Хотите продлить использование Глаза Смерти?
— К черту, — я с трудом вытолкнул из себя непослушные слова и с облегчением заметил, как в следующий миг проваливаюсь в темноту.
Сверху донёсся полный разочарования вопль, а я, не удержавшись, показал неприличный жест.
Аккурат перед тем, как провалиться в спасительное небытие.
Очнувшись, я ещё какое-то время лежал в оцепенении, раз за разом переживая последние минуты этого кошмара.
Слишком уж сильна была аура злости и ненависти, и, казалось, эти эмоции пропитали меня насквозь.
А ещё я ждал уведомления об очередном проклятье Ануба, которое окончательно уничтожит мои шансы на хоть сколько-то достойное сопротивление песьеголовым.
Но то ли у Ануба не хватило сил на пятое по счету проклятье, в чем я сомневаюсь, то ли он решил подождать более подходящего момента, но время шло, а уведомления так и не было.
В итоге, устав бояться, я поднялся с кровати и направился к Ашу — слишком уж ценны были полученные сведения, чтобы просто так их проигнорировать.
Командир оказался там, где я и ожидал его встретить — в таверне Людвига, которую переоборудовали из лазарета в командный штаб.
Вместе с ним в таверне находился Зидан де Грасс, Герман, капитан стражи Багур, Мастер Дикса, Пётр фон Корос и ещё трое незнакомых мне воинов.
И если Аш выглядел на все сто, то остальным явно не помешал бы отдых. Особенно магам.
— Только позиционная борьба, — Аш, сделал вид, что не заметил моего появления и принялся водить указкой по разложенной на столе карте города. — Каждый дом должен превратиться в крепость. Каждая улица в непреодолимую полосу препятствий!
— И как же мы это сделаем? — хмуро произнес фон Корос. — У нас слишком мало магов, да и воинов осталось не так уж много…
— Нам нужно укрепить только второстепенные улочки, — командир заговорщицки улыбнулся. — А о центральной дороге позаботимся мы с Германом.
— Как? — фыркнул Дикса. — Два воина превратят имперскую дорогу в болото?
— Лучше, — Аш
