Гаус.
Девочка повернулась, откинула с лица длинные сиреневые волосы и полными грусти глубокими тёмными глазами уставилась на Гауса.
— Это ты. Ты спасла меня от сварта. Помнишь? Пилот, планер, магия, вспышка. А, точно! Ты же умеешь говорить по-нашему.
— Что тебе надо? — спросила пленница холодно.
— Хочу понять, почему ты меня спасла.
— Иногда сварты — наши враги, твои и мои. Иногда с ними что-то происходит, болезнь.
— Ваши враги?!
— Наши.
— Ты не считаешь пилотов врагами?
— Мудрейшая говорит, вы просто глупые. Любите сражаться, боитесь магии. А главные враги — это существа в белых одеждах, явившиеся со звёзд.
— Пришельцы?
Дикарка промолчала, и Гаус продолжил:
— Не видел таких.
— Они прямо здесь, в вашем каменном доме.
— Нет здесь никого. Пришельцы в городе, и одежды у них точно не белые. Разные, но не белые. Что это за шар? Тебя сторожит?
Дикарка кивнула. В этот момент снова послышалось жужжание: шар возвращался. Гаус поскорее отошёл назад и сделал вид, что подметает.
— Вы уходишь, — произнёс глаз. Зловеще зыркнув на пилота, он повернулся в сторону двери и замер. «Ладно, — подумал Гаус, — всё это нехорошо, даже опасно, и лучше действительно уйти».
За ужином вокруг Ленца собрались пятеро пилотов. Гаус присоединился к ним и лениво ковырял неудобной ложкой лепёшку, не пропёкшуюся и похожую на густую подсохшую кашу — аппетита не было.
Ленц рассказывал о книге, которую нашёл в библиотеке на верхних этажах:
— Я сначала подумал: сказка, выдуманный мир. Знаете, какой в сказках язык? Но нет! Как начинается про города-острова, всё становится очень-очень похоже на правду. Какие мосты что соединяют, улицы, здания.
— Таких книжек много привозят, — пожал плечами Харт. — Инопланетяне, кажется, только и делают, что летают с планеты на планету и рассказывают об этом другим инопланетянам. Хвастаются, что ли…
— Да ты погоди, главное в другом. Доходит дело до какого-то священного сада. И там точь-в-точь наши ярусники! Написано так: «Конус на конусе громоздится, сиренево-синие, высоченные…»
— Ну? А ещё что-нибудь наше?
— Больше ничего. Точнее, ещё небо, кажется, похоже.
— И чего там, в этом священном саду?
— Какие-то огромные статуи!
Пилотам не хватало информации, а хапуру любопытны. На Спике сложно раздобыть книги. Инопланетяне-торговцы иногда привозили что-то на продажу, но цены ставили высокие. Учебники раздавали бесплатно: у пилотов были три книги — «Счёт», «Грамота» и «Техника», у горожан и деревенских — только две первые.
Гаус слушал вполуха. Книги он не любил, как и пустые фантазии про космос. Его больше занимали слова, услышанные в подвале. Гаус пытался понять, можно ли верить дикарке и правильно ли — верить ей.
Вопрос решился сам собой той же ночью: Гаус увидел пришельца.
Сон всё никак не шёл, мысли путались. Пилоты жили по двое, и Гаус делил комнату с Ленцем. Тот всегда легко засыпал и спал крепко — счастливчик. Гаус решил немного пройтись, посидеть на стартовой площадке, посмотреть на лес, поразмышлять. Надо только было не попасться на глаза Санти: он этой ночью дежурил у фонарей.
По небу разлился оранжевый с малиновым закат: на западе густой и тяжёлый, на востоке — бледный, словно выцветший. Хапуру видят в это время даже лучше, чем ярким днём — это всегда удивляло Гауса. «Почему надо спать в самое приятное время?» Двери ангара были открыты, и Гаус вышел на стартовый стол, нависавший над окружающим Башню лесом. Стрельбище, сараи, лес — из-за отсутствия теней всё казалось плоским, будто нарисованным.
Гаус сел на самом краю, свесил вниз ноги. Высоты он не боялся (никто из них, пилотов, её не боялся), упасть, потеряв равновесие, казалось делом совсем невозможным. Мысли в голове путались; к тому же здесь, снаружи, сон вдруг стал одолевать его… Внизу мелькнуло что-то белое, инородное пятнышко на сиренево-серо-голубом ковре. Гаус присмотрелся: это был пришелец!
Узкая длинная голова, фиолетово-лиловая; белые одежды… Таинственная фигура остановилась, огляделась. Рядом с ней беззвучно возник из воздуха летающий корабль, наподобие тех, что используют торговцы, только совсем крошечный. Откинулся прозрачный купол…
Гаус лёг на прохладный камень площадки и не моргая смотрел вниз. Сон тут же прошёл, его заменило волнение, сердце сильнее застучало в груди. Вдруг со стороны Башни на пустыре, служившем тайной посадочной площадкой, появилась вторая фигура. Магистр Зуверт! «Это его капюшон, спутать невозможно! — Гаус сжал зубы, прищурился. — Дикарка была права!» Повернув уши, он прислушался. Хапи слышат очень хорошо, особенно ночью, но двое говорили шёпотом, так что разобрал Гаус только одну фразу: «Следующей ночью её забираем».
«Конечно они говорят о пленнице!» — сразу решил Гаус. Он перекувырнулся назад, вскочил на ноги и побежал обратно в Башню: нужно спасти её во что бы то ни стало, сейчас, пока все спят!
Однако когда Гаус спустился по винтовой каменной лестнице на подземный уровень, его встретила дверь, закрытая на большой висячий замок. «Это и плохо, и хорошо: никто не охраняет, — подумал Гаус. — Но что же делать с замком?»
Он поднялся на три этажа выше, прокрался в мастерскую, взял из ящичка точильный камень — самый грубый. Вернулся к замку. Сточить шляпки заклёпок оказалось совсем не сложно: металл был мягким. «Даже удивительно! Какой смысл в таких замках?» — Гаус осторожно разобрал механизм, вынул дужку, открыл дверь.
Внутри, у складов, как будто никого не было. Теперь в длинный коридор, освещённый тусклыми инопланетными светильниками!
Первый поворот.
Второй.
Знакомое жужжание! Навстречу Гаусу выплыл глаз-наблюдатель пришельцев.
— Ты не должны быть в этом месте в это время, — жужжание усилилось, в нижней части шара раскрылись две створки, из которых показалось нечто, похожее на маленький фонарик. Эта ассоциация — фонарик — спасла Гауса. Он вспомнил, как его ослепила вспышка посоха колдуньи, и инстинктивно отпрыгнул в сторону. Из «фонарика» действительно вырвался световой луч. Гаус изо всех сил швырнул в машину пришельцев полуразобранный замок и побежал по коридору. Спрятавшись за углом, он отдышался, осторожно выглянул: белый шар неподвижно лежал на полу рядом с окончательно рассыпавшимся на детали замком. «Неужели попал?» Гаус бросился к комнатке пленницы.
Здесь был ещё один замок, точно такой же, как первый. Разобравшись с заклёпками, Гаус распахнул дверь:
— Бежим!
Испугавшись шума снаружи, дикарка спряталась за пустым ящиком в дальнем углу.
— Ну же! Я друг! — прошептал пилот. — Меня зовут Гаус.
Девочка осторожно поднялась, подошла к двери:
— Лхати. Это значит «Ночная песня».
— Я пришёл, чтобы спасти тебя, Лхати. Пришельцы хотят забрать тебя.
— Те, кто спустился со звёзд. Я знаю.
