Эсферикс. Книга первая - Дмитрий Александров

Прежде всего я хотел бы предостеречь читателя от ошибки, которую часто совершают земляне (а большинство моих читателей — земляне), и которая сама по себе мила, но вместе опасна. Я говорю о привычке наделять всё живое человеческими чертами и искать в его поведении человеческие мотивы.

Хапуру (инопланетяне, ставшие героями «Эсферикса») отличаются от людей. Они умеют приспосабливаться ко всему на свете; любопытны; смелы. Их трудно удивить. Хапи (так они сами сокращают название своего народа) рано становятся самостоятельными, очень долго живут, практически не болеют.

Чувства их кажутся похожими на чувства людей, но чувства вообще универсальны — побывав на самых разных планетах, я в этом убедился на собственном опыте. Хапуру таковы, что человек способен их понять, но не повторить их решений или одинаково с ними встретить то или другое событие.

Второй момент, на который я должен обратить внимание читателя — язык. Все разумные существа «Эсферикса» понимают друг друга, то есть говорят на одном языке. На самом деле языков много, но единый интеркосмический (назовём его так) в этой части Вселенной уже давно распространился и стал родным для большинства разумных обитателей. Интеркосм был создан Неизвестными старомирцами. Для любого мыслящего существа, знакомого с логикой, интеркосм является самым простым, понятным, лёгким в изучении языком. В «Эсфериксе» читатель столкнётся и с прямой противоположностью интеркосма — одним из древнейших языков галактики.

Сюжет «Эсферикса» был написан в начале двухтысячных. Комикс «Звёздная школа» (заключительная его часть), публиковавшийся позднее в «Классном журнале» и полюбившийся многим моим читателям, содержит элементы сказанного сюжета, но не может называться графической версией романа по ряду причин.

Работая над комиксом, я был ограничен с одной стороны политикой редакции (или, скажем, личными предпочтениями редакторов), с другой — постоянной нехваткой времени. Второе меня не извиняет, однако — автору никогда не удавалось рисовать в день более одной страницы.

В новое время, вернувшись к роману и завершая работу над текстом, я решил одновременно публиковать страницы нового комикса (читатель найдёт его в официальной группе «Эсферикс» в сети ВК или на личном сайте автора). Повествование истории в картинках начинается со второй книги — это сделано нарочно. Комикс не помешает вам наслаждаться романом: в нём не будет заранее раскрыто ничего лишнего.

«Эсферикс» может поначалу показаться «детской» книгой, лёгкой фантастикой, устроенной — в худшем смысле этого слова — современно, то есть состоящей только из мира, персонажей, действия. Я поспешу огорчить или обрадовать читателя: замысел книги не позволяет отнести её напрямую к массовым популярным произведениям родственного жанра. Не бойтесь! Здесь нет погони за оригинальностью ради самой оригинальности (по моему мнению, такие чудачества обыкновенно глупы и редко приобретают самостоятельную ценность). «Эсферикс» создан так, чтобы постепенно открывать нечто, таящееся за словами, подразумеваемое, аллегорическое, но открывать через текст, который легко и увлекательно читать. Динамика и кинематика сюжета составляют (смею надеяться!) отдельный интерес и позволяют наслаждаться произведением в отрыве от авторской философии.

В XX веке в литературе появился термин «твёрдая» фантастика (считается, что впервые предложил его американский писатель и критик Петер Шуйлер-Миллер). «Твёрдая» фантастика требует от писателя научной и технической убедительности. Мир, машины, события — всё должно иметь под собой некоторое обоснование.

«Эсферикс» к такой фантастике не относится. Технически для автора не составляло большого труда привести книгу к любой степени научного реализма, однако избыток его противоречил замыслу.

«Эсферикс» — это «мягкая» фантастика, основанная на философии и психологии.

«Он был не из тех, для кого бессонная ночь — мучение; напротив, когда не спалось, он лежал и вволю предавался размышлениям: как работает гигантский часовой механизм Вселенной? Кончается ли завод в этих исполинских часах или им предстоит отсчитывать ещё долгие, долгие тысячелетия? Кто знает! Но бесконечными ночами, прислушиваясь к темноте, он то решал, что конец близок, то — что это только начало…» (Рэй Брэдбери, «Вино из одуванчиков»).

Из дневника Асотсинеля 1, знаменитого космографа:

«Спика — планетка обыкновенная, коих в данном секторе может набраться с десяток. Населена хапуру — существами трудолюбивыми, но в технике отстающими от своих соседей. Сказанные обитатели Спики все небольшого роста, с ушками и хвостами самых разных цветов. Они достаточно ловки и напоминают разумных двуногих кошачьих Галактического центра, хотя сложно себе представить, что великие центриане и простые наивные хапуру — потомки единого предка.

Пожалуй, единственным преимуществом Спики является её растительный мир. Здесь съедобно практически всё, вот только область, пригодная для обитания, не так велика. Несколько миров торгуют с хапуру, покупая у обитателей Спики сладости и продавая товары, которые невозможно производить на планете без развитой промышленности. Торговля, впрочем, ограничена Галактическим советом, который не желает нарушать естественного развития цивилизаций и помогать им сверх необходимого.

Среди хапуру выделяется каста пилотов — стражников, передвигающихся на лёгких планерах. Они защищают деревни и город от набегов опасных хищников и в целом поддерживают порядок на планете. Я уже упоминал, что хапуру — весьма и весьма ловкие создания. Удивительным образом их координация лишь возрастает в невесомости, поэтому с недавнего времени хапуру из касты пилотов стали иногда брать в команды торговых кораблей — случаи эти единичные и вряд ли когда-нибудь аграрная Спика пополнит список великих космических держав».

— Риша! Куда ты пропала? Вода закипает.

Оранжевое пятнышко мелькнуло в огороде среди синих трубок флапсов — спикианских растений. Девочка поскорее наполнила корзинку и побежала к дому. На небе ярко сияли оба солнца: одно, окружённое красноватым ореолом, поменьше, второе — большой белый диск, на который неприятно смотреть в эти часы. С покрытой толстым одеялом мха крыши доносился пересвист лазурников — больших усатых жуков, высоко ценящихся среди мальчишек. Отдав корзинку маме, Риша собралась было убежать обратно во двор, но остановилась:

— Мам, а если я найду что-то ценное на дороге… я могу оставить это себе?

— Надо попробовать вернуть вещь владельцу: кто-то ведь расстроится, будет искать. Поставь себя на его место. Разве не надеялась бы ты, что кто-нибудь найдёт пропажу, и она к тебе вернётся?

— Угу, — кивнула Риша. — Если найду что-то — обязательно постараюсь разыскать хозяина!

Она перепрыгнула через пустую бочку, оперевшись на неё руками, и побежала в