держится вся экономика! — с умным видом начал было Цуфин, но к счастью в этот момент к нему подошли двое лукхиан. Риша поскорее потащила Кюри наружу, на дорожку, ведущую домой, в деревню.
До поворота девочки шагали по белым шестиугольным плиткам (по слухам, подаренным городу какими-то инопланетянами). Затем плитки кончились; под ногами снова был тёплый упругий ковёр плотного мха, которому не страшны ни колёса телеги, ни ноги инопланетных роботов-рабочих — лишь бы воды хватало.
— А всё-таки они жадные, — разворачивая леденец, сказала Риша.
— Кто?
— Торговцы. Если бы я была на месте этого длинноухого, я бы продала за семь.
Кюри пожала плечами:
— У нас изо всех инопланетян только торговцев как-то уважают. Мама говорит, что они справедливые.
— Были бы справедливые — дали бы нам оружие от свартов! И сделали бы так, чтобы мы тоже могли стать пилотами! А кстати… Гляди! — Риша указала леденцом в малиново-оранжевое небо.
Два планера серебряными птицами кружили в высоте. «И в одном наверняка тот самый пилот!» — подумала Риша, хотя не было никакой возможности разобрать с поверхности, кто же управляет чудесными машинами. Девочка ждала, что они снизятся, даже думала помахать им рукой — так часто делали горожанки… Но планеры поднялись ещё выше и полетели в сторону Старой башни.
Образ рыцаря неба по имени Гаус снова засверкал в её голове, и весь обратный путь Риша говорила о пилотах.
— Я не могу поверить, что они тебе совсем не интересны!
— Нисколечко! — улыбнулась в ответ Кюри.
— Ты разве не хотела бы полетать на планере?
— Эхей, я же боюсь высоты. У меня на крыше уже голова кружится.
— Тогда понятно… — задумчиво произнесла Риша. — А я чувствую, что жить не могу без полётов, без космоса.
— Но ты же никогда не была в космосе. Откуда ты знаешь? Вдруг тебе будет там совсем неуютно?
— Не может такого быть, — сразу ответила Риша. — Пойдёшь со мной на Чёрное озеро?
— Нет, меня не отпустят.
— Эх! Жаль! Сможешь отнести мои покупки? Совсем-совсем не хочется терять времени! Ещё и в огороде заставят копаться…
Они попрощались возле мельницы. Риша догадывалась, что Кюри не нравится её увлечение — ловля насекомых, хотя подруга никогда прямо не говорила ей об этом. «Но тут уж ничего не поделаешь — это мой охотничий инстинкт!» — Риша перепрыгнула через ограду, вытащила из кустов самодельный сачок и побежала по мягкому зеленовато-синему мху в сторону озера.
Глава 4. Нападение сварта
«Тук!»
Возле Старой башни, на стрельбище, Ленц натянул тетиву арбалета, вложил новую стрелку, прицелился…
«Тук!» — белое поле на краю мишени. Ленц вздохнул, уселся на мох и стал рассматривать свой арбалет.
Пилоты жили в Старых башнях — могучих строениях из камня, неизвестно кем и когда возведённых и приспособленных теперь для быстрого запуска планеров с «взлётных палуб» — выступающих из ангаров наружу площадок. Под ангарами жили пилоты, ещё ниже располагались мастерские, затем склады и мрачноватые подвалы (судя по всему, некогда служившие тюрьмой).
— Ленни-Ленни! Мазила! — Гаус присел рядом с приятелем.
— В мишень всё-таки попадаю стабильно, — спокойно возразил Ленц. Он никогда не обижался.
— Для зачёта надо парочку в первый красный.
— Знаю. Переделаю завтра механизм. Мне этот не подходит.
— Ну-ка, дай из твоего попробую! — не дожидаясь ответа друга, Гаус схватил арбалет, не глядя натянул тетиву, вложил стрелку, вскинул оружие к плечу…
«Тук!» — остриё вонзилось рядом с центральным кругом.
— Мне бы так! — Ленц поднялся и восхищённо посмотрел на Гауса.
— Полетишь со мной? Я к Чёрному озеру хочу. Там потоки тёплого воздуха, рекорд высоты поставить можно!
— А командир одобрил полёт?
— Нет конечно! Так ты летишь?
— Мне же зачёт пересдавать. А ты хочешь, чтобы я ко всем бедам ещё выговор схлопотал? Лети один, я тебя тут прикрою.
* * *
С высоты Чёрное озеро действительно выглядело глубоким тёмным провалом, таинственным и необъяснимым. Вокруг не было пологих берегов, не было речек и ручьёв. Кто-то будто вмял почву вместе со скалистым основанием, одним сокрушительным ударом проделал брешь в земле, и в неё за сотни лет набралась вода из подземных ключей. Над озером постоянно чувствовался поток тёплого воздуха. Тёплый воздух перемещался вверх, поднимая направленный в него планер: если делать так круг за кругом, можно взлететь очень высоко. Пилотов учили пользоваться восходящими потоками — это Гаус использовал как оправдание, если о полёте узнавали командиры. Однако на этот раз спортивное соревнование с гравитацией прервалось в самом начале: Гаус заметил сварта.
Размером хищник был с его планер. Четыре крыла с бешеной скоростью молотили воздух, затем замирали, и сварт, набрав высоту, скользил к земле. Снова раздавался жуткий стрекот, снова он сменялся тишиной.
«Откуда он здесь?! За кем охотится?» — Гаус не раздумывая направил машину в сторону хищника. Он заложил крутой вираж, набирая скорость, перегнулся через край кокпита: у самого края озера, у обрыва, сидела та самая рыжая девчонка из деревни. Сварт летел к ней!
Риша услышала стрекочущий звук, посмотрела на небо и увидела вынырнувший из-за вершин ярусников планер. Тот самый пилот! Гаус! Он что-то кричал ей, размахивая рукой.
— Привет! — закричала Риша в ответ.
— Убегай! Сварт!
Планер уже удалялся, и девочка не разобрала слова Гауса. Зато теперь она поняла, что странный звук исходит не от чудесной рукотворной птицы, а откуда-то справа, из-за ярусников. Затем всё стихло. Риша снова повернулась в сторону озера, но планер куда-то исчез. В этот момент снова раздался треск: хищник взмыл ввысь, готовясь обрушиться на свою добычу. Риша бросилась к ярусным грибам, надеясь спрятаться под ними. Первый раз в жизни она видела сварта так близко!
Сверху всё похоже на карту, по которой движутся точки. Рыжая точка. Точка-сварт. Гаус видел, что девочка не успеет добежать до укрытия. Арбалета он с собой не взял. «Ну, держись…» — пилот направил машину так, чтобы его траектория пересеклась с траекторией атаки сварта. Гаус успел подумать о том, что девочка может увидеть его лицо, и на оставшиеся мгновения сосредоточил всю свою волю, чтобы не зажмуриться и выглядеть, как положено выглядеть герою.
Затем была темнота.
Затем темнота превратилась в розово-жёлтое небо.
Затем над ним возникло испуганное лицо девочки с рыжими волосами.
— Ты жив? Я так испугалась, когда планер упал!
Гаус приподнялся, подвигал руками:
— Кажется, меня выбросило на ярусник. Повезло: скатился, как по склону.
— Ага! — Риша улыбнулась. Испуг сменился ощущением чуда, счастьем, которое бывает только в сказках. Только бы не молчать!
— Меня зовут Риша, я из Южной деревни!
