позволения сказать, крупного человека, который оказался на голову ниже меня, – был плащ из драконьей кожи – плотный, переливающийся золотыми чешуйками. Зрелище было одновременно красивое и ужасно грустное. Мэй тяжело выдохнула и прижалась к моей груди. Вместо того чтобы обеспокоиться по поводу вооруженного отряда из пяти человек, я подумал о том, что уже начал менять книгу, когда представился Денисом. Впервые лисица сказала что-то не по тексту… Однако главарь головорезов своей роли пока еще придерживался исправно:
– К чему такому насекомому, как ты, столь дорогое животное? Нам шкура зверя больше будет к лицу! Если ты немедленно отдашь животинку нам, то мы кинем тебе немного еды, селянин.
– Почему бы мне не показать вам, где я нашел гнездо этой лисы? Тогда у вас в руках окажется еще больше шкур, ведь ее мать с отцом должны скоро вернуться с охоты! – фраза, конечно, не была дословной, но сказана оказалась близко к оригиналу.
Самый крупный разбойник изобразил на лице подозрительность.
– Я тебе не верю. Твои слова звучат неубедительно.
И вот тут случилось сюжетное расхождение. Книга зажила своей, какой-то альтернативной жизнью. Я почувствовал, как что-то внутри оборвалось, будто я оступился и, к своему ужасу, вдруг не обнаружил под ногами землю. Мне оставалось лишь гадать, не покорежился ли весь сюжет из-за моей глупости и неосторожности. Не собираясь еще больше портить повествование, я устремился направо к той яме, вокруг которой поросли плотные кусты и куда Минж должен был заманить любителей меха и шкур магических существ. Мэй испуганно сопела и впивалась когтями в плотную ткань суконного халата. Стараясь ориентироваться по деревьям из описания Джерри С. С. Мортира, я с содроганием озирался по сторонам, чтобы самому случайно не рухнуть в глубокую, вырытую под крупного зверя, ловушку с наточенными кольями на дне. Низко висящая тонкая ветка стегнула меня по лицу, и я резко затормозил у самого края ямы, прикрытой каркасом из прутьев и листьями. Гогочущая толпа выскочила следом и, увидев, как я замер в лесу, решила, что я передумал и захотел с ними сотрудничать:
– Отдай лису и уйдешь живым. Это – мое последнее предложение. Хорошенько подумай: оно невероятно щедро!
Я изобразил тень сомнения и задумчивость, краем глаза подметив, что один из пятерки тихо отделился от остальных, чтобы обойти кусты и подкрасться со спины.
– Думай же, пока я добрый! Ты и так заставил меня и моих друзей побегать.
Речь явно была призвана отвлечь мое внимание, однако, продолжая смотреть в нагловатые маленькие глазки главаря, боковым зрением я улавливал движения крадущегося разбойника.
– Не отдавай меня! – пропищала Мэй, чьи слезы покатились маленькими каплями росы мне на кафтан.
Все произошло слишком быстро. Одной рукой я покрепче прижал к себе лисицу, другой вырвал короткое копье у совершавшего обманный маневр бандита. Шаг вбок, еле заметная подножка, и инициатива для вышедшего из засады человека оказалась поистине наказуемой. Крадущийся стал вопящим, и, описав полукруг, кубарем вкатился на сеточку из плетеных прутьев, задекорированную листвой. Прутья такой наглости не снесли и обрушились вниз вместе с балластом, оглашая лес звуком вопросительного треска. Для боя мне нужны были свободные руки, и я опустил Мэй на землю поодаль от себя. Три разбойника, как будто ничем не наученные, ринулись на меня кучей, решив, что я расправился с их другом благодаря чистому везению. Через пару взмахов, упор копья в землю и несколько ощутимых пинков трое отправились все в ту же злокозненную яму. Последний из омерзительной пятерки, главарь, поплотнее закутался в шкуру дракона, надеясь, что она защитит его.
– Не прощу тебе этого! – рассвирепел бандит. Он добавил еще пару фраз, вместо которых я услышал щебет птиц, взмывших в небо.
Мысли отчаянно забились в моей голове: «Я не могу тебя отпустить – это может нарушить ход всех событий. Я не имею права так рисковать».
Острие копья и правда не проткнуло бы шкуру дракона. Поэтому, используя свое весовое преимущество, я ударил бандита ногой по коленкам и позволил ему потерять равновесие, а затем и присоединиться к своим приспешникам. Все закончилось так, как и должно было по задумке Джерри С. С Мортира. Падение на заостренные колья с такой высоты означало верную смерть. Но не мгновенную, а растянутую и мучительную.
Все-таки в «Ветрах Востока» было слишком много излишне жестоких эпизодов. Я стал палачом и исполнителем чужого порочного замысла; я больше не был самим собой. Ноги мелко задрожали, словно отказываясь поддерживать бренное тело. С того самого момента, как я оказался взятым под стражу отрядом особого назначения, моя жизнь превратилась в кальку, через которую кто-то прорисовывал угодную лишь ему картинку. Сначала мной играли люди, а теперь – плод писательской фантазии. Мне так хотелось обойти отряд разбойников, успеть скрыться в тени заснеженных гор! «Это не по-настоящему. Это не взаправду», – твердил гибкий разум, пытаясь уберечь меня от болезненного осознания происходящего. Но не было такой силы, которая заставила бы поверить в свои же собственные мысли. Технически я почти что во сне. Просто во сне, который обернулся кошмаром. Когда я проснусь, то все настоящие люди окажутся живы… Эти убитые мною бандиты – из чернил и краски, а не из плоти и крови… Однако тяжесть копья в руке и стоны, раздающиеся из ямы, уверяли мозг в обратном. Я отшвырнул ненавистное копье.
– Не переживай, Цзе Ни Сы. Это были ужасные люди. Ты не дал миру разойтись по швам. Восстановил баланс. Это очень мудрый поступок, хотя сейчас ты этого не понимаешь, – Мэй вышла из тени кустов, и на ее рыжую пушистую спину пролился солнечный свет. – Слишком долго торжествовало зло, а ты не дал хаосу поглотить добро. Убийство зла – это тоже путь добра, это необходимое зло.
Я был не согласен с лисой и не считал позицию автора обоснованной. Что это за такое добро, которое требует во имя себя жертв? Это же не какая-нибудь красота… Почему маятник обязательно должен качнуться в другую сторону, наказывая тех, кто был жесток, теми же способами и методами? И уж если таков был порядок вещей, почему именно человек, простой человек должен восстанавливать справедливость? Одно было хорошо – сюжет книги снова пошел по написанному, и теперь мне требовалось быть особенно внимательным и бдительным, чтобы ненароком не изменить повествование. Как бы не получилось, что в финале я приду не в возвышенную столицу с красивой башней, а в сожженный и покоренный город Четырех ветров…
– Добро – это зло, а зло – это добро… – прошептал я, подставляя руки лисице. – И важен лишь
