Кстати, а кто запретит? Торопиться-то некуда, до утра он совершенно свободен, чего бы и не поесть. Эдик прилепил свечку на донышко пепельницы, сдул пыль с верстака, выставил на стол банки с разносолами.
— Вот и открывашечка пригодилась.
Об столешницу звякнули погнутые крышки, сочно хрустнул на зубах огурец, в стакане забулькал компот. На вкус — терносливовый. Мясо, обильно сдобренное застывшим жирком, он ел прямо с ножа, за неимением столовых приборов. Оказалась лосятина. Точно такую делала Нилда на кухне Альдеррийского замка, разве что гораздо вкуснее. Но и эта заходила нормально, особенно с голодухи и с хлебом. Точнее сказать, с сухарями.
В кратчайшие сроки банка опустела, чуть ли не наполовину. По телу разлилась приятная тяжесть, Эдик сыто рыгнул, воткнул нож в столешницу и вернулся к насущным делам. Пододвинул кресло к груде вещей, поставил свечечку рядом и озадаченно почесал в затылке.
— С чего бы начать?
***
Срочку он прошёл от салаги до дембеля, с закрытыми глазами «Калашников» мог разобрать и собрать, но вот эти вот охотничьи штучки были для него из разряда семи чудес света. Или высшей математики, если по-другому сказать. Какой калибр больше? Двенадцать? Шестнадцать? Чем отличается ТОЗ от ИЖа? Дробь — десятка, пятёрка, нулёвка — это, вообще, для чего? Только задумаешься, голова идёт кругом. Но спрашивать некого.
Эдик, обречённо вздохнув, принялся вникать в суть предмета.
Для начала рассортировал всё по кучкам: ружья к ружьям, патроны к патронам, ножи к ножам. Отдельно сложил остальную снарягу: патронташи, спальники, рюкзаки. Намного понятней не стало, но хоть какой-то порядок.
— Тэ-э-экс, из чего стрелять будем? — вопросительно протянул он, открывая первый чехол.
На свет появилось ружьё. Вернее, две половины: приклад со спусковыми крючками и два вертикальных ствола с деревянным цевьём. Всей красоты — гравировка на металлических щёчках: вязь затейливого орнамента и рисунок. Не то глухарь, не то утка. В остальном, картина печальная. Деревянные части пошарпанные, лак облез, стволы поцарапаны. Хозяин не очень следил за ружьём.
В глаза бросилась надпись, выбитая на основании ствольного блока
— ТОЗ – 34 АХ, — прочитал Эдик вслух.
Дальше шли цифры и буквы — серийный номер и что-то ещё — но они ему ничего не сказали. Ну, ружьё. Ну, вертикалка. Как его в кучу собрать?
Он покрутил в руках составляющие, поразглядывал непонятные пазы-выступы… приложил… сложил. Выругался. Попробовал снова. Получилось раз на шестой. Механизм запирания клацнул, две половины слились в одно, превращая запчасти в оружие.
Неожиданный успех Эдика озадачил.
— Как его заряжать-то теперь?
Минут через десять углублённого изучения, смешной хвостик на шейке приклада подался вправо, ружьё наконец-то сложилось, открывая срезы стволов. Патроны — сюда. Это ясно, но Эдик решительно отставил изделие тульских мастеров в сторону.
— Столько возни ради двух выстрелов? Нет, это точно не для меня.
Ему нужна огневая мощь. Скорострельность. И желательно самозаряд. А тут… два раза бабахнул, потом снова возись заряжай. Как раз успеют сожрать. Нет, такой радости нам даром не надо.
Первая находка не подошла, зато помогла понять, что именно требуется. И дело пошло. Эдик даже не вынимал содержимое из оружейных чехлов. Открывал, видел деревянный приклад и сразу переходил к следующему.
Ещё один ТОЗ. ИЖ-12. Один ствол. Два ствола. Снова два… Всё это не то. Всё это мимо.
Очередная находка заставила сделать стойку. Ружьё отличалось от всех остальных. Цельное, в пластике, имелся затвор. Эдик, в ожидании чуда, достал. Матюкнулся, когда на пол со стуком посыпались цилиндрики с латунными ободками, и принялся разглядывать оружие со всех сторон.
— МР- 155. Вот это уже на что-то похоже, — воскликнул он и пощёлкал затвором. — Так, что тут, куда?
Под случайным нажатием пальцев снизу провалилась скоба. Эдик перевернул ружьё, довольно кивнул:
— Ага, нашёл…
Подобрал один из цилиндриков, утопил в паз, протолкнул. Тот ушёл в глубину, скоба встала на место. Проще некуда. Магазин, правда, всего на четыре патрона, но четыре всегда лучше, чем два. Единственное неудобство — самозарядка не сильно короче двустволок. В машине с такой не сразу-то и развернёшься.
И тем не менее за неимением лучшего...
Эдик прислонил эмэрку к подлокотнику кресла, потянулся к очередному чехлу. Вжикнул молнией… И замер от восхищения.
Любой настоящий мужик чует в оружии скрытую силу.
В этом она не скрывалась.
Ребристый пластик, воронёный металл, резиновый тыльник на раме складного приклада. Пламегаситель на толстом стволе. Коллиматор на рельсе Вивера. Съёмная подствольная рукоять. Три запасных магазина на восемь патронов… Перечислять можно долго, но если всё обобщить, получится…
Гладкоствольный карабин «Вепрь-12 «Молот»».
Двенадцатый калибр. Квинтэссенция разрушительной мощи. Судьба расщедрилась и сделала Эдику по-настоящему царский подарок.
Он, правда, в душе не догадывался, на хрена сдалась подствольная рукоять и как пользоваться коллиматором, но само наличие приспособ впечатляло.
Случись рядом охотник, тот бы непременно разнылся, что для охоты это ружьё не годится, что для охоты это ружьё — полнейший отстой. Неспортивно, ствол короткий, прицел не такой. Но охотника не случилось, да и не хотел Эдик ни советчиков слушать, ни на охоту идти. А для его задач — самое то. Осталось разобраться с патронами.
К слову, сказать оказалось легче, чем сделать.
Они все были разные: по
