начеку. Только так смогу защитить себя.
Ну и еще, конечно, могу попытаться заколоть парочку фейри своим отравленным клинком.
Пока что я сопротивлялась, но лишь потому, что знала: это временное решение. Фейри много, а я одна. Кинжал мог бы пригодиться, если бы меня снова загнали в угол где-нибудь в пещере, но не там, где в любую минуту может появиться еще больше фейри. Я не питала иллюзий, что смогу одолеть целый двор. Повезет, если одного-то смогу превзойти по силе и лишить жизни в случае нападения.
Кого мне давно уже стоило заколоть, так это Калдамира.
Горный принц нанес мне непрошенный визит во сне, оставив, покрытую холодным потом, лежать на простынях кровати в башне. В воспоминаниях я постоянно возвращалась к тому моменту, когда миры столкнулись, и к выражению лиц принцев, осознавших, что потеряли меня. Они меня удивили. Все, но не он.
Лицо Калдамира еще долго после пробуждения оставалось перед глазами. Оно преследовало меня, даже когда я спотыкаясь подошла к тазу с водой, оставленному ночью на туалетном столике невидимым слугой, чтобы смыть с глаз отголоски сна.
Необузданную ярость на лице Калдамира я могла понять. Не могла я понять другого: печали, которую увидела на лицах остальных принцев. Чего им было жаль? Не меня, понятное дело. Не того, что меня забрали у них. Они сделали свой выбор. Они выбрали принести меня в жертву. Меня забрали у них еще в тот момент, когда они приняли свое мерзкое решение.
Их печаль должна быть связана с чем-то еще.
Скорее всего, с утратой магических сил.
Или же… Может, это вовсе не была печаль. Наверное, я неправильно поняла увиденное. Не в первый раз предполагала, что знаю их лучше, чем знала на самом деле.
В замке повисла удивительная тишина. Птички не чирикали за окном. Кареты не грохотали внизу. И только вечное жужжание звезд и далекое эхо шагов по мостовой нарушали тишину. Однако дорогу из массивных плит, инкрустированных драгоценными камнями, не стоило, наверное, считать мостовой.
Я никак не могла определить время. Луны, сближение которых получилось застать прошлой ночью, давным-давно исчезли с неба. Им на смену пришли несколько лун поменьше. Они медленно двигались по небу разными маршрутами, отчего казалось, что мир внизу находится внутри какой-то гигантской рыбацкой лодки и выглядывает из нее.
Еще сильнее я удивилась, когда высунулась во вчерашнем испачканном и сползшем с плеч платье на лестницу и снова обнаружила, что меня никто не поджидает. Сирен клялся, что я не пленница, но я все еще не до конца ему верила. Сомневаюсь, что когда-нибудь поверю. Каждый день, протягивая руку к дверям, я ожидала обнаружить, что они заперты или, еще хуже, что за ними поджидают стражники с блестящим оружием. Но до сих пор слова Сирена оставались правдой.
В коридорах дворца было слишком тихо, даже тише, чем в минуты, предшествующие подобию полночи в этой таинственной Элизии. Пока я кралась вниз по лестнице, ведущей во двор, – единственной знакомой дорожке во всем этом замке, – у меня появилось такое ощущение, что сейчас еще слишком рано. Или, может, звездные фейри предпочитали просыпаться, когда черное небо намного ниже нависало над миром?
Я дошла до пруда в центре двора, возле которого сгорбившись сидела одинокая фигура. Сперва я не обратила на нее никакого внимания, остановившись лишь для того, чтобы всмотреться во множество ответвляющихся коридоров и решить, стоит ли мне их исследовать, или же лучше повернуть обратно к открытым воротам на противоположной стороне. Но принять решение мне помешал донесшийся голос. Он был тихим, скрипучим, подобных тонов и голосов в принципе я еще никогда не слышала. Звук был одновременно и знакомым, и чужим, камни двора улавливали вкрадчивое эхо, поэтому я не сразу поняла, что звук этот и правда исходил от фейри у пруда.
По тому, как он сидел – плечи ссутулены, лицо скрыто капюшоном, – было ясно, что он не хочет, чтобы его беспокоили, но любопытство оказалось сильнее меня, и я подошла поближе. Разум зудел от незнакомых слов, как будто я когда-то знала их, но забыла. Я остановилась, только когда моя тень – мягкое очертание причудливой формы, порожденное светом многочисленных звезд над головой, – легла на него.
Остановилась не только я. Он тоже замер, и последний слог невнятного напева повис сдавленным криком за секунду до того, как я поняла свою ошибку. Поняла ее еще до того, как фейри обернулся, даже до того, как расширились его зрачки: он изо всех сил старался скрыть свое воодушевление, не позволяя слюне стечь по его заостренному подбородку.
Я узнала лицо, которое смотрело на меня из темноты капюшона.
– Какая удача! Я и не надеялся, что Сирен позволит мне подойти к тебе так скоро.
Это был Террек, самый нетерпеливый из фейри, встретивших нас вчера в Элизии. Он едва не задохнулся от возбуждения. Запрокинув голову и изучив небо взглядом, он о чем-то серьезно размыслил, отчего брови его изогнулись.
– Судя по звездам, ты рано встала. Хорошо себя чувствуешь?
Я открыла было рот для ответа, но он просто продолжил и, с удивительным проворством вскочив на ноги, схватил меня за руку, притянув к себе ближе. Он двигался слишком быстро, слишком резко. Я бы сильнее переживала, что он способен вывихнуть мне плечо, если бы меня так не беспокоило то, что он может меня поцеловать: он невероятно близко придвинул лицо, испытующе разглядывая меня.
– Но это не так важно. Даже если бы ты болела, то явно несерьезно. Сегодня никаких смертей.
– Я это уже второй раз слышу.
– Сомневаюсь, что последний, – сказал он, глаза его стали еще шире, когда он оглядел меня. – Теперь, когда ты тут, тебе предстоит многое узнать.
Следующие слова он произнес скорее себе, чем мне.
– Подумать только… Впервые за долгое время среди нас появилась новая звездная фейри.
У меня было острое ощущение, что я – опытный образец под линзой, что он пытается понять, кто я, и от того, как он это делал, сердце мое стучало чаще. Я подозревала, что, если бы это зависело от Террека, он бы насильно утащил меня в настоящую лабораторию, где продолжил бы свои исследования с помощью нежелательных тычков острыми иглами.
К счастью, это зависело не от него.
Потому что именно в этот момент Итрис стремительно вышла из одного из коридоров, а следом двое молодых фейри практически бежали, стараясь поспеть за ней. Из всех фейри, которых я видела, они больше всего напоминали детей: единственное доказательство того, что эти существа, предположительно похожие на меня, по-настоящему производили
