обратилась к Линь Хаоцину:
– Ты говорил, что сила зеленокрылой птицы разрушила чары, сокрытые в пилюле. Если с их помощью Шуньдэ не убить, то можно хотя бы ослабить?
– Или отсрочить ее появление на севере, – подхватил Чан И. – Нам необходимо время, что разместить беженцев.
Линь Хаоцин нахмурился:
– Мне не пристало давать вам указания, как управлять севером, но при всем уважении замечу, что я предупредил вас вовсе не ради беженцев. Шуньдэ творит все, что ей заблагорассудится. Полагаю, она задержалась в столице, чтобы сбалансировать поглощенные силы. Как только они сольются воедино, принцесса устремится на север и окажется здесь в мгновение ока. Нам повезло, что энергия зеленокрылой птицы Луань и мощь Наставника государства чересчур велики, чтобы их уравновесить. Север может воспользоваться короткой передышкой и возвести на границах защитный барьер. А вот наплыв беженцев истощит ваши ресурсы, которые и так весьма скудны. Это обострит и без того напряженное положение.
– Правитель долины предлагает смотреть сложа руки, как тысячи людей гибнут у наших границ? – донесся с порога голос Сюэ Саньюэ.
Похоже, ее мнение о Линь Хаоцине ничуть не изменилось с тех пор, как она бежала из долины Покорителей Демонов.
– Воистину от тигра не родится щенок, – холодно усмехнулась она.
Линь Хаоцин промолчал.
– Саньюэ! – одернула подругу Цзи Юньхэ.
Узнав подлинную историю отца и сына, Цзи Юньхэ не смогла простить Линь Цанланя, зато прониклась сочувствием к Линь Хаоцину, убедившись, что его судьба мало отличается от ее собственной: они оба были пешками в руках сильных мира сего. Печальная участь!
– Линь Хаоцин по-своему прав, – заметила Цзи Юньхэ.
– Ты тоже хочешь бросить этих людей на произвол судьбы? – помрачнела Сюэ Саньюэ.
– Я предлагаю спасти столько людей, сколько мы сможем. – Цзи Юньхэ обернулась к Чан И. – Думаю, нам придется ввести ограничения. Подсчитаем, сколько людей мы сможем принять, и огласим крайний срок, когда поднимется защитный барьер. К сожалению, в этом мире у всего есть предел. Если этого не признавать, мы погубим людей, вместо того чтобы спасти.
Чан И на миг задумался. Ему предстояло решить, кому подарить жизнь, а кого обречь на смерть. Тритон понял, что без потерь северянам не выжить.
– Эй, сюда, кто-нибудь! – крикнул он.
На его зов в покои вошли двое слуг и склонили головы в почтительном поклоне.
– До пятнадцатого числа четвертого лунного месяца ежедневно пропускайте через каждую заставу до пятисот беженцев. Тех, кто повинен в тяжких преступлениях, отсылайте прочь.
– Будет исполнено.
Слуги удалились.
– Зеленокрылая птица Луань и Наставник государства повелевали стихией дерева, поэтому против нее нужен огненный барьер, – предложил Линь Хаоцин. – Их мощь обезвредила смертоносные чары, скрытые в пилюле, но не разрушила их окончательно. Шуньдэ черпает силу из того же источника, что и Наставник государства. Атака огнем причинит ей наибольший ущерб.
– Да, – кивнул Чан И. – По моим сведениям, у нас было пять тысяч восемьсот тридцать демонов и мастеров, которые владеют огненной магией. Пока я отсутствовал, к нам примкнули новые мастера и демоны, бежавшие с юга. Их точное число пока неизвестно, но у нас в любом случае не наберется десяти тысяч воинов, практикующих огненную магию. Людей не хватит, чтобы выставить против Шуньдэ мощный огненный заслон вдоль всех южных рубежей.
Цзи Юньхэ с удивлением поглядела на Чан И. Не так давно тритона обвиняли в самоуправстве и пренебрежении к человеческой жизни – оказывается, все это время Чан И исправно исполнял обязанности владыки, хорошо знал своих подданных и вел точный подсчет всех, кто пересекал границы севера.
– Я тоже владею магией огня, – вступила в разговор Цзи Юньхэ. – Черное пламя девятихвостой лисы превосходит по силе магический огонь рядовых демонов и мастеров. Я могу заложить основание для защитного барьера. Демоны и мастера напитают его силой и укрепят. Что касается нехватки людей, то ее можно восполнить, действуя по тому же принципу, как во время борьбы с лавой: те, кто не владеет магией огня, будут подпитывать силой активных защитников.
– Верно, – согласился тритон и перевел взгляд на Линь Хаоцина.
Спустя шесть лет им впервые выпал случай посмотреть друг другу в глаза. Прежде они враждовали и были готовы сойтись в поединке, теперь же Чан И глядел на правителя Южной долины без ненависти, а тот не испытывал желания одержать верх над тритоном. С годами их общее мрачное прошлое развеялось, как дым.
– Правитель Линь, мы еще не подсчитали всех мастеров, которые поступили к нам на службу в последнее время. И у нас нет времени, чтобы опросить каждого. Вы с ними лучше знакомы, наверняка вам проще отобрать подходящих людей для создания барьера.
– У меня уже есть кое-кто на примете. Завтра я приведу их сюда.
– Премного вам благодарен.
Линь Хаоцин помолчал, дважды кашлянул и сказал:
– А вам благодарны все обитатели этого мира. Без вас им было бы негде искать защиты. Север – единственное место, где народ может обрести приют… Не благодарите меня, я не заслуживаю вашей признательности.
С этими словами правитель Южной долины развернулся и, покашливая, вышел. Чан И обернулся к Цзи Юньхэ. Под его пронзительным взглядом девушке стало не по себе.
– Что такое? По-твоему, Линь Хаоцин не прав?
– Да, он ошибается, – ответил тритон. – Я захватил север, чтобы отомстить, а Линь Хаоцин говорит, что все в этом мире мне благодарны.
Выслушав из уст простодушного тритона его версию прошлого, Цзи Юньхэ не сразу сообразила, смеяться ей или плакать. Девушка погладила серебристые волосы Чан И.
– Начать возводить барьер нужно немедленно. Я завтра же отправлюсь к южной границе. А ты в последнее время слишком часто обращался к магии, тебе нельзя рисковать и применять ее без крайней нужды. Управляй севером, почтенный владыка, руководи обстановкой и отдавай приказы.
Чан И долго молчал, не давая ответа. Прошло немало времени, прежде чем он заговорил:
– Мои соплеменники, обменявшись меткой, не теряют друг друга даже на просторах безбрежного моря, а у людей разлука с любимым в порядке вещей.
От слов Чан И у девушки защемило сердце. Она присела на корточки, опустив на пол одно колено, и посмотрела на тритона снизу вверх.
– Все будет хорошо. – Цзи Юньхэ взяла его за руку. – Все непременно наладится. Когда мы покончим с этим делом, то уже никогда не расстанемся.
Девушка и тритон обменялись проникновенными взглядами, полными горячей любви и безграничной преданности.
– Хорошо, – отозвался Чан И.
* * *
Покинув дворец, Цзи Юньхэ и Сюэ Саньюэ брели по дороге. Подруга то и дело поглядывала на Цзи Юньхэ с притворным безразличием, однако за напускным равнодушием скрывалась
