и пробормотал «Плохой хозяин», прежде чем повернуться к нему спиной. Глаза Киррана затуманились болью и чувством вины, и ему потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки. – Я… обязан вам больше, чем своей жизнью, – продолжил Кирран, немного запинаясь. – И после всего, что я сделал, мало просто просить прощение, но… – Он провел руками по волосам. – Я просто… просто хотел, чтобы вы знали…
– Ой, да заткнись ты, а, – выдохнул я и протянул руку. – Извинения приняты. Пожми мне руку и перестань болтать, пока не стало совсем неловко.
Кирран улыбнулся. Он шагнул вперед и так сильно схватил мою руку, что чуть не сломал мои пальцы. Я стиснул зубы и стерпел боль, также крепко пожав его руку.
– Полагаю, ты отправишься домой? – предположил он, наконец, отпустив меня. – В мир смертных?
Я кивнул.
– Ага. Надеюсь, в тот раз навсегда. – Я подумал о родителях, о том, как много времени прошло с тех пор, как они видели меня в последний раз. В мире смертных мой восемнадцатый день рождения наступил и прошел, а я даже не отпраздновал. От мыслей о маме, сидящей дома в мой день рождения, плачущей над нетронутым, незажженным тортом, у меня внутри все перевернулось. Мне тоже нужно было многое наверстать.
Кирран кивнул.
– Прощай, Итан. Может быть, еще свидимся. И с тобой, Кензи, тоже.
– Подожди, – сказала Кензи, когда он отступил. – Тебе нужно извиниться еще перед кое-кем, Кирран. – Когда он в замешательстве остановился, она указала на гремлина, сидящего на ее плече. – Ты ничего не хочешь сказать Рэйзору?
– Да. – Кирран моргнул и печально улыбнулся. – Хочу. Я бы и раньше извинился, но гремлины ведь тоже фейри. Если они обижаются, то навечно. Он вправе злиться на меня.
– Это не оправдание! Ты швырнул его через стену, не говоря уже об остальных вещах.
– Ты права. – Кирран поднял руки в примирительном жесте и посмотрел на гремлина. Рэйзор отвернул голову, намеренно избегая его взгляда. – Прости меня, Рэйзор, – очень серьезно сказал принц. – Знаю, что ты злишься на меня, и это нормально. Спасибо, что позаботился о Кензи.
Уши гремлина дернулись. Он медленно повернулся, встретился с глазами Киррана и что-то прожужжал.
– Плохой хозяин, – сказал он почти с упреком. – Не заботился о Рэйзоре. Не обижай больше красотку. Обещай!
Кирран с удивлением приподнял брови.
– Ого, – выдавил он, пока гремлин не сводил с него глаз. – Я… не буду. Обещаю.
Пак рассмеялся, качая головой при виде выражения лица принца.
– Кажется, вас только что отчитал гремлин, Ваше Величество, – усмехнулся он и скрестил руку на груди. – Не скажу, что не буду скучать по вам двоим. Мы неплохо повеселились, да, королевич? А знаешь, что самое печальное? Я больше никогда не услышу, как ледышка нудит, что я тебя развращаю. Но, видимо, все хорошее рано или поздно заканчивается. – Он вздохнул, по-дружески ударил Киррана по плечу и поднял руку. – Увидимся, малыш. Не дай всем этим Слендерам высосать из тебя радость жизни. Итан Чейз? – Пак подмигнул мне. – Я уверен, что еще увижу тебя, хочешь ты того или нет.
– Ага, – невозмутимо отозвался я. – Жду с нетерпением.
Пах снова рассмеялся.
– Не забывай об этом. До следующего приключения, малыши. – Сунув руки в карманы, Робин Плутишка вальяжной походкой направился прочь, что-то насвистывая себе под нос, пока не дошел до окраины опушки и не скрылся в тени.
Кирран наблюдал, как он уходит, а затем вздохнул.
– Кажется, и мне пора уходить, – пробормотал он, смотря на лес так, будто хотел запомнить его. – Странное чувство. Никогда не думал, что будет так сложно оставить дом.
Меган снова обняла его.
– Я люблю тебя, Кирран, – прошептала она, и принц уткнулся ей в плечо. – И всегда буду любить. Где бы ты ни был. Помни об этом.
– Никогда не забуду, – выдавил Кирран. – И ты будешь мной гордиться. Когда-нибудь я заслужу прощение и вернусь домой. Обещаю.
Она отстранилась и поцеловала его в лоб. Эш сжал плечо сына, обменявшись с ним коротким понимающим взглядом. Затем Кирран отступил назад, поклонился им обоим и развернулся.
Мы наблюдали, как он прошел через поляну к месту, откуда Забытые прорвались сюда этой ночью. Смотрели, как он поднимает руку и раздвигает Завесу, открывая в пространстве тени Междумирья. Кирран оглянулся в последний раз, и его голубые глаза и серебряные волосы блеснули в лунном свете. На мгновение я вспомнил ту первую ночь, когда встретил своего племянника, сидящего на перилах балкона в Железном Дворце, – такого яркого, беззаботного, в окружении сияния луны. Он быстро, мимолетно улыбнулся…
… и исчез в Междумирье, ускользнув, как будто его никогда здесь и не было.
Меган заморгала, и слеза скатилась по ее лицу, прежде чем она вытерла глаза и повернулась ко мне.
– Ладно, – сказала она и, хотя невыносимое горе исказило ее лицо, попыталась улыбнуться. – Ночь была длинной. Давайте вернем вас обоих домой.
Эпилог
Восемь месяцев спустя
Я стоял в своей комнате, уставившись на кровать, скрестив руки на груди, и рассматривал сложенную в раскрытом чемодане одежду. Рубашки, брюки, нижнее белье, носки, туалетные принадлежности… Я что-то забыл? То есть, кроме защитных оберегов от фейри, которые были засунуты в другую спортивную сумку. Не то чтобы они были мне нужны. Будучи невосприимчивым к магии и чарам, теперь меня было неинтересно мучить, о чем вскоре большинство фейри выяснили и оставили меня в покое. Жаль, что нельзя так же отвадить от меня людей.
Прошел год с тех пор, как пала Завеса, а люди смогли увидеть фейри. И хотя это длилось всего несколько минут, но последствия все равно остались. Ничего особенного или очевидного, но мир неуловимо изменился. Даже в моем маленьком уголке реальности. В школе резко возросла посещаемость художественных и музыкальных программ, не проходило и недели, чтобы вы не увидели листовки с приглашением на поэтический джем или анкету, чтобы записаться в драматический кружок, – так, по крайней мере, сказала Кензи. Пять месяцев назад я испытал величайшее в своей жизни потрясении, когда Тодд Уиндем появился на пороге моего дома с полностью восстановленной памятью, чтобы обсудить все, что произошло. Он по-прежнему был человеком, но снова мог видеть фейри, и мы провели несколько долгих вечеров, разговаривая о Скрытом мире и о том, что ему делать дальше. Мы не были особо близки, но Тодд был еще одним человеком, который мог видеть фейри, который понимал эту часть моей жизни и знал, через что я прошел. Когда летом они с семьей переехал в другой штат, я с грустью
