– О, – Сун Жулань был смущен и одновременно растроган, – я должен лично поблагодарить вашу прабабушку.
– Верю, что случай еще представится. Но сейчас нам нужно попасть в западный уезд и не пропустить Плавучий павильон. Давайте поскорее пересечем границу с Запредельным краем!
* * *
Роскошь Плавучего павильона, принадлежавшего одной из девяти великих семей, семье Ху, и следовавшего по реке Цзиньшуй с остановками во всех портах, поистине потрясала. Корабль походил на огромный дворец с десятками просторных залов, множеством комнат и внутренним садом. Палуба в лучах заходящего солнца сверкала так ярко, будто была покрыта жидким золотом, стены были облицованы мрамором. На борт могли подняться только самые богатые жители Запредельного края. Разодетые в шелка, носившие множество украшений, они расплачивались за проезд мешочками самоцветов.
Павильон плыл невероятно быстро, но во внутренних покоях и залах движение совсем не ощущалось. Воды реки Цзиньшуй, оправдывая ее название [89], походили на расплавленное золото. Увидев реку впервые, Чжао Вэйнин, придя в совершеннейший восторг, был готов окунуть в воду руки, но получил подзатыльник от Ли Мэй.
– Не вздумайте! Это все равно, что сунуть руки в огонь. Вода очень и очень горячая!
– Вот это да! – воскликнул Чжао Вэйнин. – Я уже столько дней в Запредельном краю, а никак не перестану удивляться! Здесь все такое чудное!
Сун Жулань был с ним совершенно согласен. Он не мог не восторгаться красотами Запредельного края. А вот Хэ Ланфэн выглядела встревоженной. Ее окружали духи, которые не были рады обществу бессмертной мечницы. Повсюду она встречала сердитые и подозрительные взгляды. Но еще больше ее раздражало, что девы Запредельного края, стоило им только заприметить Сун Жуланя, больше не упускали его из виду. Богатые наследницы звали его присоединиться к трапезе и всячески стремились познакомиться. А он был таким вежливым и всем отвечал столь приветливо, что Хэ Ланфэн хотелось посильнее наступить ему на ногу. Что они к нему прицепились? Хотят съесть, не иначе!
Чжао Вэйнин забавлялся, угадывая, к какой семье принадлежат гости павильона.
– Вон у того господина лицо, на самом деле, зеленое! Его истинная форма – какое-то растение?
– Бамбук, – подсказала Ли Мэй.
– А у той госпожи имеются кошачьи ушки! Госпожа Ли, почему же я не вижу ваших лисьих ушей? Уверен, они не менее пушистые…
– Замолчи, смертный! Будешь насмехаться, нос тебе откушу!
Чжао Вэйнин тут же посерьезнел.
– Я вовсе не считаю, что истинный облик духов Запредельного края – это что-то ужасное. Напротив… он дает немалые преимущества! Это же и маскировка, и…
– Прекрати уже изворачиваться, смертный!
– С вашей способностью видеть скрытый мир вы могли бы стать учеником бессмертного, господин Чжао, – заметила Хэ Ланфэн.
– Я? Да в бессмертные мечники? – рассмеялся Чжао Вэйнин. – Нет уж! Это вряд ли!
– Почему же, брат Вэйнин? – поинтересовался Сун Жулань. – Говорят, урожденных бессмертных осталось не так уж и много. И среди них есть те, кто готов передать свои знания людям.
– Это верно, – кивнула Хэ Ланфэн. – Моя наставница – не единственная, кто принимает смертных в ученики и обучает боевым искусствам своего народа.
– Мне это не подойдет, – отмахнулся Чжао Вэйнин. – Суть моих способностей – кровавый узор. Если бы не он, я бы ничем не отличался от обычного человека. Матушка обучала меня с раннего детства. А когда ее не стало, и я покинул дом с тетей Лю, учиться приходилось самому. В пути много чего может произойти, я должен был защищать новую семью.
Лицо Чжао Вэйнина приняло суровое выражение. И так было всегда, когда речь заходила о его детстве.
– Смертный, а почему ты ушел из?.. – В Ли Мэй проснулось любопытство, но Сун Жулань и Хэ Ланфэн, одновременно положив ладони ей на плечи, заставили воздержаться от расспросов. Очевидно, что Чжао Вэйнин не просто так скрывал прошлое. Не следовало торопить его.
* * *
Ланфэн хотела бы на протяжении всего плаванья не выходить из покоев и даже ужинать собиралась в одиночестве, но друзьям уж больно хотелось поглядеть на главный зал Плавучего павильона. Там выступали лучшие артисты, оттуда лилась потрясающе прекрасная музыка. Никто, кроме мечницы, не желал пропускать представление.
Ли Мэй взяла на себя труд одеть друзей, как подобает. Она выбрала для Хэ Ланфэн белоснежные одежды, а для себя – темно-лиловые.
– Сливовый – цвет семьи Ли. Всякий, кто меня увидит, сразу поймет, что я наследница наместницы. И вас не тронет, ведь вы под защитой моей семьи. Особенно это касается Чжао Вэйнина. Держись ко мне поближе, смертный! Иначе тебя съедят!
– Понял я, понял! Хм… самое главное, что на моей одежде крови не видно. Как практично!
– Красный цвет, смертный, тебе особенно к лицу! – безо всякого стеснения заявила Ли Мэй. Дольше всего она подбирала верхнее одеяние для Сун Жуланя. Все, что девушка взяла с собой, ей не нравилось. Принц уже успел устать от приготовлений.
– Госпожа Ли, не нужно меня наряжать! Это всего лишь ужин. Давайте не будем задерживаться.
– Ну нет! Мой повелитель, одежда должна соответствовать вашему высокому статусу. Вот, что вам подойдет. Наконец-то нашла! Это лучший шелк цзяожэней!
– Но я еще прежнюю одежду не сносил. Она выглядит очень хорошо.
– Тц! – шикнула Ли Мэй. – Это одеяние подойдет больше всего. Синее, точно вода, и очень мягкое. А эти вышитые журавли точно парят над морем. Вы будете смотреться очень элегантно!
– Мэй-Мэй, не боишься, что местные женщины и его попытаются соблазнить, а потом съесть? Будет лучше, если не станем привлекать лишнее внимание, – заметила Хэ Ланфэн. Однако она не могла не подметить, что новая одежда очень подходила Сун Жуланю. Впрочем, он в любой одежде умудрялся держаться с достоинством. Хэ Ланфэн тут же рассердилась на себя за то, что не упустила возможности поглядеть на принца чуть дольше, чем это было необходимо.
* * *
– О! Они же играют во «Много или мало» [90]. Может, и мне попробовать? – Чжао Вэйнин, наблюдая за пятью духами, расположившимися за столом у дальней стены, принялся шарить по внутренним карманам в поисках денег. – Прежде удача меня никогда не оставляла.
– А теперь ты путешествуешь с демоном несчастий! – зашептала ему на ухо Ли Мэй. – О какой удаче может быть речь?
– Все равно… обычно в таких играх мне везет.
– Ты не сможешь сыграть, смертный. А все потому, что они играют вовсе не на деньги.
– А на что же тогда? Не вижу на столах ни золота, ни драгоценностей… Каковы же ставки? – заинтересовался Чжао Вэйнин.
– Года совершенствования. Вот потому и не сможешь сыграть. Потеряешь все духовные силы за раз. Человеческая жизнь коротка, сразу же с ней и расстанешься.
– Жаль…
– Эй, юноша, – обратился к Чжао Вэйнину невысокого роста старик с маленькими глазками, напоминавшими черные бусины. Он взмахнул расписным веером и прикрыл нижнюю часть лица, – кто сказал, что вы не можете сыграть? Даже если поставите десять, нет пятьдесят, даже сто лет совершенствования, платить придется не вам.
– Что это значит? – воодушевился Чжао Вэйнин. – Здесь можно играть в долг?
– Вам и в долг играть не нужно, молодой господин! Тому, у кого двойная судьба, несомненно, есть, чем расплатиться.
– Двойная судьба? Это как?
– А вы отдайте хоть пять лет совершенствования, так сразу и расскажу!
– Мышиный клан совсем обнаглел! А ну прочь! – рассвирепела Ли Мэй. Одной рукой она ухватила Чжао Вэйнина на воротник и оттолкнула в сторону, другую выставила вперед. На ее пальцах выросли длинные, светящиеся когти. – Шарлатан! Увижу, что и дальше обманываешь, глотку разорву!
– Не смею, не смею больше докучать молодой госпоже, не смею! – Старик несколько раз спешно поклонился и поспешил скрыться в толпе.
