Если бы он увидел перед собой её глаза, то, возможно, не хватило бы духу пойти к тому краю поля, чтоб поставить последнюю точку. Или многоточие, если магии талисмана Лле окажется недостаточным.
Туда! И не оборачиваться!
* * *
Как бы ни был готов к обрушению заклятья, но мощь сломавшей все замки энергии, что стремилась вырваться на свободу, едва не сорвала последний из защитных барьеров Кзаркхмета. Его тело догорало рядом с нерг-данам и Иргат-нергом. Маг сознательно умертвил свою плоть, чтобы спасти бессмертную душу.
Не в первый раз.
Это заклинание было известно немногим, и из ныне живущих только Кзаркхмету.
Колдун повернул голову. Невидимый, он стоял в сердце догорающего пламени. Астральному двойнику, в коего спрятал душу маг, огонь не страшен.
Астральный двойник нисколько не гасил колдовское искусство. Напротив, даже обострял его, убивая нужду в чтении магических формул и начертаний узоров. Однако не навечно. Ему нужен живой. Некромантия, магия Смерти, немыслима без Жизни. Дабы заново обрести плоть, свою плоть, Кзаркхмету требовалась близость живого.
В трескающем пламене, сверкнув, зажглись черным сиянием два глаза — при соприкосновении с этой стороной Грани астральный двойник обретал зримость — колдун искал. И нашел.
Гуар!
Средь порубленных гномьими секирами, притворяясь мертвым, скулил от страха Гуар.
Что ж, придется воспользоваться этим, с позволения сказать, материалом. Жаль, ничего лучшего нет. Не то воплощение в дышащую плоть заняло бы гораздо меньше времени.
Липкие щупальца тумана потянулись к ренегату.
Нет!
В дрожащем от жара воздухе вырисовался одинокий силуэт.
Иномирец.
Кзаркхмет велел дыму стелиться по земле и брезгливо одернулся от Гуара, предатель послужит для иного. Его душа дешевка по сравнению с эманацией смерти чужака.
Иномирец…
* * *
Зажатые у леса степняки сдавались. Ордынцы слезали с коней и бросали сабли и копья под ноги союзникам и гномам.
Росмальцы и багарцы братались с широкоплечими бородачами, и никто не обратил внимание на всадника в грязно-голубом плаче, который зачем-то поскакал к догорающему помосту колдуна.
Березин спрыгнул с Кусача в полусотне шагов от огня. Умный конь догадался, что дальше хозяин пойдет один. Опустив забрало и обнажив меч, Руслан начал осторожно приближаться к кострищу, пристально вглядываясь в огонь. В ноздри ударило запахом горелого мяса. В языках пламени угадывались черневшие труппы.
— Руслан! Да погоди ты!
Инопланетник обернулся. Около Кусача пускала пар лошадь Куябца.
— Не подходи! — крикнул Березин и отвернулся. Что-то подсказывало, что опасность подступила слишком близко.
С благодарностью подумалось о Свенельде. Как будто теперь он, Руслан Березин, не один идет навстречу тому, что больше, чем смерть.
Сделав шаг, Руслан застыл как вкопанный. Словно вжимаясь в землю, к нему пополз черный дым. На инопланетника накатила беспричинная паника и страх, тянущий в бездну ужаса и безумия.
Думать о талисмане! Он не беззащитен и него найдется, чем угостить Кзаркхмета!
Мысли о талисмане разогнали душивший страх. В голову пришла ясность, что артефакт почти готов. Но не сейчас, а в следующий миг и тогда…
Какое-то неведомое чутье заставило отскочить назад и полоснуть перед собой мечом.
Дым зашелся воем обиды и боли. Из клубящейся мглы прыгнула человекоподобная тварь с разрубленным на глубину ладони плечом. Руслан встретил оборотня острием клинка. С пронзенной грудью помесь человека и волка скакнула в сторону и изогнулась для новой атаки.
Руслану нестерпимо захотелось заткнуть уши. Захлебывающийся вой обрушивал на иномирца волны мук и ужаса. Морда оборотня, сохранившая смутные черты людского племени, была искажена сумасшествием, а глаза… Спину Руслана проняло холодом. Глаза мечущегося и обливающегося кровью оборотня принадлежали не ему. В них, источающих черный свет, таилась та жуткая воля, что гнала оборотня на иномирца.
Испустив вопль, полный жалости к себе, оборотень кинулся на сталь. Два коротких, резких взмаха, и меч снес две лапы по локоть. Но, пуская кровавую пену, тварь не остановилась и сбила Березина на землю. Меч выпал из руки и потерялся где-то в дыму. О забрало иномирца заскрежетали клыки, обрубленные культяпки забили по шлему, задние лапы оборотня попытались вспороть живот, и, если бы не славная броня, быть бы через миг Березину не здесь.
Прижав левой рукой к лицу маску и взывая к богам, чтоб клыки не прокусили кольчужную рукавицу, Руслан нащупал поясной кинжал. Уцепившись за него, как утопающий за спасительную соломинку, воевода поднял кинжал на расстояние вытянутой руки и с силой воткнул в затылок твари. Руслан вонзал кинжал по самую гарду снова и снова, пока голова оборотня не превратилась в кашу из крови и костей. Только тогда оборотень затих.
Скинув его с себя, Руслан, откашливаясь, попытался встать. За несколько секунд наглотался дыма. В глазах муть и резь. Опершись на щит, Березин выпрямился.
Биение сердца замерло.
До призрака с теми самыми черными очами можно дотянуться!
— Латы!
Березин успел. Спустя долю секунды он был весь в огне. Колдун возродил умирающее пожарище и напустил его на иномирца.
Жар прекратился. Руслан стоял в золотых доспехах, охваченных белым свечением. Та сила, которая наполнила его тот раз в Башне Лле, явлалсь ничтожным подобием мощи, что талисман дал сейчас. Березин чувствовал себя полубогом. В руке он сжимал не меч, а луч света.
Огонь стал бесцветным, а потом окрасился синим. Сквозь языки пламени Руслан увидел, как небо качнулось и наклонилось, налившись багрянцем.
Березина окружил шепот:
— Раб! Раб. Ты мой раб!
Магия талисмана Лле сделала ухищрения колдуна пустой уловкой. Крутанув мечом золотого света и прикрывшись щитом с белой Башней, Руслан шагнул к колдуну. Не отводя черных зениц от иномирца, серый призрак поплыл назад.
Призрак выставил к Руслану смутные очертания кистей.
Березин едва среагировал, парируя опасность клинком золотистого луча. За первым к нему летел второй черный зев. Это было похлеще огненных шаров. В темной пустоте не было ничего, даже времени. Срезая рваные дыры в ткани реальности свистящим мечом и отбивая их щитом, Руслан опасливо попятился. Отражать черные провалы не было трудной задачей, однако каждая отбитая пустота забирала частичку силы талисмана.
Сражаясь в сверкающих доспехах, Руслан не ведал сейчас, что такое усталость. Он мог бы держать атаку колдуна хоть целую вечность, но, если сила талисмана иссякнет, он будет беззащитен.
