— У меня есть другой пример из той же школы, — усмехнулась Фрейя. — Одного НЕ доходягу тоже пытались чморить. И он бил. Сильно бил. Раз за разом. Пока не оказался в фонтане, после которого его исключили. И так тоже бывает, Хуан.
— Бывает, — не стал спорить я. — Ибо тот НЕ доходяга это уровень… Ну, пусть будет Австралии. Или Вьетнама. Или Аравии. Представляешь себе войну Аравии, или даже Шри-Ланки с Канадой? Без поддержки Союза, страна на страну? Через сколько часов Канада такую страну раскатает? Да ещё опираясь на помощь своих союзников — в данном случае нас, Венеру? Так что мимо, в той ситуации, что у нас, мы можем себе позволить победить, ибо мы СИЛЬНЕЕ. Со всех сторон. А значит, если это поймут другие — никаких «собачек» впредь не будет. Да, разрыв связей — это ужасно для экономики и бизнеса. Да, поссоримся с отечественной аристократией. Да — придётся туго. Очень туго! Придётся секвестировать бюджет, будет безработица, инфляция, что-то ещё, придётся пахать, работать на износ, пока не решим все проблемы. Но, Мышонок, это вопрос организации труда и личного трудоголизма. Вопрос эффективности управленческих решений. Если ваша команда, твоя и матери, нацелится на решение вопроса — вы решите. Если же часть команды, — кивнул влево, в сторону министра, — будет саботировать решения — тогда да, тогда ничего не получится, и не надо браться. Так что это вопрос организации и настроя, а никак не абсолютная трагедия. Подчеркну, шакал УЖЕ пнул льва. Если мы встанем и просто отряхнёмся, спустим на тормозах — навлечём на себя куда большие проблемы потом, в будущем. Стоит ли менять красивую картинку сегодня на некрасивое будущее завтра? Майор де ла Фуэнте — адвокат дьявола, и говорит всё правильно. Это война, это будет очень БОЛЬНО. Но я здесь — менеджер-антикризисник, и моя рекомендация — надо решаться. Тем более, даже сеньора адвокат сказала, сейчас или никогда.
— Хорошо. Всем спасибо. Все свободны, мне нужно подумать и принять окончательное решение. Хуан, останься.
Все вышли. Она какое-то время ходила по кабинету, пытаясь совладать с эмоциями, но в итоге подошла ко мне и залезла на столешницу, раздвинув ноги, сложив их на подлокотниках. Короткое платьице и ослепительной красоты ножки были перед лицом, а выглядывающие трусики вообще близко-близко… Но я не реагировал — было не до того. Да и для неё сейчас эротика была на последнем месте, хотелось просто близости со мной, почувствовать поддержку.
— Скажи что-нибудь? — прошептала она.
— Мышонок, нет. Решение должна принять ты, — отрезал я.
— Ты же знаешь, я принимаю всё, на чём ты настаиваешь, — грустно покачала она головой. — Всё, что обоснуешь. Не знаю, как поступали женщины-монархи прошлого, возможно, их страной рулили всегда те, кто рулил ими ночью в постели, но у меня самостоятельное плавание не получается. Я решаю какие-то вопросы, организую штабы, переговоры, встречи, организую какую-то поддержку… Вот только я у тебя на подхвате, а не наоборот! Просто претворяю твои решения! И соль в том, что мне не кажется это неправильным! — Взяла мою голову в руки. — Ты не мой рыцарь — рыцарем ты был раньше. Ты — мой повелитель! Этой страны! Этого ареала, как назвал Венеру недавно, в этом же кабинете. Хуан, прими решение за слабую женщину. ТВОЮ женщину! — сверкнули её глаза, и я видел, ей не по себе, но сейчас в её взгляде не было иронии, издевки или подкола. Её немного трясло от нервного напряжения, но она и правда думала всё, что говорит. Игры кончились.
— Насколько сильно ты уверена в тех, кто разрабатывал «Кленовый сироп»? — попробовал потянуть время я, ибо не знал, как реагировать на ТАКОЕ.
— Говорю же, не знаю! — в голосе лёгкое отчаяние. — Я вообще в военную тему не лезла, ею только мама занималась, за что сейчас мы и расплачиваемся. Если б я была в курсе, кто из военных в провинции её человек, думаешь, мы бы защищались исключительно двумя марсианскими дивизиями? Хорошо ещё, что народ пошёл за нас. Сеньоры атакой на город слишком сильно подставились. Мы до сих пор объективно слабее, просто нас больше, и производим более серьёзное впечатление. — Подалась вперёд, поцеловала меня в губы. — Я всё вижу, Хуан. Это был твой план — обмануть всех. И он работает. Не так ты и плох в стратегии, как сейчас жаловался. Обмани всех ещё раз! Там, на Земле! Покажи мастер-класс!
— У этого не такой механизм, — покачал я головой, пытаясь прийти в себя от навалившегося. Я? Повелитель ареала? Повелитель планеты? Но ведь с её точки зрения так и есть. И тех генералов и полковников из генштаба, кто плюнул на всё и сорвался с места. И офицеров дворцовой охраны. А ещё Моралеса, Каррераса, Адальберто Торреса, Сантосов, Ортег и всех-всех-всех. Я на вершине этой пирамиды, и только что, вернувшись из города, доказал, что место моё там заслужено. И даже если ты не перечишь напрямую, стоит хотя бы прислушиваться к моим словам. Сейчас «внизу» работают другие… Но они лишь выполняют мой собственный план, рождавшийся пусть лихорадочно, на коленке, но оказавшийся единственно верным в ситуации начала осады. Может не единственно — теперь не узнаем, но верным же! Мы пока ещё не победили, но это вопрос времени.
— Что говорят твои генералы на Земле, командование экспедиционного корпуса? — снова потянул я время.
Она пожала плечами.
— Восемьдесят семь процентов, что всё получится.
— Это много.
— Но это не сто процентов.
— Сто процентов не бывает никогда.
Правильно. На войне всегда есть место случаю. Или грамотной стратегии, когда за счёт неожиданных ходов более слабая армия побеждает более сильного противника. Который окопался у Сената, в растерянности, хотя один решительный наскок — и мятежники победят. Даже сейчас победят. И четверть миллиона лёгкой пехоты не поможет нам выстоять. Утрирую, сейчас уже нет, но это «сейчас» стало возможным лишь часов пять назад, когда мы открыли хранилище на территории Каррераса, и смотрящий нас в прямом эфире народ по всей Альфе осознал преломление тренда.
— Фрей, не идеализируй меня, — пора было осадить её… И я не понимал, правильно ли делаю. — Я рядом, но я — пацан. Мучачо, которому ещё учиться и учиться.
— Ты научишься. Рядом со мной. — Высочество сползла мне на колени, прижалась к груди, вжавшись покрепче. — Не понимаю эту сучку Изабеллу. Так не ценить тебя, относиться, как к гаджету! И жутко завидую стерве. Она любит, но никогда тебя не оценит. Хуан, я тоже люблю тебя, но я не она, я оценю! Бросай заниматься ерундой и садись рядом. Хочешь — трахай её, но твоё место здесь. — Похлопала себя по ляжке, имея в виду рядом с собой. — Не понимаю, как могла жить до встречи с тобой? До того мальчишки, заступившего дорогу мне с канистрой. И до дурацкого: «Привет, девчонки!» в стенах дворца. И до той песни, которую своровала у тебя, формально отказавшись. Ты приручил меня, сукин сын, я твоя!.. Просто твоя. И я, и моя планета!..
Потом она целовала меня. Или я её — не понял, но это и не важно. Наконец, мы просто сидели, обнявшись, пока она не попросила:
— Пересади назад — ноги затекли. Мурашки…
— Да, конечно. — Взял её под попу и пересадил обратно. И только тут наваждение отпустило — надо принимать решение. МНЕ, повелителю этого ареала, и переложить ответственность не на кого. Алиса и сеньор Серхио, всё понимая, специально не приехали на заседание — только сейчас это осознал. Они старше и мудрее, и в частностях помогут… Но пока Акелла на больничном, племенем рулит маленький лягушонок Маугли, доказавший, что имеет на это право. И им, людям старой команды, лучше не выпендриваться и не лезть со стратегией.
— Фрей, я понимаю, что на нас напала Европа. — В голове окончательно прояснилось, я настроился на рабочий лад. — Здесь, захватив детский сад, и на Земле, на наших рабочих. Но мы не можем начать войну с ними, не прикрыв тылы. Как бы сложно ни было, вначале надо решать вопрос с «союзниками», потом, просто поверь, будем разбираться с Восточным Союзом — никуда от этого не денемся. Придётся предъявлять, они слишком сильно засветились, а кабальеро так не делают. И только потом начинайте войнушку, которую задумали с Ноговицыным.
