— Ну, да…
— Высочайший Господин! Всё в Ваших руках! Ведь Вы нашли и вернули назад сгусток четвёртого Мира?!
— Ну, вернул.
— Так повторите этот процесс в отношении нас!
— Хорошо, хорошо… — усмехнулся я. — Но у меня есть одно условие!
— Какое?!
— После того, как ваш Сгусток будет возвращён обратно, Милли должна будет предстать передо мною в костюме школьницы младших классов, с глобусом в одной руке и с искусственным, трепещущем и вибрирующим членом в другой. И чтобы гульфики были!
— Что!? — изумился Серпент.
— Ах, ты извращенец! Ах, ты, конченный и мерзкий импотент! — возмутилась Милли.
— Ну как можно меня называть конченным импотентом, когда я ещё ни разу не овладел тобою в обычной форме, любовь моя! — в свою очередь возмутился я. — Ну, что же это такое происходит!? Минет ни в счёт!
— Действительно, беспредел какой-то! — возмутился Луп, появившийся из неоткуда. — Милли! Ты уже всех достала! Сколько можно!? Потрахайся же, наконец, с нашим уважаемым и обожаемым Александром! Изнасилуй его до невозможного предела!
— А как же я могу с ним, наконец, потрахаться, когда вы все мне постоянно мешаете!? Какого чёрта ты, и именно ты, припёрся в этот дом!? А!? — возмутилась Милли.
— Я вхожу в группу поддержки.
— Что!?
— Ну, возможно, надо будет вовремя подать презерватив или бокал сухого красного вина, или зажечь свечи, или помахать веером.
— Что ты несёшь, якобы, Великий Воин Первой Ступени, Великий Господин Первого Внешнего Мира!? — прошипела Милли.
— Несу то, что способен донести! — взорвался Луп. — Ах, ты, сука неприкаянная! Ах, ты жалкая и одинокая стерва! Ах, ты…
— Позвольте мне прервать сей крайне содержательный, насыщенный злобой, диалог? — кашлянул я.
— Конечно, Господин Александр, — учтиво поклонился мне Луп.
— Ну, во-первых… Милли почему-то всё время с каким-то маниакальным упорством называет меня импотентом? Дорогая, ведь мы с тобою ещё ни разу не трахались по настоящему?!
— Милый! Если до сих пор ты, придурок, ни разу не трахнул такую обворожительную и умопомрачающую женщину, как я, то ты — конченный импотент!
— Но…
— Никаких но!
— Ну, хорошо… Ты где будешь мне отдаваться? На моём любимом диване, или на кровати в спальне, или, может быть даже, на ковре? И, не дай Бог, на холодных плитках в кухне или в ванной комнате?
— В туалете! На унитазе!
— И с этой циничной женщиной я думал прожить всю оставшуюся жизнь!? Горе! Горе мне!
— Люблю тебя, — улыбнулась Милли. — Хоть ты и придурок.
— Люблю тебя, хоть ты и дура!
— Так, Господа! Отношения, вроде бы, наконец, выяснены, — приободрился Серпент. — Осталось совсем немного.
— И что нам осталось? — спросил я, с трудом отрываясь от жаркого и влажного рта Милли, и нежно отстраняясь от её сильных объятий.
— Вторую Планету бы нам вернуть… — смущённо кашлянул Серпент. — Всё-таки, она нам мать родная.
— Без неё никуда, — поддакнул Луп.
— А, вообще-то, она нашлась секунду назад, — усмехнулся я.
— Действительно! — просияли Луп и Серпент.
— Счастье какое необыкновенное! — буркнула Милли.
— Милая, ну что ты такая мрачная? Почему вдруг так резко пропало настроение? — удивился я. — Ну, расслабься, ну посмотри на меня, любимого, как в первый раз. Ну, прищурь слегка свои чудесные и жёлтые кошачьи глазки. Ну, положи свои нежные и ласковые ручки на мои плечи! Убери коготки. Улыбнись, расслабься. Ну, ну, ну?!
— Пошёл ты куда подальше, мой господин! К своим дурам! Устала я. Чуть не померла! — воскликнула Милли и вдруг исчезла.
— Не понял! — удивился я.
— А что тут понимать? Женщины… Всё одно и тоже, из века в век, — одновременно и скорбно произнесли Серпент и Луп, а потом также торопливо исчезли.
— О, Милли, любовь моя! — воскликнул я в пустоту.
Способный терпеть способен добиться всего, чего он хочет.
Франклин.
Закат был великолепен. Он, собственно, великолепен всегда. Что над морем или океаном, что над Антарктидой или Антарктикой, что над пустыней или тайгой, что над огромным мегаполисом, что над каким-то убогим, провинциальным и грязным городком. Он всегда пленяет и завораживает, он всегда будет будить восторженные чувства у любого человека на этой прекрасной и до конца не познанной планете. Любуясь закатом в небе, мы вольно и невольно размышляем о грядущем закате в нашей душе, который, увы, когда-нибудь плавно и незаметно подберётся к ней, и завладеет ею. Сначала будут вполне благостные сумерки с грандиозным закатом, а потом наступит полная тьма, без каких-либо мечтаний, стремлений, грёз, воспоминаний, надежд и иллюзий.
Я стоял на вершине Эльбруса и любовался открывающейся передо мною панорамой. Да, именно открывающейся! Закат всегда неузнаваемо преображает всё вокруг, делает окружающие нас вещи и предметы таковыми, какими они являются по сути своей. Закат — это знак! Закат — это предчувствие гибели! Рассвет — это рождение. Но мы прекрасно и чётко осознаём, что за рассветом обязательно последует закат! Но и за закатом и тьмой придёт рассвет!
— Боже, какие гениальные и оригинальные мысли подчас рождаются в твоей голове, — усмехнулась Милли, внезапно возникшая рядом со мною.
— За что тебя люблю, моя девочка…
— Мне не нравится, когда ты меня так называешь!
— За что люблю тебя, мой цыплёнок…
— Боже мой! Прекрати надо мною издеваться!
— За что люблю тебя, моё солнышко…
— Ну, это же совсем другое дело!
— За что люблю тебя, моё…
— Величайший Господин! — внезапно возник подле меня Луп. — У нас снова проблемы!
— Да что же этот такое?! — вознегодовал я. — В кои веки решил овладеть Госпожой Милли на самой вершине Эльбруса! Да, всё-таки ваша банда надо мною нагло и расчётливо издевается!
— Ни, ни! Упаси Боже!
— Я уже начинаю сомневаться в существовании этого самого Боже!
— Не кощунствуй, милый, — мягко произнесла Милли и нежно провела ручкой по моему лицу. — Бог, всё-таки, есть.
— Ты уверена? Ты же ранее отрицала его наличие?
— Ну, была перевозбуждена или пьяна. Бог всё-таки существует.
— Уверена окончательно и бесповоротно?
— Да, уверена, и даже точно знаю, — усмехнулась Милли. — А иначе теряется смысл всего.
— Согласен.
— Величайший Господин! — нервно произнёс Луп.
— Ну, что случилось и произошло на сей раз?! Луна падает на Землю? Солнце перестало вырабатывать энергию? Сатурн, Юпитер и Нептун одновременно сошли с орбит и врезались друг в друга?
