их соединились в жарком поцелуе. Их деймоны предавались буйной игре: снежный барс перекатился на спину, а обезьяна скребла когтями его шею, и он басовито рычал от удовольствия.
– Если я не пойду, ты постараешься меня уничтожить, – сказала миссис Колтер, оторвавшись от него.
– Зачем мне тебя уничтожать? – ответил он со смехом, и свет иного мира плескался вокруг его головы. – Пойдем со мной, работай со мной, тогда мне будет не безразлично, жива ты или умерла. Останешься здесь – и ты меня больше не интересуешь. Не льсти себе: я о тебе даже не вспомню. Ну, идем со мной – или оставайся пакостничать в этом мире.
Миссис Колтер колебалась; глаза ее были закрыты, и она покачивалась, словно теряла сознание. Но она устояла на ногах и, открыв глаза, посмотрела на него с бесконечной печалью:
– Нет… Нет.
Их деймоны разошлись. Лорд Азриэл опустил руку и сильными пальцами ухватил мех барса. Потом повернулся к ней спиной и, не сказав ни слова, пошел прочь. Золотая обезьяна вспрыгнула на руки к миссис Колтер и с тихим плачем протягивала лапы к уходившему зверю. Лира увидела, что лицо миссис Колтер блестит от слез; слезы были настоящие.
Потом ее мать повернулась и, вздрагивая от безмолвных рыданий, стала спускаться по склону.
Лира холодно смотрела ей вслед и, когда она скрылась из виду, подняла глаза к небу.
Под сводом его висел дивный город.
Безмолвный и безлюдный, он словно только что родился и ждал обитателей – или спал и ждал, чтобы его разбудили. Солнце того мира светило в этот, оно золотило руки Лиры, растапливало лед на меховом капюшоне Роджера, пронизывало насквозь его бледные прозрачные щеки, блестело в открытых невидящих глазах. Ее душило горе. И гнев – она готова была убить отца; если бы она могла вырвать у него сердце, то сделала бы это не задумываясь. Сотворить такое с Роджером. И с ней – обманул ее… Как он посмел?
Тело Роджера все еще лежало у нее на руках. Пантелеймон что-то говорил, но голова у нее пылала, и она не слышала его, пока он не впился кошачьими когтями в ее руку. Она моргнула.
– Что? Что?
– Пыль! – сказал он.
– О чем ты говоришь?
– Пыль. Он хочет добраться до источника Пыли и уничтожить его, да?
– Так он сказал.
– А Жертвенный Совет, и церковь, и Больвангар, и миссис Колтер, они тоже хотят ее уничтожить, да?
– Да… Или чтобы она не действовала на людей… Ну?
– Если все они думают, что Пыль плохая, значит, она хорошая.
Лира не ответила. У нее перехватило горло. Пантелеймон продолжал:
– Мы слышали, что они говорят о Пыли, они боятся ее, и знаешь? Мы им верили, хотя видели, что дела их неправильные, жестокие и злые… Мы тоже думали, что Пыль плохая, раз они так говорят – ведь они взрослые. А если это не так? Если она…
Лира закончила одним духом:
– Да! Если она хорошая…
В его зеленых кошачьих глазах отражалось ее волнение. У нее кружилась голова, будто весь мир поворачивался под ногами.
Если Пыль хорошая… Если ее надо искать, если надо радоваться ей и лелеять ее…
– Мы могли бы пойти за ней, Пан! – сказала она.
Это Пантелеймон и хотел услышать.
– Мы могли бы прийти туда раньше него, – договорил он.
Оба умолкли, вдруг осознав огромность задачи. Она подумала о том, как малы они в этой огромной и величественной вселенной, как ничтожно их знание о ее необъятных тайнах.
– Мы сможем, – настаивал Пантелеймон. – Смотри, сколько мы прошли, правда? Мы сможем.
– Мы будем одни. Йорек Бирнисон больше не поможет нам. И Фардер Корам, и Серафина Пеккала, и Ли Скорсби – никто.
– Значит, сами. Неважно. Мы ведь не одни, как…
Она понимала, что он хотел сказать: как Тони Макариос, как одинокие деймоны в Больвангаре, мы – одно существо, нас двое, и мы одно.
– И у нас есть алетиометр, – сказала она. – Да. Мы пойдем туда и будем искать Пыль, а когда найдем, мы поймем, что надо делать.
Тело Роджера лежало у нее на руках. Она бережно опустила его на снег.
– И мы это сделаем, – сказала она.
Лира повернулась. Позади были боль, смерть, страх, впереди – сомнение, опасность и необъятная тайна. Но их было двое.
И Лира со своим деймоном отвернулась от мира, где они родились, подняла глаза к солнцу и взошла на небо.
Благодарности
Нечасто приходится заниматься такой работой (если вообще приходится)! Иллюстрируя эту книгу, я получил огромное удовольствие. Хочу поблагодарить Филипа Пулмана за возможность прикоснуться к его изумительному роману.
Спасибо команде издательства «Схоластик» и, прежде всего, Эндрю Бискомбу за то, что дали жизнь этому замечательному изданию.
Благодарю своего агента Стефани Александр-Джинкс за то, что помогла начать работу над проектом и поддерживала меня на всех этапах.
Спасибо Крису Донту, изготовлявшему (порой в очень сжатые сроки) печатные формы, на которых я гравировал изображения, ставшие иллюстрациями к книге.
И наконец, я безмерно благодарен моей жене Мэри за то, что она стала опорой, источником вдохновения и моделью, с которой я рисовал многих персонажей этой истории – от Лиры Белаква до стражей Тартара и полярных медведей.
Крис Вормелл
