бог, а значит, такое бывает. Значит и у богов должно быть от этого или противодействие, или какое-то жуткое последствие. Вот только Сет о этом должен был знать, но не предупредил. Значит, чего-то хотел. ПОЧЕМУ вы всё не проверили на мышах?
— Как это, на мышах? — Аркон вылупился на Ярослава. — Ты бредишь? Вы что, пытаете животных? Дикость какая!
— В моём мире всё проверяют на животных, а уже потом на разумных, — с лёгким привкусом укоризны и превосходства сказал Ярик.
— Зачем? Есть ведь преступники! А животных жалко! И что, животные покажут, как это будет с гиронцем? Ваши учёные больные! — Аркон был искренне возмущён.
— Да Сет с ними, с учёными! Ты мне лучше скажи. У меня не сходиться. Первое! Как так получилось, что ты зачищал лабораторию? Если ты начальник отдела, то это странно!
— Ничего странного, ведь кто имеет доступ в сверхсекретную лабораторию? Там даже охрана стояла у лифта и никогда не поднималась на этаж лаборатории. Я был куратор этой лаборатории. Кураторы и зачищали объекты. Согласно своему допуску. Так что, когда пришёл приказ, духи активировали программу впрыска лекарств, а после этого мы уже себя не контролировали. А вот дальше просто. Всех заблокировали, предварительно усыпив. Есть вещества, воздействующие даже на очень сильных магов. Потом я поднялся и вырезал всех живых в лаборатории. Никто не сопротивлялся, а меня обучали, поэтому я всех убил быстро. Мне просто повезло с болезнью, как это странно ни звучит.
— Подожди, получается команду на зачистку, на убийства, на всю хрень, связанную с войной дали духи? — Ярослав вспомнил сюжет фильма, который они смотрел ещё на земле. Там искусственный интеллект отдал команду на зачистку человечества. А здесь? А если духи вдруг получили доступ к эмоциям? Вот если кто-то осознает, что его даже после смерти не отпустили, а используют как раба? Ярика передёрнуло. Он понял, что духи при этом были бы самыми страшными врагами.
— Да, скомандовали духи, а вот кто отдал им команду — я не знаю. Кто-то, стоящий на самом верху, так как доступа к сети духов было по десятку с каждой стороны, не больше. То есть по десятку у галов и у кринийцев. Так как дворец был уничтожен сразу, то это пара живых с одной и другой стороны, которые могли выжить.
— А не могло быть так, что дворец уничтожили по команде духов? — задал провокационный вопрос Ярослав. — Без команды живых разумных?
— Это невозможно! Духи не имеют эмоций, а значит, желаний. Хотя… — Аркон стал задумчив. — Ты что-то подозреваешь? Или знаешь? — с подозрением продолжил он.
— Предполагаю. Очень уж у вас война началась странно и… Короче, не начинают войну с уничтожения глав государства. Я о таком не слышал и не читал. А у нас на планете войны идут тысячи лет. Это больше подходит для дворцового переворота. Только кем и в пользу кого у вас мог быть переворот? А выпуск биооружия? Для чего? Цель какая? Война всех против всех, кому нужна? Вот! Если бы кто-то отсиделся в стороне, тогда — да. Он и есть злодей, но пострадали все! А пока я не понимаю, хотя как чужак, сразу вижу несуразности, кто же выиграл от войны.
— То есть, ты думаешь, что сначала уничтожили дворец, потом отдали команду на запуск вирусов, потом запустили заводы с кисами и гроками? А цель? Ну, цель и выгода должны быть? — апатия Аркона проходила прямо на глазах. Вот ведь старая ищейка, сразу встал на след.
Тут Ярослава с Арконом грубо прервали. В протаявшую дверь зашёл жрец и, быстро дойдя до Ярослава, приложил какой-то большой амулет к его груди. Последовал холодный укол в грудь, а дальше — холод, расходящийся мгновенно из-под амулета, и Ярик перестал чувствовать даже те куски тела, что до этого ему подчинялись. Жрец забрал амулет и приложил его к груди Аркона. Пара секунд — и Аркон, судя по выражению лица, тоже попал под заморозку. Мысли стали тягучими, плавными и тяжёлыми, как под лекарствами. Жрец забрал амулет и вышел. Через некоторое время вошли три гала. Один был странным, очень маленького роста. Два других были, наоборот, перекаченными бугаями. Маленький откинул капюшон, и Ярослав очень удивился. Это был маленький, абсолютно лысый, очень старый человечек. Выражение лица у карлика было каким-то болезненным. Карлик подошёл к плите Аркона и прислонился к ней лбом. Камень плиты медленно потёк, постепенно освобождая тело Аркона. Как только камень стёк с тела Аркона, его подхватили бугаи и унесли из камеры. Карлик устало присел возле стены. Минут через десять бугаи вошли обратно, и карлик подошёл к плите Ярослава. Ощущений от стекания вроде бы не должно было быть, но Ярик почувствовал себя так, как бывает при выходе из воды на ветру. Всё тело вдруг стало леденеть снаружи, при том, что одежду с него никто не снимал. Странное ощущение ветра на коже, но при этом Ярослав не чувствовал одежду и обувь! Бугаи-переростки вблизи оказались ещё больше. Ярослав не чувствовал тела, но глаза частично работали, и он смог оценить размер амбалов. Ярослав со своим ростом метр девяносто если бы стал с ними рядом, то был бы им по грудь. Легко подхватив Ярика, эти двое вытащили его из камеры и понесли куда-то по длинному коридору. И всё в абсолютной тишине. Ярослав подумал сначала, что у него отключился слух, но шаги он слышал. Просто вся эта троица не разговаривала совсем. И от этого страх Ярика стал почти нестерпимым. Наконец, его внесли в круглый зал с довольно высоким потолком. По потолку прыгали тени, как будто что-то металось под потолком. Ярослава довольно грубо скинули возле стены зала, и он понял, почему тени метаются. Весь зал освещался факелами. Ярослав никогда на этой планете не видел такого. Везде использовали осветительные артефакты, но здесь не было ни одного. А в центре зала был огромный камень полукруглой формы. Ярослав понял, что это и есть алтарь. Место, где ему предстоит умереть. Страх стал расползаться по Ярославу как пожар. Стоп! Это не только страх, но и горячая волна, возвращающая чувствительность его телу. Ярослав подумал, что ни в коем случае нельзя показать, что чувствительность к телу вернулась. Шансов, конечно, нет, но вдруг? Вдруг ему повезёт?
«Только благодаря обману обезьяна превратилась в человека. А не потому, что пахала, пока не сдохла». (Отец лжи).
Ярослав ждал и надеялся. Он ещё не знал, чего
