Она чувствовала, как летит пламя подземными путями, набирая ход, словно бронепоезд на полном пару.
Простите меня, мама и папа…
«Совсем свихнулась, девка! – каркнул в самое ухо разъярённый голос госпожи Старшей. – Давно не драла тебя, видно! Разворачивай огонь! В иглу стягивай! Да в стену направляй, вам выбираться надо, а мне вас не вытащить!»
На голову Молли словно вылили ушат ледяной воды. И она вдруг вновь ощутила себя стоящей с виноватым видом перед разгневанной наставницей, выразительно помахивающей ремешком.
«В иглу, я сказала! От себя под углом цель! Не слишком круто, а то не взберётесь! Не слишком плоско, иначе водой вас затопит! Давай, не то так получишь у меня, что мать родная не узнает!»
Легко сказать – скрути в иглу! Подземный огонь Чёрной Горы усмиряла она, что называется, по писаному, а тут что-то надо придумать самой и очень быстро.
Рядом с ней застыл лорд Спенсер, белёсый клинок касается её руки-ветви, поддерживает плечом Всеслав, Волка держит зубами за шиворот обмякшего, бесчувственного Сэмми, а Ярина выжимает последние капли из своего талисмана.
А на своде пещеры уже пляшут багровые отсветы, они всё ярче, всё кровавей.
«Ну, сама додумаешься или опять за тебя всё делать? – ворчливо осведомилась незримая госпожа Старшая. – Как силу собирала? Как через себя пропускала? Локоть-ладонь-пальцы помнишь? Тогда своё отдавала. А теперь чужое прими! Да смотри не перебери! Сгоришь, девка, как Дивея старая у тебя на глазах сгорела!»
Пальцы-л-ладонь-л-локоть… в себя прими…
Вытянула руку – а для всех остальных сияющее по-прежнему деревце окунуло ветви в багряное сияние.
Нетопырь уползал, куда – Молли понять не могла, не успевала. Дикое, бешеное пламя вырвалось из всех щелей пола, и потребовалось всё, что у неё имелось и чем поделилась госпожа Старшая, чтобы не заполыхать в первые же мгновения.
Серый свет исчез, сметённый алыми сполохами. Ревущая жгучая стена встала прямо перед Молли, океаны обезумевшей силы, и впрямь пребывавшей скованной; бери, зачёрпывай, направляй!
Ветви деревца окунулись в огонь, затрещали, почернели, словно и не из света, а самые обычные, в обычном лесу.
Что умела она, Молли? Ощутить силу в руке, достать из себя, преобразовать и направить – по большей части. Не зря ж так удавались ей огненные чары; и не зря так сбивалась она на более сложных.
Мало лишь ощущать силу. Надо в единый миг почувствовать, понять, чему она подчинится, сочетанию чего, скомпоновать это, соединить вместе; опытные чародеи потому и не брезгуют ни рунами, ни травами, ни звёздами, ни воздушными токами.
Пламя взвилось до самых сводов; пятился и мотал головой перед его мощью Медведь, до последнего закрывая собой Молли, но что он мог против ярости подземного огня?
«Не спи! – гаркнула госпожа Старшая. – Сейчас поджаришься, сущеглупая! Заворачивай пламя! Как воду заворачивают!..»
Госпоже Старшей не хватало времени проговорить всё это словами, хоть бы даже и в мыслях.
Бурный поток несётся, сметая все преграды, половодье в самом разгаре, и не остановишь никакими ни запрудами, ни дамбами. Один только способ и есть…
Прогремел гром над лесами, высоко вверх взметнулись фонтаны земли и раскрошенного камня, водам открылась новая дорога.
Но огонь не вода, его взрывом не повернёшь!
Стена жара совсем близко, нечем становится дышать.
Ярина с размаху накинула на руку-ветвь Молли свой светящийся талисманчик. Сама прижалась, вцепилась мёртвой хваткой. Потянула за руку, принялась водить туда-сюда, словно вычерчивая какой-то символ.
Руна! Точно! Да какая сложная…
Сообразили, видно, что-то и Всеслав, и Таньша, кинулись прикрыть мелкую превращальщицу от огня; секунду поколебавшись, к ним присоединился лорд Спенсер, и именно его белый клинок первым погрузился в стену пламени, жадно вбирая рассеянную в нём силу.
Амулет Ярины помогал, к голосу госпожи Старшей прибавились мысли самой юной волшебницы – даже не мысли, а образы, руны и их значение.
Но даже и этого было мало. Да, Ярина помнила значение каждого знака и каждой чёрточки, те самые «чръты и рѣзы» были для неё открытой книгой, затверженной давно и назубок.
Одна руна, другая, третья… Сложные, переплетающиеся линии, угадывающиеся в них скрытые формы и смыслы. Похоже на чертежи, что любила чертить в прошлой жизни другая Молли Блэкуотер, да только если те чертежи говорили об устройстве машин, то эти – о самом мироздании.
Коль выберемся, вдруг подумала Молли, не отстану от госпожи Старшей, покуда все эти знаки не выучу!
Ярина работала споро, часть чертила прямо на камне рукою Молли, и – о чудо! – яркие белые линии вспыхивали сами по себе; часть выкладывала из того, что было, – из обгорелых веточек, падавших со светлого древа. Хорошо ещё, что это не настоящие пальцы, хотя больно Молли было так, словно и впрямь пальцы рубили один за другим.
Волны огня, словно прибой о скалу, разбились о призрачную, наспех возведённую преграду. Кто-то зарычал от боли, кто-то заскулил, кто-то вскрикнул и заплакал – Молли не видела.
Пламя закручивалось в тугую спираль. Оно ярилось и билось в гневе, ненавидя эти новые тенёта и оковы, но Молли не поддавалась – и воля её оказывалась сильнее.
Огненный бур сжался, заострился и грянул прямо в стену пещеры. Пол заходил ходуном, полетели во все стороны брызги расплавившегося камня. А Молли всё гнала и гнала пламя туда, к поверхности, однако в то же время и готовя ему новую темницу.
И вот оно, вот – последний слой, последняя преграда!..
* * *
Остров Крови вздрогнул, от самых его корней глубоко под морским дном до верхушки Алой Горы. На обращённой к северу его стороне, невдалеке от уреза прибоя, на склоне вдруг расцвёл чудовищный цветок, красный, коричневый, чёрный и багровый. Пламя и дым вырвались на свободу, огненный язык протянулся далеко в море, обрушивая туда град мелких и крупных обломков скалы; и Анея Вольховна, так и сидевшая, привалившись спиной к камню, позволила себе выдохнуть.
Cумели, молодцы. Развернули. Остаётся ждать – и уходить.
Уходить, оставив Предславу; да, оставить, Анея! Мёртвые поймут, они с предками нашими ныне, присматривают за нами, живыми, нас хранят, помогают чем могут…
Глаза защипало.
Прости, сестрица милая, но, я знаю, и ты сделала б то же самое, что я.
Ну а ты, внучка, давай пошевеливайся, не закончено ещё начатое!
* * *
«Полдела исполнила! – каркнул голос госпожи Старшей. – Теперь огонь усмиряй, как со мной делала! Как под Чёрной Горой!..»
Легко сказать!
