на Крайнем Севере Петру Павловичу явно не понравилось.
– Это нужно для лечения. Это единственный способ, – Дмитрий Викторович проговорил эти слова спокойно и уверенно.
Петр Павлович подумал и понял, что, действительно, другого пути у него нет, больше надеяться не на кого и обратиться не к кому.
– Мне вас рекомендовала женщина из онкологического института и… какой-то священник, – проговорил он с чувством последней надежды. – Странное сочетание, вы не находите? Прямо, «наука и религия» какая-то.
– Наука не является набором фактов. Наука является картиной взаимосвязи фактов в определённой области деятельности человека. Наиболее общую картину взаимосвязи фактов, формирующую мировоззрение, даёт философия. Поэтому философию изучают во всех вузах. Но у нас долго изучение философии было однобоким, только атеистическим. Однобокость вредит науке и мировоззрению. Теологические концепции философии также необходимо изучать, это нормально. Главное только, чтобы изучение теологии было изучением духовных идей, а не религиозных обрядов, – голос Дмитрия Викторовича не только объяснял, но и успокаивал.
– Ну, ладно. Через восемь дней я буду у вас, – согласился Петр Павлович.
– Да, разумеется. Илте отвезет вас сейчас на то же место. Вам же таксист оставил номер своего телефона, чтобы забрать вас от заброшенных домов? А через восемь дней Илте вас там же встретит, – успокоил его Дмитрий Викторович.
«Японская выхухоль. Откуда он знает о том, что таксист обещал забрать нас оттуда?» – подумал Петр Павлович, крайне удивленный. Он прошел к выходу в коридор, через который они втроем ранее вошли в гостиную. Никаких препятствий и воздушных стен на пути не было.
– Илте успеет вернуться сюда до темноты? – поинтересовался Алексей.
– Сейчас полярный день. Светло круглые сутки, – Дмитрий Викторович улыбнулся.
Глава 8
На следующее утро Алексея в комнате, выделенной ему в доме Дмитрия Викторовича на втором этаже, разбудил голос Илте: «День начался». Откуда шел голос, было непонятно. В комнате Алексей был один, радио и телевизора в комнате не было, задания своему смартфону разбудить себя Алексей не давал. День начался по часам, а по Солнцу он и не заканчивался. Было восемь часов утра.
«Через пять минут к вам постучится Хартане и проводит вас в столовую на завтрак», – сказал тот же голос.
«Хартане? Это кто же такой? Интересно, сколько здесь всего людей?» – подумал Алексей.
Он встал, собрался к завтраку и посмотрел в окно. Кругом была ровная местность, ни одного дерева, ни одного куста. Только трава, мох, мелкие камни. «И грустно, и скучно кругом», – вспомнил Алексей слова, которые он раньше где-то или читал, или слышал.
Раздался стук в дверь. Алексей открыл. В коридоре стояла девушка лет двадцати, одного возраста с Илте, и также, судя по чертам её лица, она была ненка. Одета она была тоже одинаково с Илте – серые брюки и белая блузка из тончайшей ткани, сквозь которую явно угадывались все подробности её верхней половины тела, так как другой одежды под блузкой не было. Её грудь была в форме не полушарий и не конусов, а в форме капли, стекающей по стеклу. Именно такую грудь каплеобразной формы Алексей считал образцом женской груди. И ещё этот завораживающий взгляд – спокойный, вдумчивый и интересующийся окружающим. Похожий взгляд был у всех в этом доме – у Илте и у Дмитрия Викторовича.
Алексей подумал, что вообще-то здесь не так уж и скучно.
– Я Хартане. Пойдемте на завтрак, – обратилась девушка к Алексею.
– А я Алексей. Можно просто Лёша, – Алексею хотелось поддержать разговор. – А что означает ваше имя?
– Означает «самостоятельная женщина», – коротко и по существу вопроса ответила Хартане.
Они шли по коридорам: Хартане впереди, Алексей несколько сзади. Дом, как и любое здание, изнутри казался больше, чем снаружи. Длинные коридоры радовали Алексея, так как можно было подольше смотреть на идущую впереди Хартане. Это было приятно.
– Как называется ткань, из которой сделана ваша рубашка? – тонкость ткани очень нравилась Алексею.
– Это лён, – Хартане была лаконичной.
– Я видел льняные вещи. Они совсем не такие, – не поверил Алексей.
– Стебель льна разделяют на волокна. Из этих волокон потом скручивают нити, из которых делают ткань. Вещи из такой льняной ткани вы и видели. Но сами волокна льна состоят из микротрубочек. Из этих отдельных микротрубочек также можно получать нить, а из неё делать ткань. Моя и Илте рубашки сшиты из десяти слоев такой ткани. Такую же одежду делали в Древнем Египте.
Между тем они пришли в столовую на первом этаже. За длинным столом уже находились Илте и Дмитрий Викторович.
– Начнем лечение, – как будто бы о каждодневном привычном деле проговорил Дмитрий Викторович. – Держи. Будешь принимать этот раствор перед едой по одной столовой ложке три раза в день четыре дня.
Он протянул Алексею пузырек с маслянистой прозрачной жидкостью. Алексей взял, открыл и выпил указанную дозу. Жидкость была кисловатой.
– Что это? – поинтересовался Алексей.
– Тетракарбоксин, – пояснил Дмитрий Викторович. – Во всех клетках организма имеются специальные вещества, полиамины, которые способствуют делению клеток. Когда концентрация этих веществ по каким-либо причинам превышает критический уровень, то клетки начинают делиться бесконтрольно, то есть становятся опухолевыми, хотя скорость деления может быть разной в разных опухолях. Задача лечения сводится к понижению концентрации полиаминов в опухолевых клетках ниже критического уровня, в результате чего клетки вновь станут нормальными, то есть будут делиться под контролем организма. Вот тетракарбоксин и понижает концентрацию полиаминов в клетках.
– А почему нельзя выпить сразу весь пузырек и вылечиться в тот же день?
– Тогда концентрация полиаминов станет слишком низкой во всех клетках организма, и все клетки перестанут делиться. А это будет означать невозможность сохранять жизнь организма.
– А раньше вы кого-нибудь так уже лечили?
– Да, не беспокойся. Уже многие люди были вылечены от рака этим лекарством. Доза стандартная для твоего веса и для концентрации полиаминов в твоей крови.
– А для чего же вы оставили меня здесь под наблюдением? Что-то может случиться и пойти не так?
– Всё будет нормально с твоим лечением. Просто это надо контролировать, – Дмитрий Викторович был убедителен.
Алексей успокоился и приступил к завтраку. На минуту разговор прервался.
– А сколько всего людей здесь живет? – поинтересовался Алексей.
– Все сейчас здесь, – ответил Дмитрий Викторович.
– А Илте и Хартане здесь работают?
– Работают. И живут.
– А где их родители? В том смысле, что они ненцы, а вы, по внешности, русский. Хотя, конечно…, – Алексей замялся.
– Хотя, конечно, я могу быть их отцом, а их мама может быть ненкой, – Дмитрий Викторович вывел Алексея из затруднения. – Нет. У них оба родителя ненцы. И они не брат и сестра. Они муж и жена.
Услышав последнюю фразу, Алексей погрустнел.
– Если хочешь, расскажи ему, – Дмитрий Викторович обратился к Илте.
– Да, доктор, – ответил Илте и обратился к Алексею. – Наши родители, мои и Хартане, были ночью на стойбище убиты белым медведем, когда мы были ещё маленькими детьми. Белый медведь является редким животным, которое
