В эти дни боевые галеры Имрирра редко выходили в открытое море, но раньше они неустанно бороздили океанские просторы, держа в страхе весь мир. В те времена у Мельнибонэ было больше двухсот галер, а сейчас осталось всего сорок, но и сорока галерам ничего не стоило расправиться с сотней пиратских суденышек.
Вдыхая сырой воздух, вслушиваясь в плеск волн, Эльрик думал о том, что составил неудачный план битвы. Он не сомневался, что они победят, но сожалел о тех мельнибонийцах и варварах, которые погибнут в бою. Быть может, ему следовало не устраивать корсарам западню, а каким-то образом отпугнуть их.
Южные варвары были далеко не первыми, кто польстился на несметные сокровища Имрирра Прекрасного. Южные варвары были далеко не первыми, кто решил, что мельнибонийцы окончательно деградировали и не смогут защитить Город Мечты. Южные варвары будут наказаны в назидание остальным! Империя Мельнибонэ сохранила свою силу! По мнению Йиркана, империя была достаточно могущественна, — если не солдатами, то колдовством, — чтобы вновь завоевать весь мир!
— Тихо! — Адмирал Магам Колим наклонился вперед, прислушался. — Не весло ли плеснуло по воде?
Эльрик кивнул.
— По-моему, да.
Плеск весел становился все слышнее. Скрипели деревянные мачты. Южные варвары вошли в лабиринт. «Сын Света» находился ближе других галер к входу и, соответственно, должен был первым начать боевые действия, но только после того, как в лабиринт войдет последний корабль корсаров. Магам Колим быстро подошел к мачте, загасил фонарь, затем спустился с капитанского мостика, чтобы отдать команде последние распоряжения.
Незадолго до этого Йиркан вызвал волшебный туман, скрывший золотые галеры от посторонних глаз, но позволявший видеть корабли противника, на палубах которых горели факелы, освещавшие темные воды извилистого канала. В течение нескольких минут мимо грота прошло десять пиратских суденышек. Магам Колим вернулся на капитанский мостик вместе с Йирканом. Голову принца украшал шлем в форме дракона, но не такой великолепный, как у Эльрика — главнокомандующего немногих Повелителей Драконов Мельнибонэ. В предвкушении предстоящей битвы Йиркан кровожадно усмехался. Эльрик не хотел, чтобы принц сражался с ним бок о бок, но не мог отказать ему в законном праве находиться на флагманской галере.
Теперь уже мимо грота прошло более полусотни кораблей корсаров. Йиркан нетерпеливо мерил шагами капитанский мостик; доспехи его слегка поскрипывали, рука в латной рукавице судорожно сжимала рукоять меча.
— Скоро, — все время повторял он. — Скоро.
А затем якорная цепь протяжно застонала, весла разом погрузились в воду, и золотая галера величественно заскользила к последнему из пиратских кораблей, ударив его в борт, расколов на две части.
Отчаянные крики матросов, падающих за борт, сотрясали воздух. В мрачном свете пляшущих факелов были видны люди, цеплявшиеся за остатки палубы. На палубу галеры упали пять-шесть копий, но имриррские лучники быстро добили несколько человек, оставшихся в живых.
Первые звуки сражения послужили сигналом для других боевых галер. Сохраняя идеальный строй, они неожиданно появились перед изумленными корсарами прямо из каменных стен по обеим сторонам тоннеля. Должно быть, варвары подумали, что на них напали демоны. Эхо, разносившее под темными сводами крики, стоны, звяканье металла о металл, напоминало злобное шипение огромной свирепой змеи. Да и сам флот корсаров был похож на змею, разорванную на десятки кусков безжалостными золотыми зверьми.
Но южные варвары не были трусами, и замешательство их длилось недолго. На «Сына Света» напали сразу три пиратских корабля. Зажженные стрелы взвились в воздух, посыпались на деревянные палубы золотой галеры. Кое-где возникли небольшие пожары, несколько мельнибонийских матросов погибли.
Эльрик поднял щит над головой; две горящие стрелы отскочили от него, упали вниз. Альбинос сбежал по трапу, встал во главе отряда воинов, приготовившихся дать бой приближающимся корсарам. Катапульты рявкнули; шары голубого огня полетели в темноту, но даже не задели пиратские корабли. Еще один залп… самый последний корабль вспыхнул, как спичка. Абордажные крючья впились в борт другого корабля, и Эльрик в числе первых перепрыгнул на его палубу, кинулся к капитану варваров, одетому в грубые доспехи, с двуручным мечом в руке, громко призывающему матросов расправиться с мельнибонийскими шелудивыми псами.
У капитанского мостика на альбиноса напали три корсара, вооруженные саблями и небольшими круглыми щитами. Лица их были искажены от страха: они понимали, что погибнут, но намеревались дорого продать свои жизни. Повесив боевой щит на плечо, Эльрик взял меч двумя руками, набросился на матросов, сбив одного с ног, убив второго ударом в горло. Клинок сабли блеснул перед глазами альбиноса, острие слегка задело его за щеку. Из царапины потекла кровь. Уклонившись от второго удара, Эльрик сделал выпад, пропорол варвару живот. Корсар с удивлением уставился на зияющую рану, словно не веря, что сейчас умрет. Затем глаза его закрылись, и он рухнул на палубу.
Человек, которого Эльрик сбил с ног, попытался встать, и альбинос рубанул с плеча, раскроил ему череп. Теперь путь на капитанский мостик был свободен. Эльрик начал подниматься по трапу, прикрывая голову щитом. Ему показалось, что сквозь шум битвы он слышит, как капитан кричит:
— Умри, белолицый демон! Умри! Тебе не место на нашей Земле.
Слова эти поразили альбиноса до глубины души, на мгновение ему действительно захотелось умереть. Возможно, капитан был прав. Возможно, именно по вине ныне царствующего императора, империя разваливалась, мельнибонийцы вырождались, драконы перестали размножаться. Он отразил удар мечом, подставив щит, попытался подрубить капитану ноги. Варвар быстро отскочил назад, и это дало Эльрику возможность быстро пробежать по последним ступенькам трапа и ступить на мостик. Лицо корсара было почти таким же бледным, как у альбиноса, по лбу его ручьями тек пот, в глазах застыло жалобное и вместе с тем испуганное выражение.
— Вам следовало оставить нас в покое, — словно издалека услышал Эльрик собственный голос. — Мы не причинили вам никакого вреда, варвар. Когда мельнибонийцы в последний раз воевали с Молодыми Королевствами?
— Вы вредите нам тем, что существуете, Белолицый. Вы — злые колдуны. Ваши обычаи бесчеловечны. Вы смотрите на всех свысока. Вы омерзительны.
— Значит, вы решили нас уничтожить потому, что чувствуете к нам отвращение? Или вас прельстило наше богатство? Не обманывай ни себя, ни других, капитан: только алчность привела вас в Мельнибонэ.
