– Это его право,– кивнул Кен-Гизар.
– Да. Но я счел возможным задержать гонца. На время. За посольством по распоряжению Фаргала была установлена полная слежка. Гонца пропустили. Задержали только при выезде из города. Обычная стража. Предлог: отсутствие документов.
– С ним не было грамоты? – удивился Кен-Гизар.
– Была, но ее украл один из стражников. То была всего лишь отсрочка. Если бы гонец потребовал связать его со Станаром, мы выпустили бы вестника сразу же. Но он не потребовал.
– Что же он сделал?
– Сбежал!
– Тогда ты послал за ним Алых?
– Именно. Но, как ты только что слышал, они провалили дело.
Бренелар мрачно глядел в пол.
– А не кажется ли тебе, благородный Саконнин, что ты делаешь работу капитана Шотара? – осведомился посланник соктов.
– У меня не было времени связаться с Шотаром!
Бренелар мрачно глядел в пол.
– Да,– пробормотал Кен-Гизар,– любопытно было бы узнать, что же пронюхал наш Станар. Но теперь, господа мои, я предлагаю вам выслушать историю, что рассказала мне прекрасная Ирдик Шера. История, которую новому начальнику царской стражи очень невредно послушать. Вне зависимости от того, что творится с нашим царем.
Бренелар открыл было рот… И закрыл, видя что Советник Трона совершенно спокойно отнесся к высказыванию посланника.
– Оборотень? – ахнул Саконнин.– Во дворце?
– А девушка не врет? – спросил Бренелар.
– Ирдик Шера? – оскорбился Саконнин.– Она не может врать!
– Ну если не врет, то все-таки, откуда она может знать…
– Я – знаю,– жестко сказал посланник.– И поклянусь на мече, который уже шесть лет не брал в руки, что все сказанное ею – правда!
– Разрешено ли мне будет покинуть вас? – спросил Бренелар, поднимаясь.
– Даже желательно,– ответил сокт.– Действуй, Алый!
– И еще одно,– произнес Советник Трона, когда начальник царской стражи вышел.– Еще до похода в Реми тот же Скаэр Станар передавал Фаргалу пожелание одного из вождей горных кланов Самери: посодействовать в розыске сына, пропавшего по дороге в Великондар. Или в самой столице. Имя вождя – Хардаларул.
– Не знаю,– покачал головой сокт.– А каков тотем клана?
– Клан Мечей.
– Ого! – воскликнул Кен-Гизар.– Так, говоришь, Кайр-Косогубый просил у царя аудиенции и не получил ее? А знаешь ли ты, что Кайр – самериец? И именно из клана Мечей.
– Ашшур!
– А вот мы не откажем Кайру в аудиенции, верно, Советник?
– Безусловно!
– Значит, сегодня вечером, у меня, потому что это безопасней, чем во дворце. И еще я хотел бы видеть капитана Шотара, царского лекаря, Управителя Гронира, нового начальника царской стражи, он должен быть в курсе происходящего, и, разумеется, тысяцкого Кайра. А также любого, кого ты, Советник, сочтешь нужным пригласить для разговора о нынешних делах. И еще, благородный Саконнин. Неплохо, если с Грониром предварительно поговорят о гладиаторе Кэре. И лучше, если не ты, а…
– Я знаю Гронира,– улыбнулся Саконнин.– Бренелар поговорит с ним: они – друзья.
– Еще одно, Советник! Как обстоят дела с кандидатами в царские маги?
– Неважно,– признался Саконнин.– Есть пара желающих. Но самое большее, на что они способны,– это зажечь свечку или заговорить грыжу.
– Тоже полезное дело! – заметил сокт.– Но для царского мага, пожалуй, маловато… Догадываюсь, ты решил подождать других?
– Ты невероятно проницателен,– улыбнулся Саконнин.– До вечера, посланник!
Дворец, в котором обосновался Кен-Гизар, был построен четыреста лет назад и вовсе не для того, чтобы в нем разместилось посольство Островов. Однако ж предшественник Кен-Гизара купил его, перестроил внутреннюю часть и заложил сад, уступающий царским садам лишь размерами. Вот в этом саду, в павильоне, чья легкая крыша покоилась на резных колоннах из розовой сосны, посланник Священных островов принимал своих гостей. Поскольку у собравшихся не было желания, чтобы содержание беседы разнеслось дальше этого ажурного летнего павильона, то вместо музыкантов и танцовщиц их окружали бородатые стражники-сокты. «Надежные, как ясеневое древко» – по выражению Кен-Гизара. А снаружи посольство охраняли Алые Бренелара. Можно было надеяться, что тайный совет действительно останется тайным.
– Есть предположение,– осторожно начал посланник,– что царь Фаргал, вернувшийся из Реми,– не тот человек, который выехал из столицы тремя неделями ранее. Прошу всех высказываться, господа мои!
– Сильное заявление,– пробормотал Гронир, чувствовавший себя немного не в своей тарелке в присутствии аристократов, коими он считал посла и Советника Саконнина.– И многозначительное. А что полагает благородный Советник Трона?
Хитрые поросячьи глазки бывшего Алого остановились на длинном лице Саконнина.
– Поддерживаю,– отозвался тот.– Полагаю, царь околдован. Шотар?
– Я видел, каким он вышел из Ремийского замка,– буркнул воин.– И я видел сам замок. Да, такое возможно!
– Кайр? – спросил Кен-Гизар.
– У меня не было возможности поговорить с царем с тех пор, как мы покинули крепость! Он отказывает мне в аудиенции, хотя есть нечто, о чем я должен сообщить лично Императору.
Чувствовалось, что тысяцкий обижен. Царь не должен так поступать со своим старым соратником!
– А скажи мне, тысяцкий,– вкрадчиво спросил Гронир,– как вышло, что ты оставил царя в опасности?
– Не отвечай, Кайр! – быстро вмешался Шотар.– А ты, Управитель, держи рот на запоре, если ни хрена не знаешь!
– Я только спросил,– пробормотал Гронир.
Шотар был одним из немногих, чье превосходство бывший Алый признавал безоговорочно.
– Ага! Спросил, не предатель ли он?
– Да ладно, успокойся! – пробурчал Гронир.
– Я могу объяснить,– вмешался самериец.
– Обойдемся! – отрезал капитан.– Я сам…
– Нет уж, я объясню! А остальным невредно будет послушать.
И рассказал о том, что произошло в замке, до того как он сам, со стрелой в плече, вывалился наружу.
– Все – правда,– хмуро сказал Шотар.– В том – мое слово.
Некоторое время в павильоне царило молчание. Потом Кен-Гизар спросил:
– А твой родич, что с ним?
– Думаю, что он мертв. Но он выполнил свой долг, раз Фаргал здесь.
– Надо полагать, выполнил,– негромко произнес Кен-Гизар.– Если здесь – Фаргал…
– Что за намек? – Кайр подозрительно посмотрел на посланника.– Если царь очарован, то родич мой тут совершенно ни при чем!
– Я сказал то, что сказал,– спокойно ответил сокт.– А ответь, тысяцкий, верно ли, что этот юноша, его ведь звали Кэр, да…
