спасение. Заставь их об этом помнить.
– А сам домой не хочешь наведаться? После твоих рассказов мне стало как-то не по себе. Мягко говоря.
– Скорее ад замерзнет, чем я вернусь домой. Но в Лунные земли, может быть, и наведаюсь. Не сейчас. Позже. Когда придет время, – проговорил он туманно, но тут же одернул себя, будто не желая останавливаться на этой теме: – Удачи, Кася. Не сомневаюсь, что ты со всем справишься.
Лис обнял меня за плечи, а затем отстранился, подмигнул и направился к открывшимся по щелчку его пальцев дверям. Очередной трюк. Прощальный. Уже на пороге он обернулся:
– И будь осторожна с Советом. Мне совсем не нравится то, каким задумчивым и печальным стал Эйн после встречи с ними. Здесь что-то нечисто. Береги себя, – улыбнулся он и скрылся из виду.
Я смахнула набежавшие на глаза слезы. Надеюсь, это все же не последняя наша встреча.
За несколько дней до пробуждения Каси
Шаги Эйна гулко раздавались в просторном зале с высокими потолками. Длинный плащ, сотканный из разноцветных перьев, мерцавших в неровном свете факелов, плавно скользил по каменным плитам, придавая образу правителя величия. Как он того и хотел. Все же сегодня особенный день. День, когда в этом самом зале в полном составе собрался Верховный совет Эреша. Впервые собрание такого уровня проводилось где-то за пределами столицы, что еще раз подчеркивало важность вопроса, вынесенного на обсуждение.
Чем ближе Эйн подходил к массивному столу, изготовленному из дерева шэрбигрэм, тем более дерзкой казалось ему собственная выходка. Воспользоваться иллюзией, чтобы скрыть материал столешницы, и усадить за этот самый стол, выдающий истинные эмоции тех, кто прикасается к его поверхности, ничего не подозревающих членов Совета! Такой поступок едва ли можно назвать благоразумным. Впрочем, Эйн никогда не славился игрой по правилам. Поступай как принято, и останешься там же, где и все. Эйн любил идти на риск, и порой это приводило к феноменальным результатам. «Так будет и сегодня», – сказал он себе твердо, широкой улыбкой и гостеприимным жестом приветствуя членов Совета.
Они уже ожидали его. Сидели за столом со скучающим видом. Так, словно им предстоял приятный ужин, однако, вопреки обыкновению, угощения отсутствовали. Не предлагалось даже напитков, что подчеркивало всю серьезность предмета дискуссий.
Подойдя к столу на расстояние нескольких шагов, Эйн внимательно осмотрел собравшихся. Верховный жрец выглядел неважно. Лицо осунулось и отдавало нездоровой синевой, да и сидел он, заметно кренясь на правый бок. Раны, нанесенные отравленными стрелами темных туатов, все еще причиняли ему невыносимую боль, пусть больше и не угрожали жизни. Однако пропускать собрание он отказался наотрез, и причина такого поступка не оставляла поводов для сомнений– жрец был куда более дипломатичен и сдержан, чем Эйн. Одно лишь его присутствие благотворно влияло на правителя, сглаживая его буйный нрав, подобно тому, как вода в ручье обтесывает камни.
Стоило Эйну бросить короткий взгляд в сторону представителя Лунных земель, как на его лице заходили желваки. Торийен Ла Джервэйс был верховным советником императора Лунных земель и по совместительству на редкость неприятным типом. Даже для Лунного аристократа. Заискивающий и слепо преданный императору трус, который вдали от своего покровителя становился высокомерным, узколобым и напористым. Он словно самому себе пытался доказать, что мужское достоинство у него все же сохранилось, а не перешло в безвозмездное пользование императора. Торийен сидел с надменным и несколько капризным видом. Его явно не устраивало, что обычно гостеприимные туаты пренебрегли этикетом и не предоставили столь высокому гостю угощения. Тот факт, что они едва отстояли город во время нападения темных туатов и сейчас резиденция под завязку забита ранеными, не казался Лунному достойным поводом, чтобы терпеть такого рода неудобства. Эйну хотелось схватить этого лощеного блондина за ворот его белоснежной сорочки и оттащить, например, в бальный зал, где сейчас стояли койки с искалеченными туатами. Вместо этого правитель улыбнулся еще шире и перевел взгляд на Арадию – Верховную ведьму Аратты. Ее зеленые глаза горели огнем мести, поразительно напоминая при этом изумруды, красовавшиеся на ее шее. Темные с проседью волосы были заплетены в сотни мелких косичек и собраны в огромную косу за спиной. Арадия никогда не повышала голос, но одного ее взгляда порой было достаточно, чтобы забыть о спокойном сне. В ее присутствии не стоило расслабляться, да и, честно говоря, Эйн едва ли мог представить себе храбреца, которому бы это удалось.
К счастью для него самого, правитель и сам простотой не отличался. Он настолько свыкся с образом капризного и помешанного на роскоши Эйна, что порой и сам задавался вопросом, где начиналась реальность и заканчивался вымысел. Отбросив занимавшие его голову мысли, правитель в несколько размашистых шагов преодолел отделявшее его от гостей расстояние и, словно радушный хозяин, сел во главе стола.
– Приветствую Верховный совет, – начал он формально.
– Приветствуем великого Эйна, – посыпались ответные приветствия.
– К чему такая срочность? Вы наконец изволили доложить нам о прибытии принца, Эйн? – лениво поинтересовался представитель Лунных земель, не дав возможности правителю начать собрание.
– По такому случаю достаточно было бы пригласить только вас, Торийен. Нет, здесь определенно нечто иное, – проговорила ведьма. Эйн был благодарен за ее вмешательство. В противном случае его ответ оказался бы куда резче.
– Собрание действительно срочное, но вы, Торийен, позволили себе прибыть на него позже всех. Разве пунктуальность – это не то, что отличает Лунную аристократию? – холодно осведомился правитель.
Стол под пальцами блондина покрылся лиловыми разводами цвета ненависти.
– Речь, однако, сейчас не о вашем фривольном отношении к этикету и даже не о нападении темных туатов, к которому мы еще вернемся. Сейчас я бы хотел обсудить событие воистину экстраординарное. – Эйн выдержал театральную паузу, а потом, внимательно наблюдая за цветом столешницы, наконец торжественно произнес: – Избранная в Эреше.
– Ведьмы давно об этом знают. – Лицо Верховной ведьмы оставалось равнодушным, а стол действительно отражал мутно-серое безразличие.
– О Всевышняя, умоляю, не начинайте вашу старую сказку о том, что ведьмы будут править миром, – всплеснул руками Торийен, озвучивая мысли самого Эйна. Стоило признать, что во мнениях они сходились редко, но это был тот самый случай. – Есть претенденты, есть испытания. Там все и решится. В самом деле, Верховная, это уже просто невозможно слушать, – развил свою мысль Торийен, и стол под его локтями окрасился в болотно-зеленый цвет беспробудной скуки.
– Я говорю о настоящей Избранной. О той, появление которой предрекла Мара. О девушке из пророчества, – пояснил Эйн. Его слова повисли в воздухе.
Лица членов Совета оставались
