— Это печать Корзетты, — продолжил Конан. — Любой пикт поймет, что убийство мог совершить только белый.
Валенсо подавленно молчал. Он уставился на цепочку, словно перед ним извивалась ядовитая змея, которая может ужалить.
С мрачным выражением глаз Конан некоторое время пристально наблюдал за графом, потом пристально посмотрел на остальных.
Заромо сделал быстрый жест, показывающий, что граф не в своем уме. Конан засунул меч в ножны и взял в руки кожаную шляпу.
— Хорошо, теперь мы можем идти, — сказал киммериец. Оба морских грабителя поспешно опустошили бокалы и,
по примеру Конана, спрятали свои клинки в ножны. Заромо положил руку на дрожащие пальцы Валенсо и слегка встряхнул молчаливого графа. Тот вздрогнул, внимательно осмотрелся, потом оцепенело вышел из зала вместе с остальными. В руке он зажал цепочку.
Но не все покинули этот зал. Белеза и Тина все еще сидели наверху и смотрели вниз. Они могли видеть, как Гальбро ожидал, пока закроется тяжелая дверь. Потом он заторопился к камину и осторожно начал копаться в тлеющих углях. Наконец, он нагнулся, пристально рассмотрел какой-то предмет, затем поднялся, поспешно и испуганно осмотрелся и, в чем-то убедившись, с той же торопливостью вышел через другую дверь.
— Что он искал в очаге? — прошептала Тина. Белеза недоуменно пожала плечами, но любопытство
одержало верх, и она спустилась в пустой зал. Мгновение спустя девушка стояла у камина и увидела то, что мажордом так внимательно изучал.
На углях лежали остатки карты, которую Конан бросил в огонь. В любое мгновение находка могла рассыпаться в пепел, однако на ней все еще были заметны какие-то светлые линии и несколько слов. Слов этих Белеза прочитать не смогла, но ей показалось, что линии представляют собой изображение горы или утеса, а нарисованные вокруг крестики означают лес или, по крайней мере, группу тесно стоявших друг возле друга деревьев.
Девушка не имела никакого представления, где находится изображенная на карте гора, однако, вспомнив поведение Гальбро, поняла, что тому это место известно. Он был единственным человеком из форта, который уходил в лес на значительное расстояние.
В полуденном зное, наступившем после яростного шторма, в форте установилась необычайная тишина. Голоса людей, толкавшихся на крепостных стенах, звучали приглушенно. Такая же томно-усталая тишина царила и на берегу, где вооруженные до зубов разбили пираты и корсары свои лагеря, разделенные всего парой сотен футов.
Далеко от берега, в бухте, мирно покачивалась на водной глади "Красная рука" с горсточкой моряков на борту, готовая при малейших признаках предательства поднять якорь и выйти в море. Карака оставалась главной картой Стромбанни, его гарантией против возможных уловок соперников.
Белеза поднялась по лестнице и остановилась перед графом, который сидел за столом и вертел в руках порванную цепочку. Безо всякой симпатии, но с порядочной долей страха племянница взглянула на дядю. Валенсо сильно изменился, казалось, захлестнувший его страх стер все человеческие черты с лица графа.
Конан спланировал поход довольно искусно, исключил любую возможность коварного нападения с одной или другой стороны, однако, насколько понимала Белеза, он забыл обезопасить себя от коварства своих коварных спутников. Он пошел первым, указывая путь двум враждующим пиратам и их помощникам, пятнадцати человекам с каждой стороны. Белеза сожалела, что никогда больше не увидит киммерийца живым.
Наконец она открыла рот и, испугавшись собственного голоса, который отдавался в ушах хриплой и напряженной интонацией, обратилась к застывшему в тревоге графу.
— Варвар и разбойники ушли в лес. Как только Стромбанни и Заромо заполучат золото и драгоценности, они убьют Конана. Что будет, когда они вернутся с сокровищами? Неужели мы действительно погрузимся на борт пиратского корабля? Можем ли мы доверять Стромбанни?
Валенсо с отсутствующим видом покачал головой.
— Стромбанни убьет нас всех, чтобы получить лишнюю долю сокровищ. Однако Заромо шепнул мне перед уходом свой план. Мы взойдем на борт "Красной руки", но не как гости, а как владельцы корабля. Заромо позаботится о том, чтобы путешественники не управились вовремя и ночью разбили лагерь в лесу. Он найдет возможность убить во сне Стромбанни "и его людей. Потом Заромо и его люди тайно и незаметно вернутся к побережью. А незадолго до рассвета я скрытно пошлю с форта свих воинов. Они попытаются захватить корабль. Поэтому не надо думать ни о Стромбанни, ни о Конане. По возвращении Заромо мы вместе с корсарами, оставшимися на берегу, нападем в темноте на бараханцев. Без капитана пираты станут для нас легкой добычей, это очевидно. Потом мы вместе со всеми сокровищами выйдем в море на "Красной руке".
— А что будет со мной? — спросила девушка.
— Я обещал тебя Заромо, — сурово ответил дядя. — Без этого он вообще не возьмет нас с собой.
— Но я не хочу выходить за него замуж, — беспомощно возразила ему девушка.
— Даже не думай об этом. Ты сделаешь так, как я решил, мрачно произнес граф без тени сочувствия. Он поднял
цепочку, блеснувшую в лучах солнца. — Я, должно быть, потерял ее на берегу, — пробормотал он. — Он нашел ее, когда выходил из лодки.
— Вы не теряли ее на берегу, — возразила Белеза голосом таким же безжалостным, как и интонация его недавних слов.
Девушке казалось, что сердце ее окаменело. — Вы сорвали ее с шеи прошлой ночью, когда избивали Тину. Прежде, чем покинуть зал, я увидела эту цепочку на полу.
Вздрогнув, граф взглянул на нее. И до того уже искаженное лицо его посерело от неприкрытого страха.
Девушка жестоко усмехнулась, прочитав невысказанный вопрос в этих расширенных от ужаса глазах и застывших от напряжения изгибах губ.
— Да! Именно так! Черный человек! Он был здесь! в этом зале! Возможно, он нашел цепочку на полу. Охранники не видели его, но этой ночью он был перед дверью вашей спальни. Я видела его через глазок в двери, когда он бесшумно крался по коридору.
Некоторое время Белезе казалось, что ее жестокий дядя умрет от охватившего его страха. Он снова бессильно опустился на стул, который заскрипел под тяжестью безвольного тела. Цепочка выскользнула из ослабевших пальцев и упала на пол.
— В главном доме! — в ужасе прошептал он. — Я надеялся, что бдительная охрана и прочные засовы помешают ему проникнуть в форт. Глупец! Какой же я глупец! Я не могу ни защищаться от него, ни ускользнуть от его погони.
