для использования…
Не сказать, что скучно, но ожидала я чего-то более впечатляющего. Вон и Найджел Сент-Ортон глаза прикрыл. Утомился? Или это ему не в новинку?
Прочие сосредоточенно пишут, поскрипывают перьями. Кто-то даже язык от усердия высунул.
– Впрочем, все это давным-давно описано и подробнейшим образом. – Бертрам остановился напротив нашего стола, глядя прямо на Сент-Ортона, которого подобное внимание нисколько не смутило. – Хотя сомневаюсь, что вам нужно знать, как изготовить нежить.
– Зачем, – раздался робкий голос, – вообще изготавливать нежить?
Действительно.
Оно, конечно, говорят, что в хозяйстве все пригодится. Но вот нежить…
– Изначально это были просто эксперименты. Воздействие некротической энергии на живую материю всегда интересовало магов. Впрочем, как и в целом воздействие энергии.
Ну да, знала я одного такого, очень интересовавшегося, которого этот интерес до плахи довел.
– Просто некротические эффекты более явные. И описывать их легче, да и изменения… Первая нежить возникла случайно, но показала себя, – Бертрам щелкнул пальцами, – весьма агрессивной. И почти неуязвимой. Хорошие качества, верно?
– Для нежити?
– Для бойцов, – не поворачивая головы, отозвался Сент-Ортон. – Темные времена. И войны некромантов. Так?
– Именно. В них участвовал мой далекий, очень далекий предок. На заре времен был такой Сиграх Косматый, который объявил себя королем и попытался захватить все окрестные земли, в том числе и рода Орвуд. Так вот, он привел большое войско. А мой предок выпустил против него… Впрочем…
Он махнул рукой.
И мертвец, стоящий при ящике, наклонился. Щелкнули стальные закрепки, и крышка поднялась. Тяжеленная с виду, но мертвецу-то что?
– Иногда лучше увидеть.
Тварь, голова которой показалась над крышкой ящика, была… тварью и была. Но даже я икнула, увидев узкую длинную морду.
Костяная?
Или это чешуя? Или… что-то еще? Будто кость поплавилась, потекла и застыла мелкими каплями. Нос горбатый, башка узкая, змеиная. Зубы… зубы впечатляют. И количеством. И размером.
Глаза красным горят.
– Это так называемая гончая смерти, – Бертрам коротко свистнул, и тварь прыжком выбралась из короба. А здоровая какая! Ему едва ли не до пояса будет, на четырех лапах если. Лапы сами длинные, будто из тонких жгутов сплетенные. Тело такое же.
– Настоящая? – Сент-Ортон даже вперед подался.
– Можешь проверить.
– Воздержусь.
На спине та же то ли чешуя, то ли оплавившаяся кость, сквозь которую торчат острые шипы. А на них будто капельки поблескивают.
– На самом деле это весьма современное обличье. Да и специализированное. На поиск. Она способна взять след. Мага. – Бертрам легонько подтолкнул тварь, и та затрусила к столу. Поднялась на задние лапы, передними в столешницу упираясь. И пасть приоткрыла.
Кто-то на задних рядах охнул.
А вот Сент-Ортон не шелохнулся, только спина прямее стала. Сидит, вперившись взглядом в красные очи твари, она же, стало быть, в ответ глядит с широкою недоброю улыбкой.
– Первые псы были покрупнее и пошире. Основой служили собаки бойцовских пород, которых меняли, укрепляли… На тот берег мой далекий предок привел сотню умертвий, и этого хватило, чтобы Сиграх Косматый отступил. Остатки его войска чуть позже сожрала чума, как и самого Сиграха, но уже к этому мой предок отношения не имеет.
Ага. Я почти и поверила.
Тварь втянула воздух, а Сент-Ортон вдруг взял и выставил руку, будто желая ее погладить. Вот ненормальный.
И главное, улыбка эта.
Даже уважать его начинаю. Самую малость.
– Как бы там ни было, именно тогда люди поняли, что с некромантами лучше… находиться в добрых отношениях.
Тварь оскалилась.
И оглянулась на хозяина.
– Нежить в отличие от существ живых вынослива. Живуча, если можно так сказать. Темная Сила меняет плоть, делая ее куда более крепкой. К примеру, срок жизни подобного пса около пятидесяти лет. А обыкновенной собаки?
– К-какой жизни? Это же… это же нежить!
– Нежить, – согласился Орвуд. А Сент-Ортон так и не рискнул погладить чужое чудовище. – Но нежить, если вы помните основы некромантии, которые вам должны были читать в прошлом году, это собирательное название для многих измененных тварей. И если изначально материалом служила мертвая плоть, то постепенно ее стали использовать много меньше, ограничиваясь, скажем, созданием големов. Вроде тех, которых вы имеете возможность видеть. Почему?
Тварь сама потянулась к руке, осторожно принюхиваясь к пальцам Сент-Ортона.
– Ну, она того… гниет?
– Разлагается, – поправил Бертрам. – Мертвая плоть, даже подвергшаяся обработке, все одно разлагается. Кроме того, нервная ткань подвержена быстрому распаду, который начинается сразу с наступления момента смерти. Соответственно, это влечет за собой ряд неудобств. Не секрет, что поднятые не отличаются умом и сообразительностью.
Для кого как.
Я вот не то чтобы с ними в картишки играла, но…
Тварь меж тем осторожно обнюхивала пальцы Найджела Сент-Ортона, а я не могла отделаться от чувства, что того и гляди она эти пальцы отхватит.
– Со временем проблема усугубляется…
– Но ведь ее решали? – поинтересовался Сент-Ортон.
И зверюка, коротко тявкнув, вскочила на стол.
– Не бойся, на самом деле она милая, – поспешила заверить Эванора Орвуд.
Меня.
У Сент-Ортона, полагаю, о милом были собственные представления.
– Ее Лапочка зовут.
Лапочка?
Она серьезно? И кто…
– Берти ее сам сделал. – Эванора говорила шепотом. – Давно, и давал с ней играть. Ну, когда еще гувернанток не было. Мы с Тори на ней даже катались.
Да уж. Детство в доме некромантов было, подозреваю, ну очень специфическим. Хотя… в детстве я бы тоже не отказалась прокатиться на этакой зверюге.
Я бы и сейчас…
Тварь повернулась ко мне. Нет, не прокачусь. Все же не такая она и большая, еще раздавлю ненароком. Лапочка, стало быть.
– Решали, – согласился Бертрам, оперевшись на стол. – И можно сказать, что даже решили, пусть и довольно своеобразно. Были разработаны составы на основе бальзамирующих, естественно, измененных темной Силой. Они заменяют кровь, и происходит это медленно, так чтобы мельчайшие сосуды не схлопнулись. Состав естественным образом пропитывает тело. И меняет его.
– П-погодите… Но как, если… сосуды… – проблеял кто-то из студентов.
– Сердце, – ответил Сент-Ортон, не оборачиваясь. – Эти составы, они ведь живым вводились, верно? Медленно. Пока сердце билось.
– Не «пока». Сердце продолжало биться. Процесс весьма длительный и начинается с подготовки. Порой он занимает несколько недель, а если речь о существах разумных, то и месяцев. Чем сложнее материал, тем осторожнее с ним следует обращаться. Впрочем, мы все знаем, что в последние сто лет эксперименты над разумными существами запрещены. А создание нежити ограничено.
Ага.
Радует. Несказанно.
Тварь наклонилась над Сент-Ортоном, приоткрыла пасть и дохнула. М-да, зубы она давненько не чистила. Да и в целом пахло от нее очень специфически. Травами какими-то, спиртом будто бы или еще чем-то.
К чести Сент-Ортона, он
