— Возьми ее, чего встал! — с трудом проталкиваю ком вставший поперек горла, обращаясь к Мирославу, замершему в нерешительности. Похоже, что он испуган не меньше чем супруга. Весь белый и не похож сам на себя.
Мирослав подбегает ко мне, берет супругу на руки. Его глаза выпучены. Он, как и я, видит приближающихся на всех порах данов, которые гонятся за удирающей девчонкой. Возможно, что девчонку они упустят, но вот славян увидят и тогда братья и их семьям несдобровать…
— Пропали, — дрожащим голосом произносит Борислав.
Расстояние между славянами и девчонкой, которую преследует пара захватчикв стремительно сокращается.
— Уходим! — возвращаю взгляд на ошарашенного Мирослава. — Уходим, пока есть время.
— Но…
— Ты хочешь в плен?
Больше слов и аргументов не требуется. Помогаю Мирославу поднять Милицу, все еще пребывающую без сознания и он с женой на руках идет вслед за Бориславом, который уводит свою жену и детей. Я следом. Времени в обрез, но достаточно, чтобы уйти от возможной погони, как вдруг… слышу вскрик за своей спиной, оборачиваюсь.
Убегающая от викингов девчонка с легкостью, как и предполагалось, увеличила расстояние, оставив позади преследователей. Но в тот момент, когда она получила свой реальный шанс на спасение, девчонка увидела меня и остальных славян… несчастная замирает от удивления, пятится. Именно это играет с ней злую шутку. Она спотыкается, подвернув ногу, и падает плашмя наземь. Пытается подняться, но ничего не выходит — нога отказывается слушаться, утратив былую подвижность. Сзади уже наступают даны.
Повреждение не похоже на перелом, но значительно замедляет беглянку. От викингов теперь не скрыться. Завидев прыгающую на одной ноге девчонку, они хохочут и переходят с бега на шаг. Теперь уже они стремительно сокращают расстояние, восстанавливая силы. По хорошему надо бежать — девчонке не помочь, безоружный я ничего не могу противопоставить двум вооруженным противникам, с дыркой меж ребер — тем более. Однако, понимая это головой, понимая отчетливо, я так и не делаю шагу вслед за удаляющимися все дальше славянами. Я не могу не помочь… это неправильно.
Я уверен, что не сдюжу один против двоих, даже не будь у меня ранения, но когда эта парочка сблизившись с беглянкой накидывается на нее с явным намерением изнасиловать, сомнения отпадают. В мою руку ложится камень, так удачно подвернувшийся по пути. И я выхожу из-за кустов, подбегаю к викингам обрушиваю стремительный удар на затылок одного из них. Тот, словно подкошенный валится набок, вырубленный наглухо. Девчонка вскакивает на ноги, у нее хватает мозгов не заверещать. Но вот второй викинг, совершенно ошеломленный происходящим, переводит взгляд с меня на своего павшего товарища. И так несколько раз туда-сюда, будто не веря своим глазам. Выхватывает меч и бросается в атаку. Я наготове — в ладонь ложится эфес меча, подобранного у павшего викинга. Так себе затея, учитывая, что до того мои навыки владения мечом сводились к детским заварушкам, где место меча занимала подобранная сухая ветвь. Однако, другого выхода нет — встаю в боевую стойку, готовый встречать врага. Все не задается как-то сразу, меч слишком тяжелый, выбранная стойка неудобная, решение атаковать первым — неправильное. Но, пожалуй именно это решение спасает мою жизнь. Боя не случилось, глупо рассчитывать, что я, человек двадцать первого века, только отходивший от ранения, смогу всерьез противостоять профессионалу своего дела, буквально рожденному с мечом…
Глава 6
* * *
Вспоминать бой не хочу… да, забегая вперед скажу, что я выжил. И не просто выжил, я не покалечен и даже вышел из схватки на своих двоих. Нет, я не убил дана, а силы моего удара даже не хватило отправить вражину на тот свет…
Впрочем, дело было так: первый же мой удар бугай заблокировал — жестко, сильно и искусно. Викинг ставит блок, выбивает клинок из моих рук. Тяжелым ударом кулака бьет мне в солнечное сплетение, сваливает с ног и наступает сверху ботинком, отбивая желание сопротивляться. Желание не возникает, тут бы вздох сделать в полную грудь. Голова плывет, когда воин рывком поднимает меня на ноги. Девчонки, за которую я вступился перед этими бугаями, как след простыл. Ну, зато хорошее дело сделал…
Теперь вот захвачен пленником.
Рана по новой кровоточит.
От Новгорода кстати осталось пепелище. Как и я предположил накануне, свято место пусто не бывает. Даны, захватившие великий город, теперь обосновываются. Часть из них возводят поодаль от пепелища новые постройки. Валят лес, стаскивают, работа кипит. Помимо того, что даны отменные воины, они же великолепные колонизаторы и строители, сейчас они заново с нуля обустраивают захваченную территорию. Работают быстро, слажено, имея при себе весь необходимый инструмент. Их удаль, да в мирное бы русло… Но посыл викингов понятен — Новгород это место пересечения транзитной торговли и больших денег. Похоже, что захватичики хотят монополизировать торговлю в этом направлении. Вновь ловлю себя на мысли, что оказался прав — викинги отныне не соглашаются получать лишь часть пирога, они хотят заграбастать себе пирог без остатка. И для этого расправляются с самими торговцами и со своими соплеменниками, нанятыми для защиты местных. Вот и интерпретация слов летописи «Рюрик раздал мужам своим грады…». Я с силой сжимаю кулаки. У меня, человека 21 века полно знаний, навыков, а еще я знаю историю наперед, пусть и ухватками, и при этом я не смог все предугадать и просчитать.
НО!
Пусть история идет не так как… хочется, но все же идет по известному сценарию. Вот тебе Рюрик, вот тебе «раздал мужам своим грады».
Что не так?
На хрена я поперся в Новгород, зная, что туда придут даны⁈ Ну не долбоеб ли? Ответа нет. Но на ошибках учатся, другое дело, что умные учатся на ошибках других, а дураки на своих. Но что зазорного признать себя дураком — я опростоволосился.
Впрочем, происходящее это именно та история, которую я знал. А что делать с «не такой» историей, обладая целым пучком знаний? Ну как бы попытаться ее изменить. Возможность изменить историю, пошедшую под откос, я видел во встречи с Кием, который по преданиям вполне себе может оказаться князем древнего Киева этих лет.
Пожалуй, в ситуации, когда один за другим захватываются славянские города, Кий выглядит единственным, кто может остановить экспансию викингов, принесших горе на эту землю. По истории известной, Рюрик направит в Киев Аскольда и Дира, своих дружинников, как теперь ясно, отправит на захват с целью монополизации рынка транзита, среди прочих славянских территорий. Мой шанс в том, чтобы полянский князь мог подготовиться к этой встрече, а атака викингов, когда она теряет свою неожиданность, будет менее сокрушительной и у Кия появятся шансы ее остановить. Вот только с тем чтобы предупредить князя… с этим у меня есть проблемы.
Меня толкают в спину, ведут на смотр к главному. Он долго пялится на меня, на мою рану, повязка снята. Просит поднять руки, присесть. Я стискиваю зубы, но выполняю все требования и тот дает добро — мол, годный экземпляр, сойдет.
Далее мою рану обрабатывают, перевязывают и теперь меня в числе прочих ведут на рынок для продажи рабов. Идём пешим ходом, выдвинувшись из Новгорода в тот же день. Викинги, будучи людьми практичными решили не терять время. Да и ночевать в разрушенном Новгороде все еще негде, несмотря на активное строительство, развернутое захватчиками. По пути я не раз жалею, что викинги не выбрали для сего путешествия речной путь, но то ли лодкам нашлось другое применение, то ли прямого пути по рекам из Новгорода в Полоцк не существует. Как бы то ни было, мои ноги сгорают от усталости, будучи непривычными к нагрузкам, свалившемся на меня за последние несколько дней. От жара кружится голова, мутит. Идём в Полоцк, на рынке которого небольшую группу пленных скорее всего выставят на продажу. По крайней мере, именно слово «Полоцк» я несколько раз выделяю из разговоров данов, чей язык остаётся для меня темным лесом.
