Мужчина, видя, что от коллеги толку никакого, решил брать дело в свои надежные руки. — Дочь у вас отняли, дальше, что было?
— А дальше я родила сына. — проговорила Гризельда.
Ведущая всплеснула руками, — И?
— Сын, мой мальчик… — Гризельда начала говорить, но осеклась, ее лицо исказила гримаса. Пришлось просить, чтобы героине принесли воды. Невероятной эффектности медсестра принесли воду героине и ведущей заодно. Девушкам потребовалось время, чтобы успокоиться.
— Мой мальчик повторил судьбу своей сестры, — припечатала Гризельда.
Ведущая схватилась за сердце.
— А почему ваш муж так поступил? — поинтересовался ведущий, пресекая бабские причитания на корню.
Героиня промокнула уголки глаз платком и пожала плечами, — Я обещала своему супругу во всем его слушаться.
— М-да… — ведущий поправил очки на переносице, пока его коллега возмущенно трясла головой и взмахивала руками. — Я предлагаю выслушать версию событий с другой стороны, давайте пригласим в студию его величество короля Гуальтьеро Фессалийского.
Под недовольные возгласы зрителей в студию вошел король. Он был высокого роста, худощавый. Фигура короля сохранила юношескую гибкость, а его лицо тонкой лепки было чисто выбрито. Густые темные волосы оттеняли бледность аристократического лица. Король вошел, гордо подняв голову, слегка кивнул соведущему, проигнорировал протянутую для рукопожатия руку. Прямиком направился к королеве, которая встала с дивана.
— Дорогая моя супруга, я очень вас люблю, и все что я делал и делаю — это для вас, поверьте мне! — голос короля был очень высоким, что совершенно не вязалось с тем образом деспота, абьюзера и тирана, который нарисовался в воображении ведущей, а за одно и всех присутствующих в зале женщин.
— Убийство двоих детей вы называете любовью?! — ведущая с трудом сдерживалась чтобы не броситься на короля с кулаками и если не выцарапать ему глаза, то хотя бы подправить образ.
Король, между тем, опустился на диван рядом с Гризельдой, и сложил руки на эфесе церемониального меча.
— Да как вы можете с нею рядом сидеть после всего?! — не унималась ведущая.
Король никак не реагировал на демарши со стороны журналистки, его единственной реакцией была только слегка приподнятая бровь.
Ведущий пытался вставить хоть слово в поток речи своей коллеги, но ее было не остановить, она была искренне возмущена.
— Давай все-таки дадим слово его величеству, — ведущий с трудом вклинился в монолог партнерши.
— Прошу вас, ваше величество, — ведущий с поклоном уступил место королю. Король встал, принял картинную позу и начал рассказ.
— Я действительно очень люблю свою жену, но вы же понимаете, что такой союз — это мезальянс. Моя женитьба на Гризельде вызвала ненужное напряжение в обществе. Многие представители влиятельных семей королевства восприняли мой брак в штыки. И для того, чтобы не допустить конфронтации мне пришлось доказывать легитимность нашего брака с Гризельдой. Да таким «изуверским» способом, говоря вашими словами. Но у меня не было другого выхода: либо вооруженный мятеж в южных провинциях, грозящий перекинуться на соседние области, либо доказательство того, что моя супруга достойна возложенной на ее голову короны.
— Поняла? — ведущий обратился к коллеге, — Ему нужно было мятеж предотвратить…
— Подавили мятеж? — спросила ведущая.
— К сожалению, возникли осложнения, и мне пришлось удалить Гризельду из дворца. Я сказал ей, что развожусь с нею.
Ведущая вскочила, развела руки в стороны, от чего опять разлетелись все листочки сценария.
— И вы без слов подчинились? — ведущая обратилась к тихо сидящей королеве.
Та только вздохнула. — Да я ушла, король не позволил мне взять с собой ни единой шпильки. Я ушла в одной сорочке, босая.
— Давайте послушаем, что расскажет об этом подруга героини и свидетельница тех трагических событий. Внимание на экран.
На экране появилось лицо молодой крестьянки. Она была румяна, кругла. Ямочки на щеках выдавали в ней хохотушку. — Когда Гризельда вернулась в деревню, в свой старый дом, мы все за нее очень сильно переживали. Она же пришла почти голая, простоволосая. Ну полежала дома, конечно, а потом стала выходить. В деревне же если не работать, так и не выживешь. И в поле работала и в огороде… А настроение у ней какое было? А какое может быть настроение если из королев да в хлев?!
На экранах вновь появилась ведущая программы, которая решительным шагом подошла к королю, — Можете как-то прокомментировать?
Король пожал плечами, — Без комментариев.
Ведущая сложила руки перед грудью, — Слушаем дальше.
Деревенская подружка героини продолжила.
— Ходил тут один вокруг нее… Барин соседний. Уж и так он к ней и так. А она отвернется и смотрит в сторону. А барин-то хороший, — Женюсь, говорит, на ней. Так вот, как слухи до короля дошли, так он сразу тут и нарисовался. Велел собираться во дворец, прислуживать на его новой свадьбе…
— Я одного не понимаю, где высшая справедливость? — ведущая грохнула сценарий о спинку дивана и обратилась к небесам с вопросом. — Почему?!
— А вы, Гризельда? — ведущая обратилась к героине, — снова смолчали?
Но Гризельде ответить не дали, так как в студию пригласили того самого барина, что обхаживал ее в деревне. Король был невозмутим, только пальцы, сжимавшие эфес меча, заметно побелели.
В студию влетел высоченный мужчина, его смуглое лицо пылало гневом. Длинные пальцы судорожно вцепились в перчатки из тонко выделанной замши. Костюм, выдержанный в серых тонах, подчеркивал стать фигуры вошедшего. — Как вы можете жить, после всего что сделали? От нее же осталась тень только! И даже несмотря на то, что вы мой сюзерен я требую сатисфакции! — Замшевая перчатка полетела в лицо Гуальтьеро.
Король рывком поднялся, отбил летящую в него перчатку в сторону, и одним движением обнажил меч, острие которого приставил к горлу соперника.
— Барон, вы забываетесь, — мужчины замерли посередине студии, воздух вокруг них закручивался в горячие спирали и дрожал. И тут раздался тихий смех — это Гризельда обхватила себя руками и раскачивалась из стороны в сторону.
— Как же вы меня достали… Оба! — женщина провела рукой по лицу, — Я устала, пусть это скорее закончится. Ваше величество, пожалуйста, отпустите меня…
Она тихо сползла на пол и встала на колени, — Я прошу вас! — Она согнулась пополам, продолжая содрогаться в приступе истерического смеха. Женщина закрыла лицо руками, продолжая раскачиваться, постепенно смех превратился в тихий вой, сквозь который можно было расслышать просьбу. — Пожалуйста, пожалуйста, ваше величество, женитесь на ком хотите, разводитесь, рожайте, казните, только пожалуйста — отпустите меня!
— Ну вот довели героиню до нервного срыва, — прокомментировал ведущий поправил очки и бросил себе за спину, — Кто-нибудь принесите успокоительное для Гризельды.
Длинноногая медсестра в микроскопическом белом халатике продефилировала мимо мужчин, застывших посредине студии. Они проводили ее заинтересованными взглядами.
Девушка отточенным движением присела около героини и протянула ей стакан с водой, накапала валерьянки, подождала пока женщина напьется затем одним слитным движение поднялась и ушла из студии.
Атмосфера в студии заметно разрядилась. Ведущий взял бразды правления в свои руки и не допуская больше склок между участниками. Гризельду подняли с пола и усадили вновь на диван, на котором она снова затихла, безучастно глядя в угол. Гуальтьеро встал позади супруги, положив руку на спинку дивана. Барон постарался держаться подальше от короля.
— М-да, — ведущий, вышел на передний план, погладил свой седоватый ежик на голове, и монотонно произнес — как бы то ни было, но наша программа продолжается. Неожиданно, но сегодня в нашей студии очень жарко. Не знаю какие неприятности нас ждут после того, как в нашу студию будет приглашен следующий гость… Ну да была ни была… Прошу!
В студию в полной тишине вошла совсем юная девушка, при виде которой король, стоявший за спиной героини, явно напрягся, Гризельда же скользнула по ней безразличным взглядом. Девушка сделала неуверенный книксен и направилась к дальнему дивану, который пока пустовал.
