— Аурелия, — робко представилась я Его Светлости. — Дочь графа Аксара.
Граф Олет-Мон слегка поклонился и ушёл.
— Отчего же такая милая девушка не танцует? Позвольте исправить это недоразумение. — От глубокого бархатного голоса герцога у меня сердце пропустило удар. Я так растерялась, что забыла все подходящие слова, только во все глаза смотрела на него. Он усмехнулся и, не дождавшись ответа на приглашение, сам взял мою руку в свою и повёл на середину зала к танцующим парам.
«Святые угодники, я буду танцевать с Его Светлостью. Девчонки ни за что мне не поверят». Я так волновалась, что у меня ладошки похолодели.
— Вам холодно, милая леди? — проворковал герцог.
— Да! — решила соврать я, чтобы не выдавать волнения. Потом вспомнила, что жаловаться дурной тон и тут же добавила: — Нет!
Герцог вопросительно посмотрел на меня, а я, поняв как глупо себя веду, окончательно пришла в замешательство. Даклид рассмеялся.
Я осмелилась посмотреть в лицо герцогу. Вблизи он был ещё красивее. Тонкие губы, изогнутые в ироничной улыбке, узкий прямой нос, волевой, чётко очерченный подбородок. Идеально уложенные, светлые каштановые волосы с огненным отливом сильно контрастировали с глазами, такими голубыми, словно бездонное летнее небо. «Огонь в волосах, лёд в глазах. Ангелы небесные, спасите мою душу!» Герцог внимательно меня изучал, и кажется, прекрасно понимал, какое впечатление производит. От этого я смутилась ещё больше. Попыталась отвести глаза, но тут же наткнулась на строгий взгляд директрисы Лаваны. Она, поджав губы и прищурившись, пристально наблюдала за нами. Стало очень неуютно.
Герцог Даклид положил руку на мою талию и уверенно повёл в танце. Мне казалось, что все смотрят на нас. Конечно, желанный приз сегодня достался мне. Даклид был частым гостем на официальных приёмах и балах, положение обязывало, но танцевал редко, к разочарованию всех леди. Но если кого-то и приглашал, то эта особа на следующие недели удостаивалась пристального внимания и тщательного обсуждения.
— Вы знаете, Аурелия, — Даклид прошептал моё имя, медленно, тягуче. — У драконов чуткий слух. Я слышу, как бешено колотится ваше сердце.
— Драконы никого не оставляют равнодушными. Говорят, вы не щадите девичьих сердец.
Даклид провёл рукой по моей спине, и у меня мурашки побежали по коже. Его близость манила и пугала. Золотистые искорки вспыхнули и затанцевали в его глазах. Я, заворожённая этим зрелищем, забыла как дышать, и чуть не сбилась с шага. Никогда не видела такой магии.
— Приятно слышать эти слова из уст юной прекрасной леди.
Меня хватило только на застенчивую улыбку. Я отвела глаза и опустила голову, только бы не увидел моих пылающих щёк. «Я, наверное, уже красная как маков цвет».
Вальс закончился бравурными нотами, и герцог Даклид сопроводил меня обратно. Я с сожалением улыбнулась ему. Ведь больше потанцевать сегодня мы не сможем, это был бы верх неприличия пригласить только что представленную девушку ещё раз.
— Было приятно с вами познакомиться. Хорошего вечера, Ваша Светлость.
— А я с вами не хочу прощаться. — Он наклонился ко мне и прошептал: — Мы обязательно ещё увидимся, леди Аурелия.
Он, не сводя с меня глаз, поклонился с лукавой полуулыбкой и отошёл. Большой помпезный зал показался мне вдруг маленьким и тесным. Подскочила Милли и накинулась на меня с вопросами. Я не знала, что и сказать, пообещала ей разговор после и ушла к колоннам, с двух сторон окружающих бальный зал. Я спряталась за одну из белоснежных колонн и прислонилась к ней спиной. Здесь меня не было видно, и я могла немного перевести дух. Этот танец, эти глаза так взволновали меня, никак не удавалось усмирить колотящееся сердце. «Недосягаемый незнакомец, великолепный герцог, гордость нации танцевал со мной. Со мной, обычной воспитанницей приюта для благородных девиц. Как жаль, что это маленькое приключение уже закончилось». Я блаженно уставилась в потолок, вспоминая каждую мелочь нашего вальса и предаваясь мечтам. Из открытого окна напротив приятно дул ветерок, охлаждая разгорячённую кожу. Не знаю, сколько я так простояла, пытаясь унять бурю эмоций. Наверное, не меньше получаса.
— Это насмешка надо мной, леди Аурелия? Разве можно так внезапно исчезать?
Я вздрогнула, услышав уже знакомый голос. Герцог Даклид подошёл к колонне, за которой я пряталась, и, продолжая смотреть в зал, небрежно прислонился к ней боком. Наверное, со стороны казалось, что он просто решил передохнуть, рассматривая танцующие пары.
— Вы меня искали, Ваша Светлость?
Замерев, боясь даже вздохнуть, я ждала его ответа. Но герцог не ответил, только медленно опустил руку и незаметно для окружающих коснулся моего мизинца своим. И как будто яркий солнечный свет проник в душу и озарил меня изнутри. Мы так и стояли — я за колонной, он рядом с ней — держась за мизинчики.
Глава 3
Настоящее время
Как я ни уговаривала взять себя в руки, я никак не могла успокоиться. Хорошо, что Милли была настолько любезна, что забросила домашние дела, отправила детей вместе с гувернанткой на прогулку и всё это время провела со мной. В любви мне не повезло, зато в дружбе ещё как. Пару раз заходил Стефан. Он, как почти все мужчины на свете, совершенно растерялся и не знал, что делать с плачущей женщиной. Я попросила Милли дать мне время побыть одной и прийти в себя, и она ушла. Я сидела в тишине, только иногда до меня доносилось невнятное шушуканье из кабинета Стефана.
Оставаться наедине со своей болью было невыносимо тяжело, но я ощущала, что мне это нужно. В уединении я разрешила себе чувства, разрешила себе оплакать собственную разбитую жизнь.
Я проревела несколько часов. Временами я успокаивалась, и мне казалось, что я уже вполне владею собой, но потом воспоминания о жестоких словах снова накатывали на меня и топили в удушливых слезах. После на меня навалилась апатия. Я без сил сидела на диване, почти не двигаясь и уставившись в одну точку. По стене медленно полз солнечный луч, пробивавшийся из окна. Он как своеобразные часы отмерял бег времени, и только когда лучик коснулся противоположной стены, я поняла, что уже наступил вечер — я просидела у Милли почти весь день.
«Я, наверное, ужасно выгляжу, — мелькнула непрошенная мысль. — Совсем недостойно герцогини Даклид». Я невесело рассмеялась: «Это уже не имеет значения, хоть муж и не желает развода, я уже не герцогиня».
Я поднялась, ноги отозвались болью — ночная прогулка почти через весь город давала о себе знать — и подошла к зеркалу. Растрёпанная, бледная женщина с опухшими глазами совершенно не походила на ту строгую красавицу, которой я привыкла себя считать. Я столько лет выстраивала образ прекрасной герцогини, достойной мужа-дракона, и вот за один день скатилась до уровня зарёванной простушки.
В гостиную заглянула Мелисса, наверное, услышала мои шаги. Она с такой жалостью посмотрела на меня, что я снова чуть не заплакала.
Я со смятением поняла, что наступил вечер, а мне совершенно некуда идти. Настоящих друзей кроме Мелиссы и Стефана у меня не было, одни только знакомые, положенные по рангу. К Дасии, вдовствующей герцогине Даклид, матери Флориана, мне обращаться сейчас не хотелось, только не в таком состоянии. «Да и захочет ли она меня слушать? Она всегда принимала сторону сына».
Я и Милли растерянно смотрели друг на друга, не зная с чего начать разговор.
— Послушай, — решилась я нарушить молчание. — Спасибо тебе за всё. И Стефану. Боюсь представить, каково мне пришлось, если бы не вы. Мне жаль, что я так злоупотребила вашим временем. Я, пожалуй, пойду. Ещё не поздно, успею подыскать себе комнаты.
Милли бросилась ко мне.
— Да о чём ты? Как тебе в голову пришло такое? Конечно, ты останешься здесь.
— Я не могу стеснять вас. Это было бы очень неудобно.
— Не думай об этом. Прошу, не обижай меня своим уходом. Какая я буду подруга, если позволю тебе уйти.
В комнату робко заглянул Стефан, и Милли тут же пожаловалась ему на, как она выразилась, «сумасбродные идеи покинуть их». Теперь они оба уже уговаривали меня не уходить, и мне ничего не оставалось как согласиться.
