— Добрый денёчек, мисс Аксар! — возгласила старшая Тэтл.
— Леди, — поправила я, — уже много лет я леди Даклид. — Мисс Азалия охнула и чуть не свалилась под забор. — Здесь я, так сказать, была инкогнито, размышляла в тиши о судьбах мира и трудилась, у меня теперь есть собственное дело.
Я оставила их страдать от любопытства и постучалась к Колдери. Рассказала, кто я есть и попросила не злиться, что ввела их в заблуждение. Вручила им котёнка, сообщила, что в моём доме ожидают роскошное, богато расшитое платье для Аланды, подарки для их новорождённой дочки и нужные вещицы для дома. Долго, очень долго сидела в гостях, намеренно попросила выйти в сад, где, укрывшись пледами, мы пили чай. Чтобы все видели, этих людей сама леди Даклид, жена герцога-дракона, ценит и не гнушается, а значит, обижать не позволит. Уверена, после моего приезда ни одна собака не посмеет брехать в их сторону.
После отправилась домой к мужу и… дочке. Почти сразу после примерения я напомнила Флориану о его мыслях, что у нас может быть дочь. У драконов дочери уже давным-давно не рождаются, поэтому мы две недели назад удочерили самую маленькую воспитанницу директрисы Лаваны — четырёхлетную Ветту. Сегодня у неё важный день — в гости должна приехать вдовствующая герцогиня, которая даже не догадывается, что уже стала бабушкой.
Я немного опасалась реакции леди Дасии, но Флориан успокоил, сказав, что своих девочек никогда не даст в обиду. Флориан всегда делал, что хотел, но переживёт ли этот поступок его мать или откажется от сына?
Вечером к ужину приехала леди Дасия.
— Мама, познакомьтесь. — Флориан взял Ветту за руку и подвёл к леди Дасии. — Это Ветта, девочка из приюта. Теперь она моя дочь. Навсегда, и ничто этого не изменит.
И так ясно и твёрдо прозвучали его слова, что у меня сжалось сердце. Я шагнула вперёд, к мужу и дочери.
Моя маленькая кнопочка поклонилась как следует, пробормотала слова приветствия и посмотрела на бабушку испуганными зелёными глазами.
Леди Даклид развернулась и не говоря ни слова ушла.
Флориан вздохнул, погладил нашу малютку по рыжей макушке и отправил играть в детскую комнату. Её, по моей настоятельной просьбе, сделали из кабинета Флориана, изменили его полностью, чтобы о плохих воспоминаниях не осталось и следа.
— Мне кажется, для моей матери мы больше не существуем. — Флориан грустно улыбнулся и не очень-то уверенно добавил: — Может, это и не плохо.
Но он ошибся. Через два часа вдовствующая герцогиня вернулась с двумя экипажами, доверху набитыми игрушками, платьями и детскими книжками.
— Значит, ты не против? — спросил Флориан у неё, когда леди Дасия снова оказалась в особняке.
— Нет, — ответила она, наблюдая как Ветта вьюном вьётся вокруг новых игрушек и заливисто смеётся. Не отвыкла ещё дочка от скромности приюта и безгранично радовалась каждой новой вещи. — И почему я не осмелилась так сделать, просто удочерить? — еле слышно, невыразимо печально спросила леди Дасия непонятно у кого.
Мы оставили её знакомиться с внучкой, а сами вышли в сад.
Было уже холодно, начинались первые заморозки, и Флориан заботливо следил, не спадает ли с меня плащ.
Я вдохнула чистый воздух, подняла голову к высокому тёмному небу, усыпанному яркими звёздами и перевела взгляд на мужа. «Счастье здесь, рядом. Пройти через бурю, чтобы заново обрести любовь и понимание, душу другого. Принятие не равно покорность и подчинение судьбе. Я даю шанс не ему, но нам». Я затаила дыхание, вдруг почувствовав лёгкий толчок, самое первое движение ребёнка. «И тебе, малыш. Это и твой шанс тоже».
