– Он человек? Или в самом деле живой Бог?
– И то, и другое. Сложно объяснить… Человек, со своими печалями, умеющий находить радость в простых вещах. Могучий сияющий дух, которому слишком тесно в ветшающем теле. А когда он проводил ритуалы, казалось, Та-Кемет поет ему в ответ, отзывается его зову, дышит в такт его поступи. Такого я не видела даже у Верховных жрецов. Служить ему было большой честью… и радостью. Я была счастлива рядом с ним. Понимала, как мало могу дать в ответ, но он ценил это. Ценил верных людей рядом.
Девушка говорила о Владыке с такой любовью, что Нахт невольно задумался. Она в самом деле была одной из его наложниц? И не спросишь ведь…
– Похоже, ты очень любила его.
– Очень, – просто ответила Шепсет. – Его нельзя было не любить, как нельзя не любить свет ладьи Ра, дающий жизнь.
Нахту еще о многом хотелось ее расспросить. Каково это – каждый день проводить в сиянии Силы Пер-Аа? Каково видеть высших Та-Кемет, решающих судьбы народа, и говорить с ними? Все это казалось ему далеким, недосягаемым, как сокрытые святилища Богов.
– Прости, я очень устала. Пока не совсем восстановила силы, да и день был настоящим испытанием. Доброй ночи, Нахт.
Она чуть склонила голову, попрощавшись, и пошла в дом.
– Погоди… Как зовут твою мать и сестру?
Шепсет обернулась через плечо, посмотрела на него с немым вопросом, и меджай кивнул. Ее лицо осветила улыбка.
– Анат. Это моя мама, целительница города. А сестру зовут Хенет. Она не так давно вышла замуж за художника Пазаира и часто сопровождает бригады в гробницу как лекарка.
– Я запомню, – Нахт чуть улыбнулся в ответ. – Доброй ночи, Шепсет.
Черная собака ткнулась носом в ладонь воина и последовала за жрицей.
Усерхат приказал не приближаться к городу, но этого и не потребовалось. Небольшой отряд остановился на холме, откуда белесыми венами по красноватому телу скал сбегали тропы. Сет-Маат располагался на перевале, слева от ущелья Долины Царей. Отсюда открывался вид на обнесенный каменной стеной город. Домики прилегали друг к другу плотно, точно соты. От ворот шла широкая тропа, по которой доставляли воду и товары.
Выше располагалось святилище, возведенное мастерами еще когда город был только основан – при Владыке Аменхотепе Джосеркара [65]и его матери, Владычице Яхмос-Нефертари [66], обожествленных покровителей Сет-Маат.
Чуть дальше тянулись рукотворные каменные террасы некрополя с необычными гробницами, похожими на маленькие храмы, увенчанные пирамидами. Лучшие мастера жили здесь, и попасть в их круг мечтали многие художники и строители Кемет. Целыми поколениями они трудились на благо Владык, создавая дома вечности. Их собственные гробницы словно подчеркивали связь мастеров с теми, кому они служили.
Нахту не доводилось оказываться в стенах города, но, как и другие стражи, он часто бывал в окрестностях, изучив весь Западный Берег Уасет как линии на своей ладони. Значит, Шепсет родилась здесь. Интересно, почему уехала? Нужно будет спросить, если случай представится.
Меджаи исполнили приказ Усерхата и немного разведали подступы к городу. Так им удалось узнать, что сюда, по приказу Пер-Аа, было брошено больше отрядов стражи. Они охраняли основную тропу, по которой понемногу возобновлялось движение обозов. Но многие разграблялись измученными озлобленными людьми из соседних поселений, которых уже не пугали даже воины Пер-Аа.
Того и гляди местные прибегнут к самому безысходному шагу – к воровству у мертвецов. Об этом Нахт даже думать не хотел. Он и его товарищи, в отличие от стражи Пер-Аа, охраняли не живых, а мертвых. И он не желал убивать простых людей, которых довела до крайности не алчность, а желание выжить.
Но теперь он понимал, почему вспыхнули мятежи. Корни бед протянулись глубоко. Если пришла Исфет, это было только началом.
Надежду внушало то, что кто-то в Пер-Аа все же был достаточно мудр, чтоб хотя бы пытаться сохранять порядок. Защиты Сет-Маат были усилены, а мастерам вернули хотя бы часть того, что задолжали. Работы в гробнице Владыки Усермаатра-Мериамона возобновились – хороший знак!
Туда и направился отряд Нахта – Долина Царей была уже под их заботой и ответственностью. Меджай надеялся, что Боги улыбнутся ему и он встретится с Хенет или мастером Пазаиром.
Из замаскированного среди камней прохода, похожего на глубокую пещеру, доносились голоса – несколько мастеров и жрец-начертатель обсуждали рельеф, споря о каких-то нарушенных пропорциях. «Пещера» была рукотворной – длинный вырубленный проход уходил вниз, в самое тело скал, а стены его были тщательно отшлифованы и отштукатурены, после чего и наносились священные изображения путешествия Владыки по Дуату. Нахту посчастливилось увидеть процесс создания Дома Вечности, как немногим смертным. Это в самом деле покоряло воображение. Но без особой необходимости в гробницу не пускали даже меджаев, так что рассмотреть во всех деталях уже готовые росписи ему возможности так и не предоставилось.
Снаружи, у входа в гробницу, был разбит небольшой временный лагерь – куда меньше, чем раньше, когда здесь трудилось по несколько бригад. Но уже что-то!
– Боги мои, Танени, ну как тебя угораздило! – сетовала молодая женщина, суетясь вокруг одного из мастеров в тени плетеного навеса. – Как будто только вчера из Дельты приехал, ну. Ладно бы просто связки на камнях растянул, так еще и на скорпиона наступить умудрился. Ну сколько ты их уже перевидал-то тут, скорпионов этих!
Вышеупомянутый Танени виновато улыбался, морщась от боли, пока целительница обкладывала снадобьями его ступлю, из которой уже, судя по всему, успела удалить яд.
– Чем-то я прогневал великую Селкет [67].
– Я б сказала, она к тебе весьма милостива, – фыркнула женщина. – Мало того, что жить будешь, так еще и нога не отнялась. Но вот отлежаться придется.
– А как же работы…
– Дома поработаешь – с женой.
Нахт деликатно кашлянул, приблизившись. Остальные меджаи обходили расчищенную площадку, убеждаясь, что здесь все было в порядке.
Женщина распрямилась, уперевшись кулаками в бока, посмотрела на него выжидающе и немного недовольно – отвлек от работы. Она была довольно красива и казалась смутно знакомой. То ли он видел ее раньше, то ли…
Да, с Шепсет у них в самом деле было немало общего – в чертах, но на этом сходство заканчивалось. Если жрица казалась мрачной и тихой, как глубинный поток, в этой женщине кипела жизнь.
– Ты целительница Хенет, госпожа? – осведомился Нахт.
Она тряхнула головой, убирая упавшие на лицо пряди.
– Да, это я. Ты что-то хотел, меджай? Извини за неучтивость, но мне еще надо проведать остальных.
– Только перекинуться парой слов – это важно.
– Ну хорошо, – Хенет вздохнула и обернулась к мастеру Танени. – Смотри не помри тут без меня.
Тот тихо рассмеялся.
Они немного отошли от лагеря, остановившись в тени скал. Теперь за нетерпением Хенет угадывалось любопытство – она с интересом разглядывала Нахта, пытаясь вспомнить, виделись ли они раньше. Скорее всего, да, издалека, но как-то не приходило в голову познакомиться. Мастера Сет-Маат были несколько заносчивы, хоть и считались избранными по праву, и к страже некрополей не все, но многие из них относились как к обслуге, оберегающей их покой. Даже к меджаям, элите воинов. Ну а теперь, когда общее напряжение и недоверие выросло в связи с беспорядками, стражу еще и попрекали тем, что свой долг они исполняли недостаточно хорошо.
– Меня просили узнать, как обстоят дела в городе. Основное мы, конечно, знаем, но стало ли хоть немного легче?
– Разве что немного, – Хенет досадливо прищелкнула языком. – С голоду не умираем, но кладовые изрядно опустели, а восполнять их не спешат. Но, как видишь, мы не забыли о своем долге, – она кивнула на гробницу и группу мастеров. – А во дворце все-таки вспомнили о нас и начали хоть что-то выплачивать снова.
