Руслан Мельников - Земля за Туманом

В лихие кризисные времена мы до неприличия раздували милицейские штаты. Мы отдавали силовикам разных мастей последние деньги и последние достижения науки. Мы качали мускулы, бряцали оружием, наращивали броню и утяжеляли ядерную дубинку, которую уже едва способны были удержать в руках. Мы натаскивали для локальных конфликтов раскрутые спецназы, мы изобретали сверхточное, мегамощное, супердальнобойное оружие. Но сейчас, против дикарей с луками и саблями, которых не берут ни пули, ни ракеты, мы — бессильны. Вот в чем фишка, понимаешь, Ритка! Вся наша военная машина и все военизированные силовые машинки, вся, мать ее, стратегия и вся тактика предназначены для других войн и для других противников. Так что блиц-крига не выйдет, сестричка.

Ритка прикусила губу и едва не плакала. Хорошо, наверное, было изучать историю в уютном кабинетике или в тихой библиотечке. Плохо, когда ожившая история грубо и бесцеремонно вламывается в твою жизнь и в твое время и когда все вокруг летит к едрене-фене.

А вообще-то ты последний мудила! — отвесил себе мысленную оплеуху Косов. Ну на кой, спрашивается, надо было еще больше пугать и без того зашуганную Ритку? Как теперь успокоить сестру, Косов не знал.

Субудэй приказал разложить погребальный костер перед русинским дворцом. Старый полководец хотел, чтобы костер был большим, ибо заслуга павших была велика, а последние почести воинам следует воздавать соответственно свершенным деяниям.

Работа закипела. Одни нукеры вместе с уцелевшими пленниками рубили немногочисленные деревья на расчищенной от трупов площади, другие — искали топливо во дворце. Далаан оказался среди тех, кто отправился во дворец.

Многоярусное здание русинских управителей было сложено из каменных плит, но в его длинных коридорах, огромных залах и бесчисленных комнатах обнаружилось немало сухого дерева. Отполированные до блеска столы и мягкие стулья, троны и ложа, обитые кожей неведомых зверей, массивные сундуки и высокие ящики, расставленные вдоль стен, выложенные из дубовых дощечек, покрытые коврами полы и сияющие начищенными ручками двери — для костра годилось все, что могло гореть.

Монгольские топоры нещадно крушили богатое убранство. Роскошную лакированную отделку срывали со стен и отдирали от полов. Изрубленную на куски утварь выбрасывали из окон.

Золота и драгоценных каменьев во дворце не оказалось: вероятно, сбежавшие сановники унесли их с собой. Зато воины выносили в неимоверных количествах тяжелые бумажные кипы.

Тонкой белой бумагой высочайшего качества, о котором не могли бы мечтать даже искуснейшие цзиньские мастера, были забиты все ящики и сундуки в дворцовых комнатах. Пухлые стопки и связки, бесформенные развалы и аккуратно, на книжный манер, скрепленные листы лежали повсюду, и Далаан терялся в догадках, для чего русинским вельможам понадобились такие бумажные залежи.

Груды, нет — горы бумаги росли перед дворцом, а ветер вырывал и разносил по площади и прилегающим улицам мятые листы, испещренные мелкими ровными письменами. Бумага липла к пятнам запекшейся крови, кружилась в воздухе.

В этом бумажном море запросто утонул бы всадник, и даже не один. А из плотно увязанных кип можно было бы, пожалуй, выстроить, как из кирпичей, несколько гэров или небольшую оборонительную стену. Однако бумага сгорает быстро. А добытого дерева могло и не хватить для того, чтобы обратить в пепел всех погибших при штурме воинов.

Субудэй велел прикатить на площадь несколько железных колесниц. Уже было известно, что русинские тэмэр тэрэг горят хорошо и долго, что они дают много дыма, но и много огня тоже. При помощи арканов в безлошадные повозки впрягли боевых коней…

К полудню костер, сложенный из самобеглых колесниц, рубленого дерева и бумажных кип, вырос перед русинским дворцом выше третьего этажа. Трупы павших подняли на самую вершину. Субудэй приказал положить рядом с мертвыми воинами убитых лошадей, оружие и походную утварь. Доблестные нукеры, отправлявшиеся во владения Великого Тэнгри, не должны были нуждаться ни в чем.

Далаан вместе со всеми наблюдал за последними приготовлениями. Провожать в последний путь к вечной жизни и вечной славе погибших соратников было, как всегда, и печально, и радостно одновременно. Где-то там, среди трупов, лежали и осторожный Очир, и веселые неразлучные братья Тюрюушэ и Тюрюубэн, и прочие воины из плененного и казненного русинами десятка Далаана.

Только Дэлгэра-юзбаши, которому разбили голову на придорожной заставе, не было сейчас на погребальном костре. Тело посла-сотника найти так и не удалось. Как и тело уруса-бродника Плоскини, не сумевшего вырваться с вражеского харагуула. Неприкаянные души Дэлгэра и Плоскини отныне обречены скитаться по чужим затуманным землям. Что ж, их души еще отомстят русинам…

Костер подожгли с четырех сторон под завывание Бэлэга и гулкий стук шаманского бубна. Белая русинская бумага занялась сразу. Затрещали сухие и тонкие лакированные доски, задымились сырые дрова, пламя коснулось железных колесниц. Это было опасно.

Бэлэг отскочил в сторону. Отошли подальше воины с факелами.

И — вовремя отошли! Громыхнуло раз, другой. Беснующееся пламя рванулось вверх. И еще — несколько взрывов подряд. От костра полетели горящие обломки, взвились выше дворцовой крыши снопы искр, огненными птицами заметались в горячем воздухе пылающие бумажные листы, закружился пепел.

Жар усиливался. Люди, прикрывая лица, попятились от разгорающегося пламени.

Лежавшие на костре человеческие тела и лошадиные туши просели и скрылись в огненных языках. Густой черный дым поднимался над разбитой площадью, над разоренным дворцом, зияющим пустыми окнами, над павшим русинским городом.

Дым поднимался все выше.

— Радуйтесь! — вскричал Бэлэг. — Мертвые уходят! Все уходят! Извечное Синее Небо принимает павших! Сегодня Великий Тэнгри пополнит свои тумены доблестными воинами!

— Хур-ра! Хур-ра! — летело вслед за дымом.

Дым становился гуще. Крики — громче.

Оглянуться Косова заставило негромкое стрекотание, едва-едва пробившееся сквозь крики дикарей. А еще пару секунд спустя из-за крыши полпредства вынырнуло боевое звено Ми-28.

Монголы тоже заметили вертушки.

— Нислэг дугуй! Нислэг дугуй! — завопили кочевники, хватаясь за луки.

Вертолеты закружились над площадью, не спускаясь вниз, но и не улетая далеко.

Что это были за вертушки? Разведка или ударная группа? В любом случае вряд ли тут замешана Служба, решил Косов. Служба-то свое дело уже сделала: нежелательного свидетеля убрала. Якобы убрала. Теперь полномочия, должно быть, переданы армейским чинам.

Скорее всего, машины поднялись в воздух с военного аэродрома, расположенного неподалеку от Южанска. С того самого, куда ехал полковник. Ехал, да не доехал. Но вот для чего они поднялись?

Вертолеты вились вокруг черного дымного столба, как стервятники вокруг падали.

Возле костра, потрясая бубном и колотушкой, что-то яростно кричал маленький сухонький старичок в обшитых побрякушками и тряпичными лоскутками одеждах. Старик заправлял церемонией и, судя по всему, был колдуном или шаманом.

И вертолеты монгольскому шаману явно не нравились.

— Чего он там так разоряется-то? — повернулся Косов к Ритке.

— Кричит, что летающие колеса не пускают мертвых богатуров в небесные чертоги! — наморщив лоб, переводила сестра. — Что колеса закрывают дорогу к небу!

«Колеса? Летающие? Не пускают мертвых? Закрывают дорогу к небу? Это ж каких, интересно, колес надо было нажраться, чтобы удумать такое?! — поразился Косов. — Каких мухоморов надо было наглотаться?»

А вертушки уже заходили в атаку. Ага, значит, не разведка. Значит, все-таки ударная группа.

А монголы натягивали луки…

— Ну, все, — процедил сквозь зубы Косов. — Понеслась… Ложись, Ритка!

Он повалил ее на асфальт, стараясь упасть так, чтобы оказаться вместе с сестрой под прикрытием плотного строя монгольских воинов. Так сейчас больше шансов уцелеть.

Первый залп вертолетных пушек ударил поверх голов. Со стен обладминистрации в костер и на людей посыпались бетонные осколки и куски штукатурки. Однако град обломков не причинил монголам никакого вреда. Незримая защита оберегала пришельцев из прошлого лучше любого щита, панциря или шлема.

Монголы не побежали — ответили. В воздухе замелькали стрелы.

Пушки загрохотали снова. Теперь вертолеты били на поражение. Долго били, не умолкая. Вот только поразить врага они не могли.

Зато грохоту было…

— Да что же это такое-то, а?! — прокричала Ритка, закрывая голову руками.

— Война это! — ответил ей Косов.

Война, победить в которой будет ох как не просто.