Золотое снадобье - Гроув С. И.

– Эй, Винни! – окликнул Тео и потянулся к нему. – Иди-ка сюда, обнимемся на прощание.

Винни неохотно приблизился:

– Не хочу я прощаться.

– Я знаю. Только в любом деле всегда есть что-то хорошее. Например, уже то, что увозят меня, а не тебя. Не хотелось бы, чтобы ты оказался посреди Индейских территорий с пистолетом в руке!

Винни покачал головой, мрачно посмотрел на Тео… и вдруг разревелся.

– Мне так жаль, – выговорил он, глотая слезы. – Я должен был раньше туда подоспеть. Я сам должен был в кабинет к нему влезть… Я сам не знаю, почему этого не сделал! Глупо-то как вышло… глупо… Прости меня, Тео!

У Тео болезненно перехватило горло. Винни грязной ручонкой размазывал слезы отчаяния и горя. Тео внезапно озарило: он увидел, насколько этот мальчонка похож на него самого. И не только оттого, что жил своим умом и сам о себе заботился; эти обстоятельства делали его старше в собственных глазах. Винни тоже верил, что ему под силу отвратить все зло этого мира, а значит должен был жить с тем, чего отвратить не смог. Где ему было понять, что огромное и страшное зло сожрет его с потрохами и не заметит!

«А я ведь был еще меньше, чем он теперь. Я вообще ничего сделать не мог. Мне точно так же не по силам было прекратить работорговлю Могилы, как Винни – остановить нынешнюю войну…» У Тео сердце защемило: он вспомнил, какой пыткой обернулся ему тогдашний моральный груз. Потом накатила жалость – и к себе тогдашнему, и к маленькому Винни, стоявшему перед ним. Если бы в те времена кто-то мог сказать малышу Тео: «Ты ни в чем не виноват. Прости себя».

– Вот что, слушай сюда, – сказал Тео, притягивая к себе Винни таким образом, чтобы никто другой не подслушал. – Твоей вины тут никакой, понял? Я бы так или иначе все равно здесь оказался. Дошло? – Винни кивнул, но глаз все не поднимал. – Винни, посмотри на меня! – Мальчик неохотно послушался. – Даже если бы ты каждый день, в каждый момент своей жизни делал только хорошее, плохие вещи случались бы все равно!

– Творить добро недостаточно, – грустно подтвердил Винни.

– А вот и нет. Достаточно! Это я и пытаюсь тебе внушить! Главное не результат, а то, что ты его творишь! – И он сжал руку Винни. – Дошло?

Винни шмыгнул носом:

– Дошло.

– Я хочу тебя попросить: присмотри за ними для меня, хорошо? Миссис Клэй у нас путаница ходячая. Шадрак с Майлзом будут спорить до хрипоты о том, как поступить, и в итоге ничего не сделают. Так вот, ты давай им советы, которые я бы дал, если бы там был! Сумеешь когда надо мозги им вправлять? – Винни вновь уставился в землю, потом коротко кивнул. – Ну и отлично! – Тео еще раз обнял мальчишку, разжал руки и подмигнул: – Все, брысь отсюда! И держись подальше от неприятностей!

Тем временем охранники достигли полутемного конца коридора и обратили внимание на посетителей.

– Вам нельзя здесь оставаться, – рявкнул один. – После восьми часов не дозволено никаких посещений!

– Мы уже уходим, – ответил Шадрак. Обнял за плечи безутешную миссис Клэй и пошел к выходу.

За ним потянулись остальные.

Тео проводил их взглядом. Грустная маленькая процессия держалась середины коридора, уклоняясь от матерящихся зэков. Тео вздохнул. Когда Винни с порога оглянулся и помахал ему, он ощутил острый укол печали. Решительно сглотнул – и просунул руки сквозь решетку.

– Теодор Константин Теккари? – пролаял охранник.

– Да.

– С этого момента вы приписаны к Вооруженным силам Нового Запада. Два месяца заключения, предусмотренные вашим приговором, будут считаться оконченными, когда завершится развертывание вашей части, либо, если это произойдет ранее двух месяцев, по истечении календарного срока. – И он обернулся к другому охраннику: – Браслеты!

Наручники защелкнулись на запястьях у Тео.

Охранники отперли дверь.

Эпилог

Предложенное путешествие

Севилья разительно изменилась… В самые первые дни после того, как эпидемия прекратилась, никто не мог поверить в спасение. Людям казалось: чудовищная болезнь лишь взяла передышку перед тем, как навалиться на них уже как следует. Однако миновала неделя, и к людям мало-помалу стала возвращаться надежда. Неужели после стольких десятилетий моровое поветрие начало отступать и рассеиваться?..

Постепенно надежда сменилась настоящим облегчением, а оно переросло в сущий восторг.

Недели сменяли одна другую – Севилья превращалась из запуганного города, прячущегося за закрытыми ставнями, в живой, жизнерадостный и веселый. Из комка пересохшей земли – в зеленый побег. Двери здесь больше не запирались, купцы заново открыли лавки, на улицах раздавался цокот копыт, играли дети, в Божьих храмах слышалась музыка.

Большинство жителей никакого понятия не имело о том, что остановило лапену. А вот София, ехавшая бок о бок с Эрролом и Златопрут, знала в точности, что случилось. Время от времени она находила взглядом Сенеку, вившегося высоко над их головой, и тогда накатывало нежданное ощущение счастья, ведь и она сыграла в избавлении кое-какую роль! Приходилось напоминать себе, на какой риск она при этом пошла и как отдала все силы до капли. Рядом с друзьями так легко было забыть долгое путешествие сквозь Темную эпоху и запредельный ужас, пережитый при общении с климом.

Время, проведенное в Авзентинии, несомненно пошло ей на пользу. Пока София медленно восстанавливала силы, спасенная эпоха столь же медленно приходила в себя после длительной изоляции, а Папские государства пытались изжить остаточные последствия заразы. Когда в Авзентинию по дороге, проложенной сквозь Темную эпоху, прибыл первый путник и спросил карту для поиска чего-то утраченного, в городе начался праздник.

В те дни София часто разговаривала с Альбой. Она рассказывала старой женщине о своем путешествии и, в частности, поведала ей о призраке Минны.

– Чего я так и не поняла, так это откуда приходили фантомы, – сказала София. – Сначала я даже пугалась, однако после уверилась, что видения являлись отсюда, из Авзентинии. Но каким образом такое возможно?

Альба ненадолго задумалась:

– Ты права: она действительно приходила из Авзентинии. Позволь спросить тебя… Если бы ты прибыла сюда в поисках чего-то утраченного, что это было бы?

– Мои мама с папой, – без колебаний ответила София.

– А Эррол что здесь искал бы?

София чуть помедлила:

– Своего брата, я думаю.

Альба кивнула:

– Вы стали бы спрашивать карты, чтобы найти этих людей. И по сути, карты, способные вас к ним привести, уже существуют. Они существовали всегда. Они ждут вас здесь, и так было от века. Но пока Авзентиния была заперта внутри Темной эпохи, к городу не могла приблизиться ни одна живая душа. Та путеводная сила, что пишет авзентинийские карты, должна была как-то дотянуться до вас. Разыскать вас и повести за собой.

София молча раздумывала над услышанным.

– Можно сказать и так, – добавила Альба, – что видения были ожившими картами. Физическими проявлениями того проводника, что однажды тебя отведет к матери и отцу.

– Так они не погибли? – прошептала София.

– Они отсутствуют, – мягко ответила Альба. – Но насовсем не ушли.

– Означает ли это… Означает ли это, что мое прибытие в Авзентинию стало… вроде подготовки к тому, чтобы отыскать их?

Альба улыбнулась:

– Да. Ты больше не увидишь фантом, потому что дальше тебя поведет карта. Я лишь ждала подходящего момента… – Женщина торжественно погрузила руку в складки плаща. – Вот она!