Вторым уроком была Травология. Профессор Спраут мне понравилась. Молодая женщина оказалась приятным собеседником. На уроке ничего интересного, конечно, не было, но она обещала на выходных показать мне остальные теплицы.
Вместо обеда я отправился в библиотеку.
У Малфоя оказалось занятное семейство. Очень занятное. Подумаю об этом.
Когда я собрался уходить, мне пришло в голову, что первый раз в библиотеку Хогвартса я пришел, чтобы узнать родословную соседа по комнате. Это было... неправильно. Хотя бы потому, что библиотека в Ашфорде была поменьше этой. Тогда я взял пару книг по Травологии. Если прочесть их к выходным, то я лучше смогу ориентироваться в теплицах, которые обещала мне показать профессор Спраут.
Полеты оказались тяжелым испытанием. Во-первых, они были совместными с Гриффиндором. Во-вторых, урок вел мистер Аморетс Толз, совсем еще молодой выпускник Гриффиндора и редкий образец неудачной лоботомии. В-третьих, Фэйт опять устроил драку.
Гриффиндорский курс состоял из шестерых мальчиков и четырех девочек. Мальчики производили неприятное впечатление. Хорошо, что нас семеро.
Летать я не желал. Учитывая, что мне никогда не приходилось делать того, что мне не хотелось, пересилить себя с первого раза я не смог. Метла меня не слушалась. Таким образом, я стал прекрасным объектом для насмешек всех присутствующих. Не слушалась она вовсе не потому, что я боялся, как сказал этот идиот Толз. Просто метлу я ненавидел и летать на ней не хотел. Но оттого, что я это понимал, ничего не менялось.
Радовало, что я не один. Эйв действительно метлы побаивался. Она все время норовила стукнуть ему по лбу, а мальчик с Гриффиндора Питер Петтигрю вообще отбежал от нашего строя подальше и на все призывы Толза только мотал головой.
В итоге сумасшедший учитель от нас отстал, и я смог спокойно сесть в сторонке и заняться книгами по травологии.
Как началась драка, я не заметил. Только услышал визг девочки по имени Белл, которая так понравилась мне вчера:
- Сириус, перестань!
Когда я подошел поближе, в свалке тел было уже невозможно понять, кто где. Это можно было только вычислить, посмотрев, кто не участвует.
Из наших стояли Алисия Сомерсет, Эйвери и я. Причем Эйв явно хотел присоединиться к катающимся по земле, но пока не решался. Гриффиндорские девчонки отбежали подальше, зажав рты руками, и было их только две. Значит, еще две внутри.
Питер Петтигрю топтался рядом с Эйвом и тоже раздумывал. Потом они переглянулись и, сцепившись, повалились в траву, создав тем самым отдельную живописную группу.
Толз бегал вокруг и верещал на высокой ноте, размахивая во все стороны бесполезной палочкой. Я вытащил свою, размышляя, что бы такое сделать, пока Толз все равно на меня не смотрит. Так как в основной куче было не разобрать, кто где, я решил помочь Эйву и, тщательно прицелившись, обездвижил Петтигрю. Эйв этого не заметил и продолжал усиленно молотить противника. Пока я думал, оттащить его или не стоит, над ухом раздался оглушительный крик:
- Прекратить!
Рядом со мной стоял директор.
Детишки нехотя поднимались с земли, разглядывая порванные мантии. Лежать остался только маленький гриффиндорец. Да, нехорошо получилось...
- Как это понимать? – разгневано спросил Дамблдор, взмахом палочки приводя Петтигрю в нормальное состояние.
Все молчали.
- Кто ударил первым? – со злобным бешенством завизжал Толз, бросая на директора испуганные взгляды.
В полной тишине Питер Петтигрю сделал три шага и практически ткнул пальцем в грудь Фэйта.
Кто бы сомневался...
А вот дальнейшее оказалось полной неожиданностью для всех. Не раздумывая ни секунды, Фэйт левой рукой ударил коротышку по дрожащему пальцу, а правой с размаху залепил в нос. Петтигрю охнул и, заливая мантию кровью из разбитого носа, отлетел под ноги директору. Дамблдор по инерции сделал шаг назад и поднял палочку. Видимо, тоже автоматически. Но дети во главе с Толзом шарахнулись в стороны, а Фэйт остался на месте, демонстрируя всем желающим вздернутый подбородок и великолепную осанку, будто он проглотил метлу. А еще он развел руки в стороны, как бы сдаваясь. Шикарный вид!
- Вы очень неосторожны, мистер Петтигрю, – с этими словами Дамблдор быстро нагнулся и, подняв гриффиндорца за шиворот, поставил его на ноги.
Довольно двусмысленное замечание. Спорить могу, что он нарочно сказал именно так.
- Пятьдесят балов со Слизерина, мистер Малфой! – заорал пришедший в себя Толз.
- Вы разочаровали меня, - тихо сказал директор. – Я ждал от всех вас более серьезного отношения к своим обязанностям. А вашему отцу, мистер Малфой, я напишу сегодня же. Всего хорошего.
С этими словами он отвернулся и отправился в замок.
На Трансфигурацию мы явились в приподнятом настроении и полной уверенности, что Гриффам досталось сильнее. Фэйт стал практически героем. Ну-ну...
Профессор МакГонагалл оказалась очень серьезной дамой. Она была деканом Гриффиндора и заместителем директора. Здесь нам не очень повезло. Но трансфигурация мне понравилась. Дядя Клаус немного занимался со мной этим предметом. Правда, наши с ним занятия были весьма далеки от того, что приходилось делать на уроке, но суть-то не менялась.
Я никогда не превращал спички в иголки, я превращал... другие вещи. И спичку увидел впервые на уроке у МакГонагалл, и иголка у меня не вышла, потому что я их тоже никогда не видел, а вышел у меня, честно говоря, лом с заостренным концом на одной стороне и продолговатой дыркой на другой. Учитывая, что больше ни у кого ничего не получилось, мне было чем гордиться. К тому же, я отбил десять баллов из пятидесяти, снятых с Фэйта.
Декана нашего звали Кристофер Картер. Он преподавал нумерологию у старших курсов. К моему крайнему удивлению, единственное наказание, которое мы получили – это обещание подробно написать нашим семьям. После этого профессор Картер довольно весело поздравил нас с продуктивно проведенным первым днем, похлопал Фэйта по плечу и, обрадованных, отправил на ужин, одарив меня на прощание еще пятью баллами за своевременное применение обездвиживающего заклинания. Фэйт приуныл. Его отец получит теперь два письма. А мне было все равно. Я не дрался.
Дядя Клаус наверняка сказал бы, что я молодец. Сегодня я все делал правильно.
~*~*~*~
Напрасно я боялся, что Айс для своих экспериментов станет превращать Макнейра в крысу. К вечеру первого же дня я убедился, что этот акт элементарного гуманизма он считает излишним.
Все произошло внезапно и очень шумно. Уолли стоял в глубине гостиной с Розье и Лестрангом. Уилкс показывал им что-то. Все четверо смеялись.
