— Ай да Сидор, ай да сукин сын, — покачала головой Маня, уже чуть ли не в открытую смеясь. — Замусорил мозги, обдурил-таки наивную девку.
— Это какую такую девку он обдурил, — сразу подобравшись, разгневанная баронесса упёрла ручки в бока, уже понемногу начиная понимать, как и во что она влипла.
— Угомонись, — махнула на неё рукой Маня. — Уже не девку. И уже не наивную.
— Так. Это? — баронесса в ужасе стала щупать свой округлившийся живот и налившиеся груди. — Это? — круглыми от ужаса глазами она смотрела на Маню.
— Ага! — покивала головой Маня, довольно улыбаясь. — Это оно! То самое!
— Убью мерзавца, — неожиданно разом успокоилась баронесса и добавила, гневно прищурив глаза. — Как только на глаза мне попадётся, так сразу и убью.
— Правильно, — согласно кивнула головой Маня. — Таких надо убивать. Его и друга его Димона, такого же мерзавца. Чтоб не дурили бедным девочкам головы, а потом не сматывались в очередную экспедицию, сроком на полгода, а то и на год. И не оставляли дома без присмотра беременных жён.
— Как на полгода? Как на год? — ахнула баронесса, встревожено уставившись на неё. — А я? Как же я? Он что, бросил беременную жену и смотался?! — в бешенстве заметалась она по Маниному кабинету. — И ни слова мне не сказал? Ну погоди! Пусть только домой вернётся, убью гада.
Про то что ещё совсем недавно она считала своё замужество чисто фиктивным, баронесса напрочь позабыла. Ей было не до того.
— Вот именно, — задумчиво протянула Маня, глядя на баронессу грустным взглядом. — Пусть только вернётся, — добавила она тихо.
— Вернётся, — мрачно глядя на неё, с шальным огоньком в глазах, уверенно заявила баронесса. — Что бы вы все по этому поводу не говорили, не думали, а он вернётся. Такие, как он, всегда возвращаются. Пусть только посмеет не вернуться, — потрясла она в ярости кулачком. — Я ему покажу, с одного раза ничего не будет. Я ему покажу, семь раз за раз, это будет один раз.
— Да не расстраивайтесь вы так, баронесса, — попыталась её успокоить Маша. — Он, конечно, придурок, раз бросил такую женщину и смотался куда-то в Приморье. Но никуда он не денется. Вернётся. Такая уж он натура неугомонная. Придётся вам привыкать.
— Что я должна делать? — удивлённо уставилась на неё потрясённая до глубины души баронесса. — Привыкать?! — ахнула она. — Да за кого вы меня принимаете? Я ему что, жена?
— А кто? — с ехидным любопытством посмотрела на неё Маша.
— Э, — замялась в растерянности баронесса. — Всё равно это как-то неправильно. Так не должно быть. Надо срочно организовать погоню, — остановилась баронесса посреди комнаты. — Надо немедленно его вернуть. Вернуть и наказать, — требовательно уставилась она на Маню. — Это что такое? — гневно ткнула она пальцем себе в живот.
— По-моему, — глубокомысленно протянула Маня, — это молодой Вехтор, или молодая Вехтор. А может и оба, судя по первоначальному объёму, — глубокомысленно заключила она, со смехом глядя на схватившуюся в ужасе за голову баронессу.
— Как же это вы, баронесса, были так неосторожны, — вопросительно посмотрела на неё Маня. — То всё кричали прислуга, прислуга, знать не желаю. А тут раз, и пузо надуло.
— Я уже и не знаю, — обречённо сказала баронесса, глядя на Маню грустными коровьими глазами. — Раньше всё вокруг казалось каким-то другим, как-то всё воспринималось по-другому. Я всё боялась, что заметно будет, что мы не супруги, что это как-то помешает восстановлению меня в правах на мои родовые земли и имения. А теперь я уже ничего не знаю, — обречённо глядя на Маню, тихо промолвила баронесса. — Я ему такого наговорила, что самой стыдно. Но хуже всего то, что я припомнила ему свою кузину, — баронесса горестно вздохнула и жалобно посмотрела на Маню. — Может, Советник всё-таки был не прав? И нет ничего страшного в том, что я припомнила её конюха?
— Какого ещё конюха? — озадаченно посмотрела на неё Маня. — Причём здесь ваша кузина и её конюх.
— Ну, — замялась баронесса, упорно глядя в пол и не подымая глаз, — я сказала, что ничего страшного в том нет, если в первый раз это сделаешь с прислугой. Что моя кузина это впервые сделала со своим конюхом и ничего, ей понравилось. А Сидор, как-то странно на меня посмотрел и сказал, что и с золотарём это для меня будет в самый раз.
Баронесса, тяжело вздохнув, подняла взгляд на Маню и невольно отшатнулась, поражённая тем странным выражением, что проступило на лице у Мани.
— И что? Вот так прямо глядя ему в глаза и сказала, конюха? — аж крякнув от раздражения, переспросила её Маня. — А Сидор согласился и на золотаря?
Маня, с каким-то непонятным выражением, смотрела на баронессу, как на какое-то редкое чудо.
— Милочка, — тихо обратилась она к ней, — ты в своём уме? Кто же говорит такое мужику, да ещё ложась с ним в постель. Я удивляюсь, как он вообще после этого захотел с тобой дело иметь? — Маня поражённо покрутила головой. — Нет! Наверное, ты родилась в рубашке.
— А что тут такого? — испуганно глядя на неё и невольно съёжившись, тихо переспросила баронесса. — Что я такого сказала? Ведь моя кузина действительно сделала это с конюхом, — уже с отчётливо видными истерическими нотками в голосе проговорила она.
— Успокойся! — резким, сердитым голосом оборвала начинающуюся истерику Маша.
— Вот что я тебе скажу, бабонька, — с мрачным видом хмыкнула Маня. — Если по возвращению из этой его экспедиции, Сидор на тебя взглянет хотя бы раз, то я буду о-очень этим удивлена. Я его знаю уже не первый год. И не второй, и не третий. Так вот учти. Он тебе этого не простит. Никогда! Чтобы тебе все вокруг иного не говорили. Чтобы он сам тебе не говорил, но это твоё сравнение его с конюхом, он тебе никогда не забудет. Запомни это, милочка. А уж эти его постоянные ссылки на золотаря, так это только ты на них не обратила внимания. Ох, ты бабонька и дура.
— Кстати, — усмехнулась Маня, — ты хотя бы догадываешься, почему он сравнил себя с золотарём?
— Да я даже не знаю, кто такой этот ваш золотарь, — недовольно буркнула баронесса, шмыгнув носом, — наверное, ювелир какой-то, раз с золотом работает. Вы тут все постоянно хвастаетесь тем, что у вас золота полно. Наверное, поэтому он и сравнил себя с золотарём, чтоб подчеркнуть какой он у вас богатый. Хвастун! — раздражённо буркнула она. — У меня всё равно золота больше.
— Милочка! — протянула, хватаясь за голову, Маня. — Да золотарь, это у нас тот, кого вы у себя называете ассенизаторами или говночистами. Тот, кто говно вывозит и отхожие места чистит, понятно тебе! И повелось это сравнение, ещё с тех давних времён, когда мы разгребали кучи отбросов и рыбьей требухи, наводя порядок на рыбных тонях у местных толстосумов, в период массовой заготовки икры.
