Амур вернулся назад к дубу и стал руками рыть позади него землю. Вскоре на свет появился плотно связанный тюк. Он вытащил его на поверхность, затем с трудом вырвал копьё.
Развязав верёвку, стягивающую тюк, император стал доставать оттуда вещи. Взяв в руки куртку, он бережно разложил её перед собой, задумчиво уставившись на солнце, от которого исходили красивые лучи. Осторожно прошёлся рукой по золотым нитям, кончиками пальцев дотронулся до зашитого Дарой отверстия от стрелы. Сердце вздрогнуло, вновь на мгновение всколыхнув память.
Император поднялся, отстегнул ножны, сбросил с себя ремни, что служили для оружия. Взял в руки куртку и надел её, плотно зашнуровав. Накинул снова ремни с мечом и, взяв в руки копьё, стал очищать его от налипшей земли.
Шорох позади, заставил резко обернуться. В нескольких шагах стоял Яр, стеснительно переминаясь с ноги на ногу.
— Прости, Амур, я не хотел тебя потревожить, — начал извиняться гариец. — Но ждать более нельзя.
— Откуда ты появился?! — недоумённо поинтересовался Амур.
— Мы уж давно здесь, но не хотели тревожить тебя, прости нас, — виновато смотрел на него Яр.
— Кто, вы? — не понял император.
— Мы все, кто воинами стать решили, — ответил тот и, повернув голову назад, провел рукой.
Амур подошёл к склону. Внизу холма, без единого звука, длинной шеренгой стояло множество лошадей, на которых сидели всадники. Лошади все были не обузданы, без сёдел и вообще какой-либо сбруи. Одетые в холщёвые штаны и рубахи, всадники, походили на кого угодно, но не на воинов, хоть у каждого на поясе и висело по два меча.
— Твой сын, Амур…
— Где он!? — перебил император, резко повернувшись к Яру.
— Он ждёт тебя, там, — махнул рукой гариец в сторону, где солнце каждый день совершает свой закат. — Он просил, Снега, чтобы с тобой был, — Яр указал в хаотичный строй воинов, где без седока, смирно стоял белый жеребец.
Император тяжело вздохнул и подошёл вновь к гарийцу.
— Вы погибнете все, — обречённо произнёс он, заглядывая тому в глаза. — Учить вас чему-либо, нет времени.
— Это не важно, Амур, мы уже не те…. Нас больше нет… — с тоской в голосе, ответил Яр.
— Ты прав. Нас больше нет…
Шум противника уже отчётливо разносился по округе. Яр спустился бегом с холма и резво вскочил на свою лошадь. Император подошёл к Снегу, взял за недоуздок, почесал по шее, затем запрыгнул на него, и слегка стукнув пятками в бока, шагом направил его в сторону приближающейся лавины. Гарийцы направились следом.
Сильный топот позади, заставил обернуться, с вершины холма, галопом неслись лошади. Сибур, Маргас и Мерьян и ещё десятка полтора воинов сидевшие на них, устало улыбались, натягивая поводья, пытаясь затормозить разгорячённых коней.
— Мы знали, где тебя искать, император! — радостно закричал Маргас. — Хотел без нас умереть? Ха-ха, не выйдет!
Амур спрыгнул на землю, и когда его воины спешились, крепко обнял каждого.
— Остальные, кто выжил, пешие, не скоро поспеют ещё, — произнёс Сибур, выпуская императора из объятий.
— В путь?! — весело посмотрел Амур на товарищей.
— В путь! — хором ответили бойцы и вскочили обратно на лошадей.
Император выехал вперёд строя, крепко сжимая в руке копьё, смотрящее остриём вверх. Тишина за спиной, сменилась каким-то шумом. Амур обернулся. Гарийцы спрыгивали с лошадей на землю и крепко обнимались, коротко заглядывая друг другу в глаза и что-то произнося.
— …Помни, брат, и прощай… — услышал, он обрывок фразы.
Завершив свой ритуал, воины Гарии вскочили вновь на своих четвероногих друзей, устремив взгляд вперёд.
Император смотрел на них и видел уже совершенно других людей. Взгляд каждого изменился до неузнаваемости. До того беззаботные и добрые, полные жизни глаза, вдруг стали источать какую-то жёсткость, отчаяние. Казалось, всех их подменили в одно мгновение, сменив на бесстрашных и не ведающих пощады бойцов. Они переступили за грань и пусть продолжая дышать прежним воздухам, перестали существовать для самих себя. В их взгляде угадывалась решимость и бесстрашие, готовность отдать свою жизнь, но только чтобы жизнь иная, чистая и добрая вновь возродилась, наполнив своим сиянием мир вокруг.
— Прощай, Сибур… — произнёс император, повернувшись к генералу.
— Прощай, Амур… — ответил тот, и скулы его дрогнули. — Я счастлив, что шёл с тобой бок обок до конца, — голос его дрожал, он повернул голову, устремив взгляд в сторону надвигающегося войска.
До противника оставалось уже не более пяти сотен шагов. Надвигающееся войско остановилось вдруг, заметив их. Перед строем замелькал всадник, разъезжавший взад-вперёд, и видимо отдававший команды. Войско забурлило и стало перестраиваться быстро. Завершив манёвр, они стремительно двинулись вперёд.
Император всматривался в солдат шедших строгим строем, в конницу, шагающую в центре. Он видел развивающиеся знамёна по бокам. Видел драконов, скалящих свои пасти, из которых извергалось пламя, и на душе вдруг стало пусто. Он погнал все мысли прочь, не давая им будоражить разум, подстегнул легонько своего коня и неторопливо двинулся навстречу. Отряд поспешил следом, плавно наращивая темп и вскоре перейдя в стремительный галоп. Тысяча воинов неслась навстречу многотысячной армии страны Красного Солнца.
Когда до столкновения оставалась не более сотни шагов, гарийцы как по команде обнажили свои мечи, выставив перед собой. Их лошади, словно почувствовав важность момента, ускорились ещё быстрее, что казалось, будто безумный вихрь летел по земле.
Оглушающий лязг метала, взорвал окружающее пространство своим грохотом. Стремительный ураган тысячи бойцов пролетал сквозь войско противника, оставляя за собой смерть, стоны, крики, потоки нескончаемой крови. Император со своими бойцами только приближались к гуще боя, а гарийцы уже разрубали стройные ряды драконов империи. Они с особым остервенением и жестокостью отнимали чужие жизни, что казалось, сама смерть выпустила на охоту своих лучших воинов.
Император никогда в жизни не видел подобного. Он немного опешил от того, с какой лёгкостью воины Гарии расправлялись с самыми лучшими бойцами империи, да и вообще с лучшими, которых он когда-либо знал. Выставив вперёд копьё, Амур влетел в сумасшедшее месиво, тут же прошив насквозь грудь воина, устремившегося ему навстречу. Выхватив другой рукой меч, он с безумством начал рубить, попадавшихся на пути растерянных бойцов, не понимавших, что происходило, и от этого становившихся лёгкой добычей. Всё смешалось в диком хаосе. Ржание лошадей, предсмертные стоны раненых, давили на слух неимоверной болью, что голова вот-вот готова была лопнуть от этого гула.
