Это означало бесчестье – для боевого мага хуже смерти. Это означало всеобщее презрение, остракизм, бойкот. Позорное изгнание не только из Гильдии, но и из самой Долины. Потерю всего.
Это означало конец Клары Хюммель и её спутников как боевых магов по найму.
– Учитель… – только и смогла простонать Клара. Эвис, Эгмонт и Мелвилл, похоже, онемели от изумления.
– Если один из Павших ищет что-то, – голосом тихим, но таким, что от него все почему-то задрожали, сказал Игнациус, – он ни за что не должен этого получить, пусть даже это будет с виду обычный камень, палка или, к примеру, меч, сделанный в одном из обычных миров тамошними чародеями, чья сила не сравнима с нашей. Потому что Павшие никогда ничего не ищут зря. Значит, эти самые Мечи наделены силой куда большей, чем полагали их создатели. Думаю, у них никогда и мысли бы такой не возникло. И если Павший не нашёл их до сих пор, если ему пришлось прибегнуть к найму других – значит, сам он никогда их и не сыщет, потому что нанимают кого-то они только в самых крайних, экстренных случаях, когда никакого иного выхода уже не осталось. Вы поняли меня? – Он вновь по очереди взглянул каждому в глаза. Выдержала и не потупилась одна Сильвия. – Потому что я даже представить боюсь, что произойдёт, если в руках Павшего окажутся эти самые Мечи…
– Н-но… но что они могут… – заикнулась было Эвис.
– Не знаю! – громовым голосом внезапно рявкнул Архимаг, так что Клара даже подскочила от неожиданности. – И никто во всём Упорядоченном не знает, кроме разве что Великого Орлангура!.. Молчать! – гаркнул Игнациус, видя, что Эвис пытается ещё что-то сказать. – Сопляки, болваны, недоучки!!! Где были мои глаза?!! Вас всех надо… надо… я просто не могу даже представить, что с вами надо сделать! Отвечайте – вы взяли от него золото?!
Клара еле-еле выдавила из себя, что Павший, мол, пообещал: Гильдия ни в чём не будет знать теперь недостатка.
– Это золото, – прежним жутким голосом продолжал Инациус, – расплавим. Всё, до последней крупинки. Перегоним в свинец. Заставлю этих лежебок Алхимиков как следует потрудиться!.. А вы все – вон, прочь, уходите с глаз моих! Сил видеть вас нет! Марш по домам, и носа не показывать, пока я не позову! Дай сюда пергамент, Клара!
И тут Клара Хюммель, почтительная ученица доброго старого волшебника Архимага Инациуса Коппера совершила, наверное, свой самый безумный поступок за все триста лет жизни.
– Слово мага больше его жизни, – медленно сказала чародейка – нет, не просто чародейка, а истинный боевой маг по найму, глава стариннейшей и гордой Гильдии, никогда не нарушавшей своего слова. – Пусть погибнет мир и я вместе с ним, но обещание своё я выполню. Или умру, выполняя его. У тебя есть власть над моей жизнью, Архимаг Коппер, но нет над моей честью. Честь моя принадлежит мне и только мне. Останови меня силой, если захочешь. Я буду драться, покуда в жилах останется хоть капля крови, и не сдамся живой. Прощай, Архимаг. Я ухожу. Обратно. Выполнять своё обещание.
Глаза Игнациуса полезли из орбит.
– Т-ты… ты-ы-ы… – просипел он, вытягивая трясущуюся руку.
– Кто-нибудь хочет пойти со мной? – вставая, сказала Клара. – Никого не зову, но…
– Да простит меня милостивая госпожа, но я был бы счастлив и горд служить вам в этом походе, – неожиданно проговорил Кицум. – Мне, милостивая госпожа, тут, среди чародеев, делать нечего. Мне б к простым людям попасть – а там хоть на плаху.
– Я тоже не оставлю вас, кирия, – поднялась Райна. – Я присягнула вам на верность, и от этой клятвы меня освободит только смерть, – в обычном своём высокопарном стиле закончила воительница.
– Я пойду с той, кто дважды спасал меня. – Тави встала плечом к плечу с валькирией. – Пусть я простая смертная, но мы не забываем добро.
Трое магов мрачно молчали. А вот Сильвия уже невесть каким образом оказалась возле самого кресла Архимага и сейчас гладила свесившуюся с подлокотника сухую, морщинистую руку. Взгляд её не предвещал Кларе ничего хорошего.
– Так, значит, решено, – легко, даже весело бросила Клара, хотя сердце её болезненно сжалось – она надеялась, что хотя бы кто-то из друзей-волшебников думает так же, как она. – Рада была видеть вас, Архимаг. Счастливо оставаться, господа чародеи. Встретимся в лоне Великого Духа, если такова будет наша судьба!
И Клара Хюммель, громко хлопнув дверью, вышла вон из дома Игнациуса Коппера.
Ей предстояло исполнить своё Слово.
Эпилог I
Странствующие в ночи
В узком ущелье среди гор Железного Хребта, в ущелье, похожем на оставленный след от удара чудовищным топором, на крошечном каменистом уступе, прилепившемся к обрыву, в одну смутную, ненастную ночь горел небольшой костерок.
– Да бросьте вы кручиниться, мэтр! Ну, подумаешь, город сожгли – так знали б вы, сколько его раз жгли! И не только жгли – с лица земли стирали! Людишек всех – под корень, кого в рабство, кого на месте… Когда Война Веры случилась – даже пепла на месте Арвеста не осталось! Я уж про людей и не говорю. Ан нет, не вышло у Костлявой – опять всё отстроили! И люди – откуда только взялись! Вот и сейчас – не сомневайтесь, опять всё восстановят! И пары лет не пройдёт. Мы с вами в «Ражем коте» ещё попируем!..
– Точно, мэтр, точно Сугутор говор-рит. Всё отстроится. От века здесь войны были, от века города разорялись… так уж на свете заведено. Мы вот, свободные ор-рки, мы между собой не воюем, но у людей ведь др-ругие законы. Может, им так на р-роду написано – воевать, чтобы всем места хватало.
– Ох, Прадд, послушал бы ты сам, что несёшь…
– А что я несу, Суги?..
– Сколько раз тебе говорено, зеленозадый, – не смей называть меня Суги!!!
– Ну ладно тебе, ладно, др-ружище, только в др-раку не лезь, а то и сами с тобой в пр-ропасть свер-рзимся, и мэтр-ра за собой потянем…
– А ты не мели чепухи!
– А ты руками не маши понапр-расну!
– Ладно вам, ладно… Сугутор, пожалуйста, – сколько нам ещё до Нарна?
– Пешим ходом, мэтр, да ещё по такой погоде – дня три, не меньше. Дорога-то сами видите какая…
– А помнится, ты, почтенный Сугутор, ты обещал нас за тр-ри дня от Ар-рвеста до Нар-рна пр-роводить…
– Ну не вышло, не сложилось, всякое ведь бывает!..
Наступила тишина. Вновь начал накрапывать утихший было к ночи нудный осенний дождик.
Фесс сидел, привалившись к скале, и молча смотрел на огонь. То, что он для себя определил как чистое, незамутнённое Зло (если только ко Злу применимы такие слова), нанесло в Арвесте свой очередной удар. Мор в Ордосе, как сильно подозревал теперь Неясыть, был первым.
