— Вы хотите сказать «наёмники»? — мрачно осведомился Корвин.
— Они сражаются на нашей стороне. Они сражаются за мистера Бестера. Разве имеет значение, сколько им за это платят? Команда состоит в основном из людей, но есть также и инопланетяне, — в основном нарны. Некоторые деятели из военных кругов Нарна тайно осуществляют тесное сотрудничество с мистером Бестером. Отдельные члены Кха'Ри глубоко заинтересованы в работе, проводимой в Приюте, и финансируют нашу деятельность.
— Как получилось, что правительству на Проксиме ничего не известно обо всём этом? — спросил Корвин.
— Им известно, хотя и очень мало. Мистер Бестер время от времени оказывает им поддержку. Но всё дело в том, что конкретные детали остаются секретом для них. Когда придёт время, мы станем действовать более открыто, чем сейчас. О нас знают некоторые расы из Неприсоединившихся Миров. В последнее время у нас случались небольшие стычки с некими стрейбами. Это довольно неприятные существа.
У вас скоро появится возможность пообщаться с экипажем боевой рубки, но сперва вам следует поговорить ещё кое с кем.
Кранц остановился перед дверью и нажал на кнопку сигнала. Через пару секунд дверь открылась, и им навстречу вышла молодая девушка. Корвин растерянно мигнул и оглядел её. С ног до головы она была затянута в обычную форму Пси-корпуса — чёрную, утилитарного покроя. На ней были перчатки и значок. На вид он не дал бы ей больше шестнадцати.
— Алиса Белдон, — представилась она. — Телепат уровня P8. Во всяком случае, пока. Старший телепат на борту «Пармениона».
Корвин пожал ей руку и представился в ответ. Капитан сделал то же самое.
— Я горжусь, что мне удалось встретиться с вами, капитан Шеридан, — сказала она. — Я хорошо помню тот день, когда пришла весть об уничтожении «Чёрной Звезды». Хотя мне тогда было всего семь лет, я помню, как мы собрались и…
— Вы заставляете меня чувствовать себя стариком, — хохотнул Шеридан.
По лицу Корвина расплылась улыбка. В день победы над «Чёрной Звездой» ему самому было пятнадцать.
— Вы придёте в рубку чуть попозже? — осведомился у неё капитан. — Я приготовил речь, и хочу, чтобы её послушали все.
— Конечно, капитан.
Она снова улыбнулась и, на прощание, слегка поклонилась капитану и Корвину. Перед тем, как дверь закрылась, Корвин успел заметить лукавую улыбку на её лице. Он перевёл взгляд на майора Кранца.
— Для чего нужен телепат на таком корабле?
— Все корабли Приюта имеют на борту хотя бы по одному телепату. Нельзя сказать заранее, когда и для чего они вдруг станут нужны.
— Я не думал, что Бестер станет подвергать телепатов такой опасности. И не слишком ли она молода для восьмого уровня?
— Ну… дело в том, что в своё время проводилась масса определённого рода экспериментов с телепатами младшего подросткового возраста. В результате удалось добиться заметного увеличения их способностей. Что же касается вашего недоумения, то, в конце концов, телепаты являются для нас ценным ресурсом, а искусство настоящего лидера заключается в разумном использовании ресурсов, имеющихся в его распоряжении. Вы согласны со мной, капитан?
— М-м-м? О, да. Конечно.
— Сэр? — забеспокоился Корвин. — С вами всё в порядке?
— Да. Просто… припоминаю мою напутственную речь.
— Что?
— Напутственную речь. Это… моя личная традиция. Каждый раз, не позднее суток после своего нового назначения, я произношу напутственную речь. Учитывая всё, что произошло в последнее время, мне кажется, что я заслужил эту маленькую роскошь.
— Я никогда не слышал об этом.
— Дело в том, что я пробыл на «Вавилоне» так долго, что с тех пор, как принял командование им, мне ни разу не представлялась возможность произнести её снова. Просто… не знаю. Кажется, мне нужно что-то такое, что позволило бы восстановить разорванную связь с прошлым.
— Я понял. Теперь я буду ждать, что же вы скажете.
— Не побоюсь выставить себя назойливым человеком, но, всё-таки, попрошу и вас, командор, — сказал Кранц. — Команда хочет услышать и то, что скажете вы.
— Я? Но я же… я же… я не оратор. Я просто… э…
— Не надо так волноваться, Дэвид, — усмехнулся Шеридан. — Это не так трудно, как кажется. Если, конечно, я сумею вспомнить это место… Чёрт! Похоже, я потерял навык в этом деле.
— Не беспокойтесь, сэр, — сказал Кранц. — У вас есть ещё, по крайней мере, час или два, чтобы вспомнить всё.
* * *
Если бы кто-нибудь из дворцовой свиты императора увидел леди Эльризию, вальяжно развалившуюся на самом императорском троне, у неё бы могли возникнуть большие проблемы. Трон принадлежал одному лишь императору. Нет, конечно же, премьер-министр тоже иногда занимал это почётное место в случаях, когда император отсутствовал или бывал занят, а дипломатический приём должен был состояться в тронной зале, но, всё же… протокол следовало уважать. Ни у одной из жён императора Турхана даже мысли не возникало о том, чтобы взобраться на его трон. (Ну, если, конечно, не считать досадного недоразумения с его первой женой и послом дрази во время того пресловутого банкета. Впрочем, тогда выяснилось, что причиной всему был избыток фиолетового цвета в украшениях и драпировке).
Леди же Эльризия явно не испытывала угрызений совести по этому поводу. Она давно уже решила, что может сидеть там, где пожелает. Будущая императрица вольна делать то, что ей вздумается.
С формальной точки зрения, титула императрицы не существовало. Императорские жёны оставались теми же самыми «леди», хотя они и пользовались гораздо большим почётом и уважением. Эльризия собиралась изменить эту традицию. Она собиралась изменить множество разных вещей.
— Нет, ты слышала, как он разговаривал со мной? Это была наглость, говорю тебе! Неслыханная наглость! Я хочу, чтобы его высекли!
— Картажья, дорогой. Замолчи. Эльризия быстро уставала от его инфантильной болтовни. Если бы Мэррит был не до такой степени постным и скучным, она бы, возможно, предпочла бы проводить время в его компании. В конце концов, она же собиралась стать его женой и императрицей.
Императрица Эльризия. Что ж, звучит совсем неплохо.
Но, как всегда и во всём, здесь была проблема. И у этой проблемы было имя — Лондо Моллари.
Он представлял собой чистый анахронизм. Старая гвардия. Достаточно лишь взглянуть на его причёску и послушать его выговор, чтобы понять это. Он всё ещё верил в «старые добрые времена» центаврианского могущества. Старые добрые времена ушли безвозвратно. Эльризия была намерена положить начало новым добрым временам.
