Вызвав в памяти карту Тэлы, старец выбрал приемлемый для них путь и ответил.
- На юго-запад нам. Дойдем до деревни, едой запасемся, а там на Трисшунское подолье пойдем. Место малолюдное, для нас самое то.
Лутарг кивнул и, порывшись в мешке, достал припасенные хозяйкой постоя мясо и сыр. Разделив скудный завтрак поровну, мужчина отдал часть старику и, оглядевшись, взял курс на юго-запад. Сарин, жуя, последовал за ним.
Путь им предстоял неблизкий.
К первому поселению на их пути мужчины подошли к вечеру того же дня. Солнце еще не село, но подступающие сумерки уже рождали свойственный этим местам туман.
Назвать поселение деревней язык не поворачивался. Всего-то восемь домов, выстроившихся в рядок, и десяток амбаров. Путников встретили недоверчивыми взглядами и прячущимися за спинами взрослых ребятишками. Местный люд гостей не жаловал, впрочем, как и большинство обитателей приграничных деревень.
Постоя, харчевни или чего-то сродни ими тут не наблюдалось, а потому путникам пришлось обратиться в пожилой женщине, стоящей возле калитки и вперившей в мужчин вопросительный взгляд.
- Доброго вам, матушка, - поздоровался Сарин, как всегда беря на себя роль переговорщика.
Украшенному сединами старцу проще найти отклик в людских сердцах, чем молодому и сильному мужчине, пусть и с повязкой на глазах.
Да и побаивались Лутарга тэланцы. Странное впечатление производил он на них, отпугивая бронзовой кожей и большими размерами.
- И вам доброго, - отозвалась старушка, шамкая беззубым ртом.
- Проходом мы, матушка. На поклон идем в подолье. Остановиться бы на ночь, не подскажешь, кто жильцов принимает?
- В подолье говоришь, так не время сейчас в подолье, сынок.
Сарин улыбнулся. Давно его никто сынком не называл.
- Отчего же? - поинтересовался старец, заранее зная ответ.
- Каратели ходят, - просветила путников женщина. - Раненько они в этот раз.
- Да уж, рановато, - протянул в ответ Сарин.
- Домой ворочайтесь.
- Далече нам, матушка. Да и стар я уже, второй раз не перенесу.
- Где ж стар-то? - рассмеялась старушка. - На меня погляди, милок, вот уж кто стар, так стар. В землю пора.
- Скажешь тоже, мать. По голосу, так шустра еще, - встрял в разговор Лутарг.
- Слепец что ли? - женщина окинула его пристальным взглядом не потерявших зоркость глаз.
- Да, мать. С рождения, - подтвердил мужчина.
Старушка сочувственно покачала головой.
- Ладно, раз обратно не хочите, то я пущу, коли есть, чем платить.
- Есть, матушка. Не бойся, заплатим.
- Ступайте тогда, - женщина развернулась и, толкнув калитку, пошла по тропинке к дому.
Мужчины последовали за ней.
Домик старушки был маленьким, но добротным. Сарин отметил, что крыльцо не так давно подправлено - свежую доску было видно сразу, а крыша заново перестелена.
- Помогают тебе, мать?
- Да, сынок. Помогают, - отозвалась женщина. - Мало нас тут, но дружные все, сердобольные. Старую женщину не оставят.
Она отворила дверь в избу и посторонилась, пропуская гостей.
Сарин, как только порог переступил, поклонился углу ушедших, чтобы хозяйку не обидеть. Вещиц, собранных на полках, было не так уж много, и старик решил, что семья хозяйки осела в этих местах не так давно.
Лутарг кланяться не стал, а просто застыл рядом.
- Ступайте, ступайте, - поторопила их старушка, - а то туману напустим.
Разувшись и сняв плащи, мужчины по плетеной дорожке прошли в комнату, где Сарин усадил молодого человека на скамью.
- Что ж ты одна живешь, мать? Твои где? - поинтересовался Сарин, огладывая скудную обстановку.
Две широких лавки, стол и сундук - вот и все убранство.
- Так не осталось никого, сынок. Деда своего еще в прошлом году схоронила, а дочек мужья к себе увели.
- Что с ними не пошла, звали, поди?
- Звали, - согласилась старушка, хлопоча у печи, только не хочу. Тут родилась, тут и помру.
- Зря ты, мать. С детьми-то проще будет.
- Вот еще. Обременять молодых, - отмахнулась женщина. - Я свое пожила, пусть и они тоже. Сын?
Хозяйка кивнула в сторону молчаливого Лутарга.
- Сын, - согласился Сарин и улыбнулся, заметив, как дрогнул подбородок молодого человека.
- Молчун, как погляжу.
- Так каратели, говоришь, спустились, - поспешил сменить тему Сарин.
Старушка любопытная попалась, то и дело кидала на Лутарга заинтересованные взгляды, а лишние расспросы им ни к чему были.
- Да, мужики видели. Три ночи назад туда прошли, а в эту возвернулись.
- Вернулись? - удивился старец.
- Вернулись, под утро мимо нас ходили.
- Странно.
- А то! Вот ведь дело, сперва до срока объявились, а тут и вовсе назад пошли. Не к добру это, - предрекла старушка, ставя на стол три миски и тарелку с лепешками. - Мясом потчевать не буду, а вот коли на похлебку согласны, то прошу.
- Согласны, мать, согласны. После дороги горячая похлебка куропаткой покажется.
Сарин потянулся было за лепешкой, но получил по руке от хозяйки дома.
- Мыльня за крыльцом, - строго сказала старушка, послав мужчине лукавый взгляд.
Старец усмехнулся в ответ, а Лутарг рядом с ним подавил смешок.
- Идем, сынок, - обратился старик к своему спутнику. - А то не допустят.
Каркающий смех старухи стал ему ответом.
***
Это был самый короткий год в жизни вейнгара. Дни пролетели незаметно, и до оговоренного с шисгарцами срока осталось меньше месяца, а Кэмарн все еще не принял решение.
За это время им были подняты все тэланские хроники, начиная от прибытия первых поселенцев из-за Дивейского моря и по день нынешний, но нигде правителю Тэлы не встретилось упоминание о договоре, предложенном ему карателями.
И это было необъяснимо, ибо с точки зрения летописцев, посвятивших жизнь хроникам, пропустить такое событие верх неразумности. Как можно не упомянуть о деле, касающемся ежегодного побора?
"Возможно ли, что они врут?" - задавался вопросом Кэмарн и не находил на него ответа. Какова их выгода в этом деле, кроме заявленного обоюдного освобождения? Утвердить абсолютную власть над Тэлой?
Но не только сомнения и нерешительность волновали вейнгара. Мужчина переживал за своих детей. Как он сможет просить дочерей об этом? Как решится?
Признаться девочкам, что благополучие страны родитель ставит выше счастья и жизни собственных детей? Ведь уверенности в том, что одна из них вернется через год, как говорят шисгарцы, у Кэмарна не было.
Взять на себя ответственность, приказать и отправить ребенка на заведомую гибель? Какой отец пойдет на это? Вейнгар не был уверен, что он сможет стать им.
Всеми этими вопросами Кэмарн мучился в одиночестве, так и не найдя в себе сил поделиться тайной еще с кем-нибудь. Даже верному Сарину, которому без раздумий был готов доверить свою жизнь, мужчина не сказал ни слова.
