— Следите за его глазами! — закричал Веннар неподалеку.
Это был единственный способ узнать об атаке. В темноте глаза дракона пылали багровым огнем. Это было последнее, что видело множество дварфов, встретивших кровавую смерть. У всадников дела пока что продвигались лучше: они могли двигаться достаточно быстро, чтобы ускользнуть от Рагнарка.
— Единственное, что мы можем сделать, — это отступить, — продолжал Блит. — Нам не выиграть здесь.
Тайрус промолчал. Их целью не было выиграть битву; им нужно было ослабить Темного Лорда и его войска. Их кровь будет платой за выигранное время.
— Веди Стикса и остальных назад к Черной Дороге.
— А что с дварфами?
Веннар закричал:
— Спиной к огню! Используйте его свет!
— Я думаю, он намерен остаться.
— А ты? — спросил Хурл из-за спины Флетча.
Тайрус положил меч на колени.
— Оставаться здесь — самоубийство, капитан, — убеждал Блит.
Тайрус вздохнул:
— Мы все когда-нибудь умрем.
Его первый помощник нахмурился:
— Сказано истинным пиратом, сир. Но даже пират знает, когда обстоятельства против него и лучше уйти в более тихие воды.
Тайрус взглянул на своего друга. Он открыл было рот, чтобы возразить, но тут глаза Блита расширились. Отраженный в полных ужаса глазах его друга, пылал алый огонь.
Тайрус соскочил с седла в тот же миг, что и Блит.
— Вниз! — закричал он. Он ударился о каменный пол и свернулся у ног своей лошади. Между ее копытами он заметил ноги Стикса. Неожиданно сапоги гиганта исчезли вверху, а рев гнева стих.
Выбравшись из-под лошади, Тайрус подобрал свой меч. Он увидел Стикса, который пытался бороться в воздухе, его плечо было зажато в когтистой лапе дракона. Рагнарк ликующе ревел, поднимаясь все выше. Дракон летал кругами с жертвой в когтях.
Стикс бил своего захватчика одной из оставшихся палиц, но окованное железом дерево просто проходило сквозь дым. Дракону нельзя было причинить вред.
По всему полу пещеры стрелки опустились на колени, приготовив стрелы, но не один не осмелился выстрелить, чтобы не попасть в человека.
Рагнарк понес свой сопротивляющийся трофей к огненной яме, продолжая реветь. Затем когти выпустили гиганта. Он упал в пламя, размахивая руками и крича.
Тайрус мог только наблюдать в ужасе. Затем рядом с его ухом прозвенела спущенная тетива. Он быстро обернулся и увидел, как Флетч достает другую стрелу. Он повернулся назад. Как и всегда в случае Флетча, во второй стреле надобности не было. Первая вошла Стиксу в глаз, убив его мгновенно. Гигант был безжизнен, когда его тело упало в жгучее пламя.
Тайрус сжал кулак, его пальцы почернели.
— По коням, — приказал он своим людям. — Я хочу, чтобы вы все ушли. Прямо сейчас!
Блит вскарабкался в седло, но просто сидел на своей лошади.
— Мы пираты, капитан. Когда это мы слушались приказов?
Хурл наклонился и втащил в седло Флетча:
— Правда, сир. Мы были бы никудышными пиратами, если бы мы слушались всех приказов нашего капитана.
Тайрус обвел их взглядом:
— Как вы сказали, это верная смерть — оставаться здесь.
Блит пожал плечами:
— Жизнь слишком коротка, только если ты не прожил ее.
Покачав головой, Тайрус сел верхом.
— А мы жили, — пробормотал он.
— Да, капитан.
— Ну, тогда поохотимся на дракона!
* * *
Сайвин держалась за Каста — не только пальцами, но всей своей сущностью. Она сосредоточилась на мужчине, которого любила, когда они летели по стеклянному коридору. Как только ее концентрация слабела, чувства и желания Рагнарка крепли.
Она наблюдала за несколькими из первых убийств дракона. Вкус крови наполнял ее рот, дикий восторг пробегал по ее жилам, и крики умирающих эхом звучали в ее душе. Эти мысли и чувства грозили затопить ее, но присутствие Каста было якорем в бурю.
«Подожди, — убеждал он ее теперь. — Осталось совсем немного».
Она закрыла глаза, погружаясь в более простые, более чистые чувства дракона, на котором летела. Шепот ветра, упругость крыльев, мягкая боль в мышцах, ровное биение огромного сердца. Это было ее убежище.
Но как гром из-за горизонта, до нее долетали крики и вопли от другого дракона. Она хотела закрыть уши, отгородиться от этих ужасов, но ей нужны были руки, чтобы удержаться на спине Каста, пока он несся над пролетами мостов, вокруг колонн, над садами, полными статуй.
Она съежилась, когда крики усилились. Только спустя несколько мгновений она поняла, что это были не призрачные ощущения Рагнарка, а то, что она слышала собственными ушами.
«Мы близко от центральной пещеры», — сказал Каст. Сайвин сделала глубокий вдох. «Ты знаешь, что делать?» — спросила она. «Я буду готов. А как ты?» Она услышала его беспокойство, и сделала глубокий, дрожащий вдох. Ее часть дела была не легче, чем у Каста. Она выпрямилась и открыла себя Рагнарку. «Связанный, — послала она ему мысль, — Я пришла присоединиться к тебе». Связь между драконом и всадником вспыхнула ярче, когда она сосредоточилась на ней. «Моя связанная!» — ответил ей Рагнарк. Ее заполнили первобытные чувства другого дракона.
Пальцы Сайвин сжались. Она совладала со своим ужасом. Если бы она не была когда-то одержима сималтра, столь низкие мысли ошеломили бы ее. Но она встречалась с тьмой прежде. Она не позволит ей снова править собой.
«Приди, присоединись ко мне в потоке крови!»
Сайвин увидела конец туннеля; они почти добрались до пещеры. Она попыталась пробиться сквозь безумие, и сказала Рагнарку: «Я уже с тобой».
Его ликование наполнило ее разум, как она и рассчитывала. Несмотря на изменения, произошедшие с ним, Рагнарк был связан с ней узами более древними, чем любая магия. Он не мог отказаться от воссоединения с ней.
Каст влетел в огромное помещение. Лес факелов возвышался над полом по всей бескрайней пещере. С высоты она видела то, как были расположены факелы — это был водоворот с центром в гигантской огненной яме.
— Здесь, — прошептала она Касту. — Лети к центральному огню. Там я в последний раз видела Тайруса.
«И принц все еще жив?»
— Да. Рагнарк, похоже, сосредоточен на нем. Он, должно быть, ощущает запах магии, исходящий от него.
«Тогда мы должны торопиться. — Каст несся высоко над лесом факелов. — Где Рагнарк?»
Сайвин нахмурилась, не уверенная. Она знала, что он здесь, но его присутствие как будто заполняло собой всю пещеру. Трудно было сказать точно, где он, и во мраке невозможно было различить дым, из которого состояло его тело.
