Данте был единственным уцелевшим из первоначальных двадцати титанов. После того как чувствительные и двигательные стержни были автоматически присоединены к панели управления кораблем, он включил двигатели. Теперь он спасется, улетев с этого насквозь промерзшего планетоида.
Данте не был трусом, он был прагматиком. Мятеж на Хессре вызвал очень большие разрушения и нанес огромный ущерб, и он вскоре намеревался вернуться сюда с превосходящими силами, набранными на Ришезе или на какой-нибудь другой из недавно завоеванных планет. Вместе с подкреплением он справится с мятежным сбродом и сможет продолжать начатое дело дальше, уже в одиночку.
Корабль взлетел в темное небо, и Данте, оказавшись в безопасности, ощутил небывалую свободу.
* * *
Удобно устроившись за пультом управления, Вориан активировал системы «Мечтательного путника», готовясь к старту. Сканеры работали, готовые к выслеживанию цели. Дело было за малым — определить предварительное местонахождение Данте. Посредники когиторов сообщили, что видели на леднике ходильную форму титана, который переносил свой мозг в один из стоявших там боевых кораблей кимеков.
Появился Квентин в своем гигантском механическом теле. Его динамики были включены на полную мощность и голос гремел, как раскаты грома.
— Самое главное — не дать ему уйти! Верховный башар, как скоро вы сможете взлететь? Вы успеете перехватить его?
— «Мечтательный путник» — скоростное судно, но он слаб в плане вооружения. Я могу задержать его на какое-то время. У вас есть иное решение?
— Да. — Квентин поспешил назад на множестве конечностей. — Задержите его. Я последую за вами, как только смогу. И уж тогда Данте не уйдет. Очень важно не дать ему сбежать.
Вориан понимал, какой жаждой мщения обуян примеро. Он включил панель управления, обращению с которой когда-то научил его еще Севрат, и запустил двигатель. «Мечтательный путник» взмыл в небо со стартовой площадки и отправился в погоню за кораблем титана.
По подземному туннелю Квентин прошел туда, где стоял еще один исполинских размеров боевой корабль. Он не один раз видел, как на нем летал генерал Агамемнон, и Юноне очень нравилось показывать Квентину эти полеты, как демонстрацию устрашающей мощи кимеков по сравнению со слабыми и хрупкими людьми. Теперь Батлер сможет сам воспользоваться этим кораблем в более достойных целях.
Личным кораблем самого Агамемнона.
«Мечтательный путник» взлетел в звездное, вечно сумеречное небо. Впереди, ускоряясь, корабль Данте стремился уйти из солнечной системы Хессры.
Когда последний титан увидел, что его преследует лишь легковооруженное курьерское судно, он замедлил полет, развернулся и двинулся навстречу Вориану. Он предупреждал Агамемнона, требовал не доверять искренности этого человека, и вот его подозрения полностью оправдались.
— Вориан Атрейдес. — Имя было произнесено ровным тоном, без тени удивления. — Это ты устроил побоище?
— Я не могу взять на себя всю ответственность. Я всего лишь один человек. История титанов взывает к такому долгу, который не по плечу взыскать одному.
— Ты понимаешь, что я могу без труда уничтожить твое судно, — сказал Данте, как будто здесь были нужны какие-то угрозы. — «Мечтательный путник» был сконструирован отнюдь не для схваток с кораблями кимеков.
— Возможно, что так, но зато я более маневренный. — Он выпустил по кораблю Данте залп снарядов, а потом резко изменил курс и сделал петлю, чтобы уйти от ответных выстрелов.
Зайдя в тыл кимеку, Вориан выпустил еще четыре снаряда и смог повредить один из вспомогательных маневровых двигателей. Титан на этот раз успел сделать боевой разворот и удачными выстрелами задел бронированное брюхо «Мечтательного путника».
Вориана закружило, корабль самопроизвольно ускорился, и пилоту пришлось проявить немалое искусство, чтобы стабилизировать траекторию полета. Он снова начал обходить титана, продолжая дразнить его по линии связи, изо всех сил стараясь задержать его, как просил об этом Квентин. Кимек снова выстрелил, и на этот раз снаряд угодил в носовую часть курьерского корабля.
Именно в этот миг к кораблю Данте устремилось страшное космическое чудовище — порождение какого-то ночного кошмара, похожее на доисторического птеродактиля. Угловатый корабль свалился на судно Данте словно ниоткуда и открыл огонь, от которого затрясло весь летательный корпус последнего кимека.
Квентин обратился к Вориану по каналу связи на особом шифрованном языке, которым общались в боевых условиях командиры армии Джихада.
— Я должен рассказать вам, почему так важно уничтожить Данте. Когда генерал Агамемнон создавал свою армию неокимеков, он испугался, что они смогут изменить и напасть на титанов. Поэтому в их механизмы была вставлена убивающая программа. В любой момент, почувствовав измену, Агамемнон мог включить программу, которая должна была убить их мозг.
В качестве страховки Агамемнон, Юнона и Данте установили также систему экстренного управления. Для этого они использовали некую сигнальную систему, функция которой заключалась в том, что через определенные промежутки времени по крайней мере один из титанов должен был посылать специальный сигнал неокимекам, в противном случае — при неполучении такого сигнала — механизмы неокимеков навсегда бы отключились. Постепенное истощение питания привело бы неокимеков к неминуемой гибели.
Вориан не верил своим ушам.
— Вы хотите сказать, что если мы сейчас уничтожим Данте, то одним ударом избавимся и от всех неокимеков?
— Со временем, так как здесь сыграет роль фактор задержки. Местные неокимеки будут парализованы сразу же, как только после смерти последнего титана перестанут получать подтверждающие сигналы. Агамемнон был настоящим параноиком.
— Мне это известно.
— Неокимеки на отдаленных планетах погибнут через год или около того, когда не получат подтверждающего сигнала в надлежащее время. Вот почему так важно убить Данте.
Вориан улыбнулся, но его лицо сразу же омрачилось, когда он понял еще одно следствие.
— Но если мы сейчас уничтожим Данте, то вы тоже умрете, Квентин. Это же немедленное следствие его смерти.
— Вы видели меня, верховный башар. Вы знаете, каким я стал. У меня нет ни малейшего желания, чтобы кто-либо в Лиге увидел меня в таком неприглядном виде. Ни Фейкан, ни… Абульурд. Я не хочу возвращаться.
— Но что я скажу Абульурду? Он должен понять…
— Вы сами найдете что сказать, верховный башар. В этих делах вы всегда превосходили меня. Позвольте мне самому покончить с этим.
