Круг света расширился, и стало видно, что пока Ольтанир говорил, за его спиной возникла живая картина. Однако сам он не повернул головы, чтобы взглянуть на нее — более того, казалось, что он вовсе не может ею пошевелить. Позади него стояла группа эльдаров, разодетых в роскошные одежды, и их возглавляла решительно выглядящая воительница с блестящими черными волосами. Гладкокожие лупоглазые аборигены Траурной Марки преклоняли перед ними колени, поднося им отполированные морские раковины и рыбу с серебряной чешуей.
— Б'Кви Йегара знала, что делать с дикарями,
знала, как научить уважению.
Она построила крепость на их крови и костях,
она украла их мелких божков
и научила поклоняться ей самой вместо них.
Что-то ярко вспыхнуло, а когда вспышка угасла, сцена уже изменилась. Черноволосая воительница теперь стояла на вершине горы из мертвых гладкокожих тел, и Храдхири Ра возвышался за ее плечом. Выжившие туземцы держались в стороне от нее и пресмыкались на брюхе, но не могли выйти за пределы круга света. Свет охватил их мир и пленил их в себе вместе с их мучительницей.
— Много сонных эпох мой клан провел в этом потаенном саду, что создала Б'Кви.
Поколение за поколением жили они в роскоши и неге, попирая побежденных.
Клан процветал, разветвлялся, разделялся по всем островам.
Лишь много поколений спустя они снова собрались вместе,
Чтобы решить, кто станет наследником, когда умерла Б'Кви.
Сцена позади Ольтанира Йегары изменилась: несколько эльдаров позировали вокруг похоронных носилок, на которых возлежала темноволосая воительница. На каждом углу носилок покоился звероголовый сосуд — от этой маленькой детали Ольтанир задрожал и отшатнулся — в ногах же стоял Храдхири Ра. Эльдары выглядели аристократично и были богато одеты, однако разглядывали друг друга с очевидной враждебностью и плохо скрываемым презрением. Один из вихрей сражений, бушующих за пределами живой картины, беззвучно приблизился, и на сцену прокрались другие Шуты Смерти. Эти отпрыски смерти подошли и встали за плечами у каждого из участников похорон, как ухмыляющиеся тени.
— Ку'изал Йегара оказался мудрейшим,
Первым он осознал, что конфликт неминуем, и первым нанес удар.
Так жестокая хитрость повергла его соперников посреди Слияния,
и так завладел он наследством Б'Кви.
Увы, не смог он в тот миг уничтожить
все ветви и корни разрозненного клана.
Тени в масках-черепах с ножами в руках напали на эльдаров. Некоторые жертвы погибли, другие сбежали, и вскоре остался только один из аристократов, алчно склонившийся над погребальными носилками Б'Кви с хищной триумфальной улыбкой на губах. Круг света внезапно исчез, и микрокосм Ольтанира Йегары растворился среди кувыркающихся бойцов, сражающихся на обшем фоне повествования. Эльдары победоносно наступали на крадущихся вестников смерти, акробатически перескакивали через их головы и теснили отвратительные силуэты обратно в тени. Ашантурус выступил вперед, чтобы снова выступить рассказчиком.
— Смерть была изгнана,
ее выдворили во тьму, откуда она пришла.
Дети богов взглянули на свое новое наследие
и обнаружили, что боги не так часто появляются на их стороне.
Наш род, уверенный в своем новом могуществе,
начал поворачивать великое колесо к своим собственным целям.
Пока мастер труппы говорил, танцоры незаметно разделились на различные группы. Некоторые своими движениями чертили в воздухе легкие башни из света, другие стилизованно изображали исследователей или ораторов, другие изучали зал и бродили среди зрителей, вглядываясь то в одного, то в другого, словно в какую-то незнакомую находку. Некоторые члены труппы продолжали танцевать как будто лишь ради самого танца, а другие музицировали, аккомпанируя им, просто ради удовольствия игры.
Через какое-то время из-за кулис снова появились Иша и Керноус и начали двигаться от одной группы к другой. Но всякий раз на них не обращали внимания. Теперь боги были, очевидно, незримы и неслышны для своих детей. Иша плакала, Керноус пытался успокоить ее, но тщетно. Когда скорбящие боги ушли со сцены, снова появился Ольтанир Йегара в том же круге сияния. Непринужденная грация, продемонстрированная Цилией и Ло'тосом, сделала его еще более неуклюжим и нелепым по сравнению с ними.
Пока Ольтанир говорил следующую строфу, по всему залу возникали миниатюрные картины и сразу же исчезали, едва их успевали увидеть. В каждой актеры изображали чью-то ужасную смерть: на одинокого путешественника набрасывались наемные убийцы, лорд в своем зале давился отравленным вином, двое возлюбленных заключали друг друга в страстные объятья, в то время как один обнажал клинок за спиной другого, чья-то фигура, хватаясь за воздух, падала из высокого окна, и еще много, много иных.
— Так все и шло,
кровь требовала крови,
вендетта порождала вендетту,
пока не осталось одно лишь потомство Ку'изала.
Но слишком мало осталось тех, кто выжил,
чтоб насладиться победой.
Дом Йегара стал умаляться,
и время подтачивало его, как море точит утес.
Сцены насилия мелькнули в последний раз и прекратились, оставив Ольтанира одиноко стоять в круге света. Вокруг границы круга столпились гладкокожие, лупоглазые туземцы с непроницаемыми лицами и наблюдали за ним, и будто по волшебству их количество медленно, но неумолимо становилось все больше. Теперь казалось, что Ольтанир заключен в этом свете, что он заперт внутри сужающегося круга.
— Ку'изал увидел, что за конец их ждет, и что он уже неминуем.
Дальновидный, как прежде, он первым все понял.
Среди Оникса он испустил свой последний вздох,
все вокруг окутав огнем и разрушением.
Никто не оплакал его тщетную жертву.
И проклял в конце он руины, которые создал.
Позади Ольтанира некая одинокая фигура прошла по коридору в чернильную тьму. Прежде чем она полностью исчезла из виду, позади нее возникла занавесь огня. Раздался хриплый надрывный вопль, а потом полностью исчез за грохотом камней и треском пламени. Над залом повисла тишина, Ольтанир, судя по виду, дышал с трудом. Мгновения растягивались в долгие секунды, пока, наконец, чей-то новый голос не побудил его продолжить историю. Это был веселый голос, как будто смеющийся над этим мрачным рассказом.
— Так значит, нужна тебе помощь?
Ты хочешь друзей обрести?
Так быстро в портал, устремимся туда,
Где все это можно найти!
Ольтанир заморгал, увидев невысокую серую фигуру, которая протиснулась между гладкокожими аборигенами и вторглась в его маленький световой круг. Пестрый широко ухмыльнулся ему и поклонился, жестом приглашая последнего Йегару продолжить свое повествование. Ольтанир нервно облизнул губы и кивнул.
