Мертвые братья наблюдали за ним. Двое воинов Рубрики оставались безмолвными и неподвижными. На их красные доспехи медленно оседали кусочки обуглившихся обломков. Свет в их глазах потускнел, став бледно-зеленым. Ариман смотрел на них, ожидая движения, признаков сознания. Тщетно. Он слышал, как заключенные в доспехи духи, сбитые с толку и полуслепые, пытаются найти путь. Без Толбека, который управлял ими, они были не более чем статуи.
Ариман оглянулся. Кровь все еще сочилась из груды порубленной плоти и доспехов. Бой с Толбеком и убийство Гзреля с его вассалами заняли меньше пяти ударов сердца. Ариману требовалось принять решение, и как можно быстрее. На борту «Дитя Титана» находилась по крайней мере еще сотня воинов Терзания, и куда больше на «Кровавом полумесяце». Вскоре они узнают, что случилось с их лордом, и когда это произойдет… Кроме того, корабль Толбека еще находился неподалеку, и его команда ждала вестей от своего повелителя.
Боль в голове Аримана нарастала, мышцы дрожали от последствий видения. Он попытался сосредоточиться. Воспоминания об увиденном и услышанном кипели в мыслях. Колдун стянул шлем и сплюнул на пол кровь вперемешку с желчью. В воздухе воняло разложением, обгоревшим мясом и выпотрошенными внутренностями. Он находился на вражеском корабле, еще больше противников ждало его в пустоте, и, кроме того, он устал, телом и разумом. Единственным преимуществом было то, что никто не знал о случившемся. Пока.
Тихое бульканье и вздох заставили его обернуться. Ариман напрягся, внезапно почувствовав еще одно живое существо в зале. Оно находилось недалеко от бронированных тел, сваленных у трона. Он шагнул ближе, стремясь подготовить истощенный разум к бою. Оказавшись в паре метров от трона, Ариман заметил фигуру и вспомнил, что убил не всех воинов Терзания в зале.
Марот свернулся калачиком на полу за троном. Его лицо было залито текущей из глаз кровью. Он подогнул ноги под себя, обхватив руками грудь. Ариман подошел ближе, и голова Марота резко дернулась. Кровоточащие глаза встретились с взглядом Аримана, и Марот издал шипящий вскрик. Ему не требовалось читать изодранную ауру колдуна, чтобы понять, что в нем что-то надломилось, а оставшееся было расколотым и разбитым вдребезги.
Космических десантников создали из обычных людей, из них ковали оружие. Их создали, дабы выдерживать телом и разумом то, что не под силу простым смертным, но Марот лишился этой силы, продавшись ради ничтожной власти и лжи. Он пожертвовал слишком многим, сам не понимая, что потерял. Вторжение Аримана в разум Марота сломило остатки его былой силы, и на краткий миг Азек почувствовал жалость к существу, в которое превратился этот воин-полубог.
Но затем Ариман вспомнил создание, заключенное в холодном отсеке «Дитя Титана», и пустой провал глазницы Астреоса. Ариман поднял руку, собирая остатки воли. На пальцах затанцевала потрескивающая синяя молния. Это будет акт милосердия. Сила нарастала, и он вспомнил смех ворона и видение битвы. Ариман заколебался.
Марот зарычал, но Ариман видел в глазах сломленного колдуна страх.
Энергия вокруг пальцев угасла. Марот удивленно моргнул, его начало трясти. Через секунду дрожь превратилась в низкий булькающий смех.
― Вставай, ― тихо ответил Ариман. Марот продолжал смеяться, лежа на полу. Ариман поднял руку и пропустил через нее толику воли. Покрытый символами меч Толбека прыгнул ему в руку. Он схватил его, и внезапно острие оказалось у шеи Марота. Последний колдун Терзания замер, смех застрял у него в горле. ― Ты не хочешь умирать, ― произнес Ариман. ― Теперь вставай, или я выколю тебе глаза и брошу на поживу твоим ночным кошмарам.
Марот поднялся, выглядя изможденным и сгорбленным, несмотря на доспехи. Он не сводил кровоточащих глаз с Аримана.
― Я сохраню свои глаза? ― спросил он, и в его голосе чувствовалась дрожь безумия.
― Я не выколю их, и ты будешь жить, ― сказал Ариман. Он посмотрел на неподвижных воинов Рубрики и запертые двери в зал. ― Но сейчас ты пойдешь за мной и сделаешь то, что я скажу, ― Марот посмотрел так, словно собирался оскалиться, будто к нему вернулось немного гордости. Но прорицатель снова встретился взглядом с Ариманом и улыбнулся, продемонстрировав порозовевшие от крови зубы.
― Куда мы идем, ― Марот заколебался и облизал губы, ― повелитель?
― Я тебе не повелитель, ― ответил Ариман, направляясь к дверям. ― И мы идем захватывать корабль.
Они быстро шли по «Дитю Титана». Ариман шагал следом за Маротом, чтобы всякий встречный увидел его на положенном месте. Марот постоянно дергался и что-то бормотал, и Ариману приходилось то и дело рычать угрозы ему в разум, чтобы колдун двигался с привычной властностью, когда они проходили мимо других воинов Терзания. Усталость пульсировала в висках Аримана всякий раз, когда он психически понукал Марота.
Азек взглянул на прорицателя, едва они миновали люк в заброшенный туннель. Изо рта Марота текла слюна, смешанная с зеленой желчью и кровью. Ариман ускорил шаг и психически подтолкнул Марота. Азек задался вопросом, осмелится ли кто-то войти в тронный зал. Большинство слишком сильно боится прогневить Гзреля, но кто-нибудь может удивиться, почему Марот расхаживает по палубам, в то время как его повелителя нигде не видно. С каждым мигом вероятность обнаружения становилась все большей, и когда воины Терзания поймут, что случилось, начнется бойня. Некоторые сочтут, что Марот решил свергнуть Гзреля, и попытаются отомстить за мертвого лорда. Другие предположат то самое, но увидят в это шанс самим захватить власть. В считанные мгновения создадутся группировки, и прольется кровь. Ариман видел подобное во многих бандах. Если бы Гзрель погиб в любое другое время, Ариман сомневался, что хоть кто-то из Терзания вообще бы выжил.
Они сбавили шаг, когда достигли отсека, который Гзрель превратил в тюрьму. Коридоры и небольшие каюты уже успели провонять испражнениями, освежеванной плотью и страхом. Здесь, у запертых противовзрывных дверей, стояли воины Терзания и сбившиеся в кучу надзиратели. Ариман телепатически рявкнул приказ Мароту, и тот подошел к ним с привычным презрением. Азек последовал за ним, легко сжимая в руке меч Толбека. Воины рычали уважительные приветствия, а рабы падали ниц, когда прорицатель проходил мимо.
Возле входа в камеры стоял еще один воин Терзания. Его звали Хогос, вспомнил Ариман. Массивного телосложения воин опирался на безмолвствующий цепной топор. Ариман видел искромсанную и изувеченную голову Хогоса ― он потерял половину ее от зубьев оружия соперника. Простой, надежный и до жестокости дисциплинированный, Хогос был единственным, кому Гзрель доверял охранять эту дверь. Еще он был немым, и его разум походил на железную глыбу.
