— Пожалуйста, не надо, — она указала на две ампулы, оставшиеся в руках Савары. — Положи их обратно, пока не появился цвет. Мне, чтобы дожить до следующего раза, нужны они все.
— Ну же, мы обе знаем, что это не совсем так, — сказала Савара. — Возможно, ты будешь выглядеть слегка измождённой и потеряешь немного волос, но если растянешь эту дозу, то выживешь.
Она позволила другой ампуле выскользнуть из своих рук. Дина попыталась поймать её, но Савара заблокировала эту попытку удачным ударом ноги. Вторая ампула разлетелась вдребезги, и Дина в ужасе наблюдала, как фермент — фермент, необходимый ей для усвоения пищи, фермент, в котором Крефы запрограммировали её нуждаться, — растёкся по дюракритовому полу темнеющим пятном.
Дина подняла глаза.
— Почему ты так со мной поступаешь?
— Потому что мне не нравится, когда мне лгут.
— Но я не лгу! — возразила Дина. — Я сказала тебе правду.
— Если так, тогда продолжим.
Савара уронила третий флакон, уже не пытаясь помешать Дине поймать его, но жидкость быстро становилась розовой. Теперь инъецировать её было бы болезненно и смертельно опасно. Дина оглянулась на свою мучительницу, которая уже снова полезла в сумку.
Савара ухмыльнулась, затем спросила:
— Есть ли что-то, о чём ты забыла мне рассказать?
Дина закрыла глаза, затем неохотно кивнула.
— Люк Скайуокер.
Она не понимала, почему это откровение заставило её почувствовать себя такой предательницей, но так оно и было. Возможно, это было потому, что если кто-то в галактике и был способен освободить её от контроля Крефов, то это был гранд-мастер Ордена джедаев.
А Дина отчаянно хотела быть свободной.
— Люк Скайуокер? — Голос Савары прозвучал прерывисто и встревоженно. — А что с ним?
Когда Дина снова открыла глаза, Савара вытащила руку из сумки, пустую. Лицо девушки было бледным, а глаза — большими и круглыми. Она выглядела почти испуганной.
— Наверху, с Лэндо, — сказала Дина. Внезапно она почувствовала себя такой сильной, что ей пришлось бороться с собой, чтобы не улыбнуться. — Люк Скайуокер здесь.
Савара позволила своему страху проявиться только в том, как раздулись её ноздри, но этого было достаточно, чтобы подтвердить то, о чем Дина уже догадалась: имя Скайуокера было единственным, что могло заставить девушку спуститься на землю. Дина протянула руку за футляром с ферментами… только для того, чтобы Савара вновь отодвинула сумку.
— Ты не собиралась мне говорить, — сказала она. — Ты думаешь, что Скайуокер может тебе помочь.
— Никто не может мне помочь, — сказала Дина. — Я это знаю.
— Но у тебя есть мечты, — настаивала Савара. — У тебя есть надежды.
— Какое значение имеют мечты и надежды? Скайуокер не может синтезировать мои ферменты. — Дина помолчала, затем покорно пожала плечами. — Кроме того, он не помог бы мне, даже если бы мог. Он мне не доверяет.
— Почему нет?
— Я пыталась установить с ним эмоциональную связь, — сказала Дина. — Не понимаю, почему это не удалось. Я использовала голос, которому ты меня научила, я дразнила и трогала его. Твоя система не сработала.
Вместо гнева обвинение вызвало смех — жестокий, но искренний.
— Ты пыталась соблазнить Люка Скайуокера, когда его сестра и зять лежали полумёртвыми в лазарете? — Савара качнула головой, хохоча так, как никогда ещё не смеялась. — Вы, биоты, такие пустоголовые.
— Если ты не смогла научить меня должным образом, то чья в этом вина? — поинтересовалась Дина. — Но ущерб нанесён, и я не вижу, как его можно исправить.
Савара, наконец, перестала хихикать.
— Это потому, что у тебя нет воображения. — Она на мгновение задумалась, затем спросила: — Ты сообщала в отчёте о состоянии дел, что у Тарстона была слабость к сабакку, верно?
— Да, — сказала Дина. — Он каждый месяц бывал в казино на Валнусе, когда у него наступал отпуск.
— Хорошо.
Савара сунула футляр с ферментом в руку Дины, затем достала чип данных из кармана и также отдала его.
— Отнеси чип данных Калриссиану.
Дина в замешательстве уставилась на информационный чип.
— Но здесь есть мой номер доступа и копия контрольного кода. Часа не пройдёт, как Лэндо узнает, что он использовался для перенаправления генераторов луча в яме N1.
— Вот именно, — сказала Савара. — Ты скажешь, что нашла чип в шкафчике Тарстона.
— У Тарстона? Почему?
На губах Савары появилась лукавая усмешка.
— Потому что ты собираешься признаться Калриссиану и Скайуокеру, — сказала она. — Ты собираешься рассказать им всё о том, что Тарстон был твоим любовником, и о том, как часто он посещал твою квартиру.
Дина почувствовала внутри слабость.
— Ты хочешь, чтобы я обвинила Тарстона?
Савара закатила глаза.
— Нет, я хочу, чтобы ты ответила на их вопросы, — сказала она. — Пусть они сами обвинят Тарстона.
Глава 8
Сон Леи начался так же, как и закончился, марлевой повязкой, натянутой на её израненное лицо. Отдалённый визг декомпрессии звенел у неё в ушах, а пронизывающий холод разреженного воздуха обжигал нос и щёки. Кружилась голова, болели лёгкие, и она чувствовала, как погружается в гипоксическое забытье. Но она не могла протянуть руку, чтобы закрыть лицевую панель. Кто-то стоял коленями у неё на руках, удерживая её в неподвижности, пока марля впитывала её кровь. «Не сейчас, джедай Соло, — говорил женский голос. — Мне нужно больше. Ещё немного».
Затем Лея проснулась, как обычно, плавая в тепле голубой жидкости бакта-камеры, с колотившимся в ушах пульсом и скручивавшимися в животе узлами гнева. Устаревший медицинский дроид FX-4 стоял на станции мониторинга рядом с резервуаром, но в комнате больше никого не было.
Даже Хана.
Дроид повернул свой грибообразный купол в её сторону. На мгновение возникла задержка, пока центральный компьютер мониторинга переводил запрос FX с языка дроидов на основной, затем неестественный гендерно нейтральный голос заструился через аудиовкладыши, вставленные в уши Леи.
— Добрый день, джедай Соло. Вы знаете, где вы находитесь?
Прежде чем ответить, Лея потратила секунду, чтобы успокоиться, пытаясь разобраться, какая часть сна была воспоминанием, а какая — неправильным толкованием или даже чистой выдумкой. Очевидно, её подсознание пыталось предупредить её о чём-то, дать ей понять, что её предали. Но сны редко следует понимать буквально — и, действительно, зачем кому-то понадобилась её кровь? Предупреждение должно было быть о чём-то другом, о чём-то, что могла символизировать кровь.
— Джедай Соло, вы можете мне ответить? — спросил дроид. — Вы знаете, где вы находитесь?
Настойчивость дроида заставила Лею вздохнуть, потом она помешала рукой зелёную[2] жидкость, в которой плавала.
— Я нахожусь в бакта-камере, — заговорила она в дыхательную маску, в которую был встроен микрофон, передававший её слова в динамик снаружи резервуара. — Где-то в больнице.
— В лазарете, — поправил дроид. — На Сарнусе нет настоящих больниц.
Сарнус. Ну конечно. Планета, где располагался горно-обогатительный комбинат Лэндо, глубоко в Чилунском разломе. Она помнила это очень хорошо.
— Вы находитесь в блоке восстановления и тщательного мониторинга, — продолжил дроид. — Десятая комната, пятый этаж.
— Что со мной случилось?
— Вы прибыли с травмой лица, множественными переломами левой руки и сотрясением мозга, — сообщил ей дроид. — Но ваше выздоровление идёт полным ходом. Ваша рука зажила невероятно быстро. Оба ваших глаза были восстановлены и полностью функционируют. Ваш нос был реконструирован в соответствии с визуальными образцами, полученными из исторической библиотеки лазарета. Ваши рваные раны на лице были закрыты…
— …И ожидается, что они заживут без видимых рубцов, — закончила Лея. — У меня такое чувство, что я слышала это раньше.
— Отлично, — ответил дроид. — Симптомы сотрясения мозга, похоже, отступают. Что ещё вы помните?
