– Где проклятый Семнадцатый? – сплюнул Каргос. – Где они?
Скане – не всегда ли это оказывался Скане? – произнес вслух то, что было у них на уме.
– Предательство. Они бросили нас умирать во имя какой-нибудь великой и священной шутки, помяните мое слово.
Кхарн посмотрел на цепной топор, лишившийся зубьев и деформировавшийся от чрезмерного использования. Посмотрел на плазменный пистолет, который ослабел и страдал жаждой от перегрева, протестующе выпуская пар под давлением.
– Они нас не бросят.
Скане ухмыльнулся.
– Вы действительно верите в то, что говорите? Скажите, что тут Лоргар, и они примчатся бегом.
Ответная улыбка Кхарна была по-настоящему тонкой и мрачной.
– Говорит капитан Кхарн из Двенадцатого Легиона. Всем силам Несущим Слово возле Валики. Нас подавляют, и нам немедленно нужно подкрепление. Здесь ваш примарх. Слышите меня, трусы? Здесь ваш примарх.
Немедленно раздался трескучий ответ, искаженный помехами вокса.
– Подтвердите.
Кхарн расхохотался, убрав пистолет в кобуру и подобрав с камней брошенный болтер Ультрадесантника.
– Я прямо сейчас смотрю на Лоргара, шавка. Вы не только нас тут бросили.
– Говорит Торгал из Седьмой Несущих Слово. Запрос подкрепления принят.
Кхарн сделал из похищенного болтера единственный выстрел. Тот разнес на части гвардейца Академии, который пытался вскарабкаться по щебню за укрытие.
– Что значит «принят»? Хочешь сказать, что на сей раз вы действительно придете?
Вокс опять утонул в помехах.
– Трусы, – Скане продолжал ухмыляться. Он убрал оба опустошенных пистолета, осмотрелся по сторонам в поисках оружия, которое можно было бы взять, и вернулся с легкой лазерной винтовкой, смотревшейся в его бронированных руках почти что комично. За нее все еще держалась половина руки смертного. Выбросив руку, Скане так и не смог просунуть палец в скобу и отшвырнул бесполезное оружие в том же направлении. – И скажите им принести боеприпасов, – проворчал сержант.
Все новые тени превращались в силуэты, а силуэты – во вражеских солдат, которые появлялись из дымки. Арматурские гвардейцы носили респираторы для защиты от пыли. Ультрадесантники вели их с неизменным и упорным достоинством. Из пыли, покачиваясь, на оскверненную площадь выходили новые шагающие машины – «Псы Войны», которые трубили в боевые горны, словно завывающие волки.
– Было честью служить с вами, сэр, – теперь пришла очередь Каргоса усмехнуться.
Кхарн сглотнул собственную едкую кислотную слюну. Юмор Пожирателей Миров – неизменный преступный черный смех посреди бури. Он улыбнулся в ответ.
– Заткнись, Каргос.
Титан класса «Пес войны» «Ардентор» опустил руки-орудия, водя ими поверх воронок, вырванных в истерзанной земле. Прожекторы на дуле с потрескиванием ожили, поворачиваясь туда-сюда, пока напоминавший собаку титан вынюхивал добычу среди пыли. Пустотные щиты искрились от случайных выстрелов окрестных Пожирателей Миров из руин, однако энергетический барьер оставался активен, и машина двигалась, не обращая внимания на их бессмысленные жесты. Другой железный зверь окатил соседнее здание струей разрывного огня «вулканов», которая прогрызала камень и резала на куски находившихся внутри легионеров. На дорогу сыпался ливень стреляных гильз размером с руку человека. Они с лязгом падали сотнями, рассыпаясь по улице.
Горны «Ардентора» издали рев, когда он с хрустом сделал первый шаг по каменному склону. Это был одновременно протестующий вопль и призыв к оружию. Болтеры «Вулкан» гортанно завизжали от голода, их боезапас иссяк после часов сражения без доукомплектовки. С подбородка затрещали второстепенные орудийные установки, которые могли лишь плеваться по легкой пехоте. Трассеры зашлепали по земле, вгрызаясь в воронку.
Принцепс Максамиллиен Делантир наклонился вперед на своем троне, и его позвоночные стыковочные кабели натянулись.
– Я что-то там чувствую. Поддерживать оборонительный огонь.
Модерати секундус издал несогласный бинарный всплеск.
– Ауспик все так же ничего не фиксирует.
– Наводчики подтвердили, что этот кратер создан психическим выбросом противника, что бы это ни было. Там внизу что-то есть, – Делантир почесал под вызывающей зуд маской респиратора. – Огонь внутрь кратера из основного плазменного орудия.
– Мой принцепс, у нас осталось не больше трех выстрелов до того, как наступит гиповолемия реактора.
– Мы перевооружимся и подзарядимся, когда Валика будет зачищена, Кей. Если наши пушки опустеют, а реактор будет страдать от жажды, я буду крушить этих предателей ногами. А теперь огонь согласно приказу.
– Есть, мой принцепс.
Пока модерати со шлемом на голове трудился, наводя правую руку, кабина погрузилась в полумрак аварийного освещения.
– Угроза гиповолемии ядра, – протрещал лишенный эмоций голос техножреца из камеры плазменного реактора, помещавшегося в бронированном отсеке позади капсулы кабины.
– Я в курсе, – натянуто улыбнулся Делантир. – Просто дайте мне один выстрел.
– Накапливаем поражающий эффект, – воскликнул модерати Кей. Он быстро последовательно повернул семь верньеров и вдавил левый активатор. – Приготовиться к разряду.
– Всем приготовиться, всем приготовиться.
Опоры «Пса войны» крепко зафиксировались, он выстрелил, и на Валике родилось второе солнце.
Имперская плазменная технология соединила одноэлементные газы, чтобы создать пламя, лижущее поверхность звезд. В древние эпохи этот процесс был более известен как термоядерный сплав – ионизация водорода при сотне миллионов градусов – для воссоздания сердцебиения солнца путем человеческого гения. Приготовление плазмы составляло половину ритуала. Остальное являлось «разрядом». В священных залах Легио Лисанда и различных Коллегий Титаника разряд плазменного оружия богомашин сопровождался обилием молитв, воззваний, благословений и воскурением определенных благовоний.
«Пес войны» выстрелил. Заряд свежей плазмы, обладавший кометным хвостом, сдерживался искусственным магнитным полем, чтобы предотвратить рассеивание вследствие разлета ионизированных атомов. Немедленно началось вентилирование, из разгрузочных отверстий по всей длине руки-орудия титана хлестнул призрачный пар охладителя.
Разряд испепелил пыль, выжег воздух дочиста, и на долю секунды залил воронку ядром солнца. Пожиратели Миров, задетые краем взрыва, растворились до костей и обломков брони, которые брызнули в воздухе, истерлись в пыль, а затем исчезли.
