Нельзя сказать, что земля выглядела как-то уж особенно мрачно. Правда, леса здесь совершенно не походили на привычные. Ни одной знакомой породы деревьев, всё сплошь неимоверные, невероятные исполины (и как только выносят натиск сильных ветров?).
Девушка пыталась сложить воедино всё замеченное. Это странное место, магическая звезда небывалой мощи, которая, если в ней зарубить (а ещё лучше – медленно запытать до смерти) тысячи и тысячи людей, действительно, наверное, способна открыть Эвиал. Но отец прав – для этого требуется невероятная, недостижимая точность геометрических построений. А что, если это страшилище пустят в ход не для того, чтобы пробить считающуюся непроницаемой магическую скорлупу Эвиала? А, допустим, чтобы сокрушить всё и всяческое сопротивление Империи Клешней там, на западе?
И эти жуткие полулюди, полузомби, с которыми отряду пришлось столкнуться в самом начале пути по землям Левой Клешни?.. Для чего их могли создать, кроме как для войны, непрерывной, долгой и кровавой, с небывалыми потерями, когда силы духа обычных воинов, даже наёмников, могло не хватить? Но опять же – зачем? Дуотты решили наконец-то отомстить за давние поражения? Решили вернуть себе власть над Эвиалом? Это, конечно, самое простое и напрашивающееся объяснение. Но… с дуоттами как раз простые и логичные объяснения не срабатывали. Хитрость этих созданий не имела себе равных. Они не удовольствовались бы простой победой. После Войн Быка и Волка разгромленные дуотты усвоили, что кратчайшим путём к успеху является кривая. Особенно когда у противника стократный перевес в силах.
Для путешествующих должны были иметься постоялые дворы, однако вместо привычных Ниакрис заведений они увидели просторные строения, где каждому следовало заботиться о себе самому. Денег ни с кого не брали, но и купить ничего было нельзя.
«Гостям», однако, совсем не приходилось беспокоиться. Весь труд выпал на долю сопровождавших их воинов – которые, молча шагая в строю, не перемолвились друг с другом и единым словом, точно те же зомби. Впрочем, они-то зомби как раз не были – в этом не сомневались ни сама Ниакрис, ни её отец.
Или, если были, то какими-то уж очень необычными зомби.
На четвёртый день пути Ниакрис попыталась «шагнуть в сторону», если можно так выразиться. Отряд окружала стена глухого молчания. Все пригорюнились, брели в мрачной тишине и словно бы совсем пали духом. На привалах Клара Хюммель угрюмо полировала рубиновую шпагу, Райна впадала в странное оцепенение, словно засыпая с открытыми глазами, Тави казалась совершенно несчастной и больной, словно увиденное враз напомнило ей о чём-то донельзя неприятном, что она совсем не прочь была бы забыть. Ниакрис попыталась разговорить её, но мельинская воительница только тяжело вздыхала и отмалчивалась.
«В сторону» Ниакрис шагнула, когда отряд остановился на очередной ночлег. Возле длинных столов по полу возил метлой угрюмого вида гном, чьим рукам куда больше подошёл бы пудовый кузнечный молот. Оба дуотта куда-то исчезли, как они всегда делали на каждой стоянке, молчаливые, словно немые, воины сбились в кучу в своём углу, ни на что не обращая внимания, и Ниакрис решилась.
– Досточтимый. – Она поклонилась гному, обращаясь к нему на языке Подгорного Племени (основы она заучила ещё в Храме Мечей). – Да будет прочен свод над твоими плечами…
– Да будет, – прогудел в ответ гном, не переставая орудовать метлой, ловко сгоняя в кучку мусор.
– Мы странники и чужеземцы…
– Вижу, – перебил гном. – И говоришь ты по-заморскому.
– И потому странно мне, что гном, мастер, занимается…
– Что пол подметаю? Так очередь моя. А завтра Вейссила, он из гоблинов будет. А послезавтра… счас вспомню… Дреара, тролля. От него, правда, толку мало – не столько подметает, сколько столы переворачивает – они ж неуклюжие, тролли-то.
– Вы меняетесь?
Гном взглянул на Ниакрис, будто на помешанную:
– А то. Кому ж охота метлой махать? У меня своя работа есть. И у Вейссила есть. Он по панцирям мастер. Даже от Дреара толку больше, когда он не с метлой, а деревья в лесу валит и просеки расчищает.
– Гоблин – мастер по панцирям? – непритворно удивилась Ниакрис.
– Да не по стальным, – снисходительно поправил её гном. – Гоблины – они тварей всяких растят. У тех тварей… э-э-э… шкуры костяные, ну, ровно панцири, понимаешь? Из того и броню делают. Железа если и не крепче, то, во всяком случае, много легче. Ну, чего ещё спросить желаешь, странница?
Ниакрис быстро оглянулась. А не подсунули ли ей дуотты этого странно словоохотливого гнома? И как вовремя-то скрылись – мол, давай, говори свободно да всему услышанному верь.
– А что у вас тут все такие… серьёзные, что ли? Даже детвора.
Гном фыркнул:
– Сразу видно – заморская ты, странница, непонятливая. Труд великий на нас возложен, до смешочков ли тут? Это ж вы, заморские, ветер один в голове, никак вас не вразумишь. Что мир наш погибает, знаешь? Что Тьма на западе засела и всё сожрать готова – знаешь? Али нет?
Ниакрис молча кивнула. Краем глаза она видела, что и Клара, и остальные более чем внимательно прислушиваются к их беседе.
– Так вот, – гном надулся от важности, – мы тут, на закате, первыми на себя ейный напор принимаем. И противустоим, так-скзать. Небось, когда шла, видала шесты такие?.. Во, так и думал, что видала. Тьму это останавливать и назад заворачивать. Вот кабы такие штуки удалось бы по всему Эвиалу понастроить – так мы б эту Тьму в бараний рог бы согнули и на мелкие б куски порвали. Да только у вас за морем – ненормальные все какие-то, не понимают ничего, эх… – Гном безнадёжно махнул рукой.
– Досточтимый… – осторожно проговорила Ниакрис. – А ты… тебе случалось самому видеть… когда «эти штуки» Тьму заворачивали?
– Х-ха! – Гном гордо задрал нос. – Спрашиваешь! Видел, конечно. Все видели, от мала до велика. Вихри налетают чёрные, не такие, знаешь, что от ветров бывают, ну, крышу там сорвать или даже телегу унести, – а которые саму землю глотают! И всё, что на ней! Даже гору – что языком слизывают! Не спрячешься, не скроешься, всё сожрут! И кабы не звёзды наши, немалым трудом воздвигнутые да зачарованные, – давно бы уже ничего не осталось. Ни от наших земель, ни от всего Эвиала. Ну, чего ещё спросить-то хочешь, странница? Мне недосуг. Полы вот подмету, да воды натаскать надо, а потом и в кузню пора… Дело, оно, знаешь ли, не ждёт.
– Спасибо, досточтимый, – поклонилась Ниакрис. – Не смею отрывать тебя от дел и занятий твоих.
– А, тогда и тебе удачи всяческой, – с явным облегчением уронил гном, принявшись несколько шустрее размахивать метлой.
Обсуждать случившееся не стали. Как-то уж очень некстати вернулись дуотты, давая понять, что пора собираться в дорогу.
