— Будь ты проклят, — Каррас едва сумел выдавить сквозь зубы. — Что…
Двери подъёмника отодвинулись, и оттуда появился всего один космодесантник — облачённый в чёрный доспех Караула Смерти и с крылатой спиралью апотекариона на правом наколеннике.
Он смерил Карраса взглядом.
— Так значит, это и есть Призрак Смерти, — произнёс он, слегка гнусавя. — Жутковат, верно? Заметь, глаза какие красные.
— Заканчивай, Асфодал.
Апотекарий зашёл сбоку и приставил к шее Карраса устройство, похожее на пистолет. Каррас ощутил, как в кожу под левым ухом впилось несколько игл.
— Доверься нам, брат, — сказал Асфодал. — Мы не хотим причинить тебе вреда или обиды. Все прибывшие проходят через это. Немного унизительно, пожалуй, но ты поймёшь, для чего это нужно, достаточно скоро.
Каррас почти не слышал его. В ушах ревела кровь. Он явился сюда, чтобы служить с честью. Это смертельное оскорбление, возмутительный произвол, которого он не забудет и не скоро простит. Будь Каррас в силах, он разбил бы сейчас головой лицо апотекарию и смёл бы Лохейна собственным злогнём.
Он Призрак Смерти, чёрт возьми!
Апотекарий нажал на спуск. Устройство коротко пшикнуло, и странный обжигающий холод разлился от шеи по всему телу. Спустилась тьма. Как это может быть? Он же космический десантник. Его тело задумано так, чтобы справляться с любым из известных парализующих веществ.
Каррас смутно почувствовал, как центр тяжести тела смещается. Сильные руки подхватили его.
Прежде чем темнота накрыла его полностью, Призрак Смерти услышал рядом два голоса.
— Трон прокляни, что нам приходится это делать. Он нас возненавидит за это.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я возненавидел.
Здесь никого не должно было быть. Эта старая часть Подработок, известная как Аррафельская шахта, богатая в своё время, была заброшена больше трёхсот лет назад, когда толстые, ветвящиеся жилы драгоценной руды её полностью выбрали. С тех пор шахта покоилась в безмолвии и темноте, изморозь обрамляла давно нехоженые туннели. Но сейчас она уже не была безмолвной и тёмной. Ордима ехал на последней из трёх автоповозок, которые с шумом катились по пыльному туннелю. Перед ним на полу повозки лежали бессознательные тела шахтёров из бригады H-6, а вокруг сидели те, кто участвовал в нападении на них. Жертвы лежали вповалку, запястья и лодыжки связаны, рты заткнуты кляпами. Глядя на безвольные тела, Ордима вдруг вспомнил о Мире. Он порылся у себя в душе, однако, к вящей радости, чувства вины там не нашёл. Такой тип женщин Ордима знал хорошо. Она бы попросту нашла себе ещё одного насильника… И она бы проболталась. Язык у людей рано или поздно, но всегда развязывается. Подарив быструю и безболезненную смерть, Ордима оказал ей милость. Или это лишь поиски оправдания? Скольких он убил за свою жизнь? Уже под сотню, пожалуй, и каждого — только ради того, чтобы сделать своё дело. Его светлость не обращает внимания на смерть в столь заурядных количествах. Его игра, если уж на то пошло, ведётся на гораздо более грандиозные числа.
Ордима перевёл взгляд с жертв на полу повозки на людей, сидящих напротив. Он всё никак не мог разобраться: молчаливое, почти безучастное поведение остальной бригады Микала, отчего изображать Микала было чересчур легко; нападение с шоковой дубинкой на другой шахтёрский отряд; этот угрюмый, безмолвный караван в давно покинутые части шахты.
«Что, варп прокляни, мы здесь делаем? Что происходит?»
Похищена целая бригада, загружена и свезена сюда, в эти выработанные штреки!
Ордима ломал себе голову, пытаясь разобраться. Он понимал, что попал в серьёзный переплёт. О том же подсказывал прилив адреналина, не говоря уж о шевелении волос на затылке и мурашках по коже. Замкнутость и молчание его товарищей — это просто дар свыше, спасал пока по-прежнему. Никаких пытливых вопросов, никаких неудобных разговоров, с которыми легко попасть впросак. Однако их странное молчание по-прежнему тревожило, а уж связанные, точно кабаны для вертела, люди под ногами… это тревожило ещё сильнее.
Краем глаза он заметил, что на него уставился один из бригады I-8 — Нендес. Мгновение они буравили друг друга взглядом. Ордима, не говоря ни слова, кивнул. Нендес кивнул в ответ и приложил руку к груди трёхпалым жестом. Ордима повторил, как и раньше. Что это значит? На лице Нендеса не мелькнуло даже намёка на человеческие эмоции, однако взгляд его двинулся дальше, и Ордима с облегчением незаметно выдохнул.
«Что бы ни случилось, — напомнил он себе, — что бы ты не увидел, не выдай себя. Не дёргайся. Держи маску. Держи маску».
Несмотря на годы, проведённые на службе его светлости, который обладал практически священной властью от имени Императора, сам Ордима не верил по-настоящему в Императора Человечества. И как он подозревал, большинство людей тоже не верили по-настоящему. Надежду и веру часто путают между собой. Под равнодушным небом всё, на что можно положиться, — это собственные голова и руки. Именно они вытаскивали его каждый раз, когда он уже не сомневался, что умрёт. Именно на них полагался он сейчас, понимая, что должен быть готов ко всему, что может ждать впереди.
Впереди ждала массивная пластальная дверь метров десяти в ширину. Начальник смены Юнус, ехавший в передней повозке, встал и поднял руку, давая знак остальным остановиться. Автоповозки с рокотом подкатили и встали в линию, передом к двери. Внезапно, словно из ниоткуда, в лучах света от фар появились два человека в форме силовиков. На них были шлемы, панцирная броня и перчатки, в руках каждый держал смертоносное широкоствольное ружьё для подавления массовых беспорядков, которое тут же нацелил на людей в передней повозки.
— Единство! — окликнул тот, который стоял слева.
В ответ заговорил Юнус.
— Дар Повелителя!
— Сила! — воззвал охранник.
— И жизнь вечносущая! — ответил Юнус.
Охранник опустил оружие.
— Во всякой её форме.
Сказав это, он кивнул своему спутнику, и тот также опустил оружие.
— Ваша группа последняя, — произнёс тот. который стоял справа. — У вас новые родичи?
Юнус кивнул и указал за спину на тела, сваленные в повозки. Охранник прошёлся вдоль урчащих машин, осматривая груз жертв, лежащих в кузове. Дойдя до повозки Ордимы, он одобрительно кивнул, поднял глаза на Ордиму и сказал:
— Скоро они познают дар Повелителя.
Ордима решил, что открыть сейчас рот станет для него смертельной ошибкой, так что просто кивнул с ничего не выражающим лицом и снова уставился на неподвижные тела.
