Геслер почесал щеку. — Без наследницы?
— Есть. Одна ждет. — Она указала: — Там, вот они подходят. Ганф Мач, Единая Дочь. Сег’Черок, ее хранитель К’эл. — Тут дыхание ее прервалось, ибо она увидела с ними третьего. Он двигался мягко как масло. — Вот этот Бре’ниган, личный Часовой Матроны — что-то не так, он должен быть не здесь, а рядом с ней.
— Как насчет Ассасинов? — спросил Буян, вглядываясь в небо. — Почему не показался хотя бы тот, что выследил нас?
— Не знаю, Надежный Щит. Что-то не так.
Двое иноземцев, называющих себя малазанами, встали ближе друг к другу, когда подошли Ганф Мач и Сег’Черок. — Гес, а если мы им не понравимся?
— А как думаешь? — бросил Геслер. — Тогда мы помрем.
— Опасности нет, — заверила Келиз. «Конечно, Красная Маска думал так же».
Сег’Черок заговорил в ее разуме: — Дестриант. Матрона скована.
«Что?»
— Двое оставшихся Ши’гел вступили в союз. Съели ее передний мозг и командуют оставшимся. Через ее тело они вырвали Эмпелас. Но плоть ее слабеет, и скоро Эмпелас падет. Нужно найти врага. Нужно найти войну.
Келиз посмотрела на Ганф Мач. «Она в безопасности»?
— Да.
«Но… почему?»
— Ши’гел не видят будущего. Битва будет последней. Нет будущего. Единая Дочь не важна.
«А Гу’Ралл?»
— Вне закона. Пропал. Может, мертв — он пытался вернуться, воспротивиться, но был отогнан. Ранен.
Геслер вмешался: — Ты говоришь с этой тварью, так?
— Да. Простите. Есть силы, пробуждающие… соки. Единая Дочь… это дар…
Буян сказал: — Если нам нужно вести вашу армию слонотрахов…
— Буян, полегче! — Геслер подошел к товарищу, перейдя на иноземный язык. Последовала перебранка.
Келиз не понимала ни слова, но видела, что Буян аж подскакивает, а лицо наливается грозной бурей. Упрямый человек, куда упрямее Смертного Меча. Геслер налетает на друга, но его не поколебать. Он сказал, что видел сон. Он смирился. — Она даст соки и вам, — сказала Келиз. — Необходимо…
Буян поглядел на нее:
— Эти Ве’Гат, они быстрые? Умные? Могут ли выполнять приказы? Блюсти дисциплину? Какие сигналы им нужны? И кто враг, ради Худа?
Келиз только покачала головой:
— Ответов нет. Нет знания. Ничего не могу сказать.
— Кто может?
— Чтоб тебя, Буян!
Бородатый здоровяк взвился:
— Да! Ты Смертный Меч — ты должен задавать такие вопросы, а не я! Кто будет командовать? Ты, тупой кусок акульего дерьма! Хватит жаться как шавка, давай действуй!
Руки Геслера сжались в кулаки, он шагнул к Буяну. — Ну всё… — прогудел он. — Я разобью тебе башку, Буян, а потом уйду отсюда…
Буян оскалился и присел, готовясь драться.
Сег’Черок простучал лапами, встав между людьми, и вытянул мечи, заставляя их разойтись. Не желая пораниться об острое лезвие, Геслер развернулся и отбежал на десяток шагов.
Буян выпрямился, ухмыляясь. — Давай мне свои соки, ящерица. Пора потолковать.
— Не у него, — сказала Келиз. — Ганф Мач — та, что без мечей. Нет, и не Дж’ан. Иди к ней.
— И что будет?
— Ну… ничего. Увидишь.
Он пошел и встал прямо перед Ганф Мач. «Смелый или глупый — не знаю, что скажет Геслер, но догадаться могу». Она видела, что Геслер, хотя и скрестил недовольно руки, следит за происходящим.
— Ну? Боги, воняет… — Он вдруг вздрогнул. — Извини, ящерица, — пробубнил он. — Я не хотел…
Он вытер лицо и поднес руку к глазам. Скривился.
— Я чем-то вымазан.
— Сок.
Геслер фыркнул:
— Ящерица теперь у тебя в голове, Буян? Не верю. Побывай она там, уже бежала бы к ближайшему обрыву.
— Не один я стараюсь быть тупым, Гес.
Геслер сверкнул глазами, указав на приближающиеся легионы:
— Чудно. Расскажи, на что они способны.
— Нет. Сам узнай.
— Никакой я не Смертный Меч.
— И что? Будешь тут вечно стоять?
Тихо ругаясь, солдат подошел к Ганф Мач. — Ладно, потей на меня. Как будто снова или плыви, или утони… — Тут он откинул голову, протер глаза. — Ух.
Келиз ощутила кого-то рядом. Бре’ниган. Ветхий годами Че’малле всегда казался равнодушным к ней.
Сейчас «голос» его дрожал.
— Я не сумел.
— Ты сам знаешь, что не мог справиться с двумя Ши’гел.
— Матроны больше нет.
— Так можно было сказать не только сегодня.
— Дестриант, мудрость твоих слов горька, но я не могу отрицать. Скажи, эти люди… они кажутся неприкаянными. Но я мало что знаю о вашем роде.
— Неприкаянными? Да. Я ничего не знаю о малазанах, никогда не слышала о таком племени. Они… безответственные.
— Неважно. Битва будет последней.
— Тоже считаешь нас пропащими. Если так, зачем вообще биться? «Зачем заставляете меня и их умирать? Лучше отпустите!»
— Не можем. Вы, Дестриант, Смертный Меч и Надежный Щит — всё, что осталось от воли Матроны. Вы наследие ее ума. Даже сейчас можем ли мы счесть ее неправой?
— Слишком сильно на нас надеетесь.
— Верно.
Она слышала, что Геслер и Буян вновь спорят на своем языке. Фурии подошли близко; вперед выбежали два Солдата Ве’Гат. Спины их имели странную форму.
— Вот, — сказала Келиз, привлекая внимание малазан. — Ваши скакуны.
— Мы должны на них ехать?
— Да, Смертный Меч. Они выращены для тебя и Надежного Щита.
— У того, что для Буяна, седло никуда не годится. Буян привык прятать голову в заднице, а до вегатовой не дотянешься.
Глаза Келиз широко раскрылись.
Буян засмеялся: — Чем идти за тобой, Гес, лучше спрятаться в жопу. Ты едва управлялся с жалким взводом. Теперь тридцать тысяч ящериц ждут твоих команд.
Казалось, Геслера затошнило.
— В твоей жопе свободного местечка не найдется?
— Можешь посмотреть. Но потом я дверку закрою и больше не пущу.
— Всегда ты был самолюбивым ублюдком. Не могу понять, как мы подружились.
Ве’Гат топали к ним.
Геслер искоса глянул на Буяна и сказал на фаларийском: — Ладно, могу понять.
— Я чую их мысли — всех их, — сказал Буян. — Даже этих двоих.
— Да-а.
— Геслер, эти Вегаты… они не страховидные лошади, они умные. Тут скорее мы с тобой за скотину сойдем.
— От нас ждут командования. Матрона все не так придумала.
Буян покачал головой:
— Нет смысла спорить. Единая Дочь сказала…
— Да, мне тоже. Кровавый переворот. Воображаю, что подумали Ассасины — и не без причин. Что мы совсем лишние. И Келиз. Буян, я могу дотянуться до всех. Могу видеть глазами любого, кроме Ганф Мач.
— Да, она строит толстые стены. Интересно, почему. Слушай, Гес, я реально не знаю, что требуется от Надежного Щита.
